Пятый всадник - Александр Харыбин

– Вот еще пример того, как сложная инфраструктура чувствительна к различным факторам, – прервал мысли голос моего руководителя. Он сделал жест рукой вокруг, показывая на стоящие вокруг тысячи машин, – достаточно небольшой заминки, и тут же проблемы нарастают, как снежный ком. Такая же ситуация в любом узле, просто с транспортом получается нагляднее.

Я усмехнулся про себя: мои мысли насчет связи пробок и уровня культуры населения довольно плотно пересекались с его теорией об уменьшении устойчивости сложной инфраструктуры общества.

Я по привычке засек время, когда мы встали в пробку. Оказалось, что стояли почти пятьдесят минут, чуть меньше, чем предполагал, но все равно прилично. Дальше пошло уже веселее: несколько небольших заторов перед светофорами, и мы помчались по трассе прочь от Москвы. За окном замелькали сельские пейзажи, где полуразвалившиеся деревянные хибары перемежались аляповатыми современными коттеджами. Дальше моста через водохранилище по Дмитровке никогда еще не заезжал, поэтому с неподдельным интересом осматривался по сторонам. Разобрало любопытство – где же все-таки конкретно находится База.

Профессор сказал, что от Москвы около ста километров. Если считать, что отъехали от МКАДа километров на сорок, то ехать меньше часа, если не встанем где-нибудь.

– Дальше все обычно без проблем. Минут за сорок-пятьдесят доедем, – словно прочитав мои мысли, произнес Профессор.

И точно: к назначенному времени пейзажи приобрели ну просто откровенно сельский вид. Коттеджи практически перестали встречаться. Честно говоря, я и нормальные-то дома почти перестал видеть, в основном мы проезжали мимо развалюх, давно уже скучающих по теплу человека. Дорога ухудшилась, наш внедорожник начало слегка покачивать, как океанский лайнер в несильный шторм. За окном плыл густой лес. Вот мелькнула деревушка и указатель на Некрасово, затем следом другой – Тверская область.

Профессор сбросил газ.

Через пару сотен метров среди деревьев справа от дороги безо всякого указателя показался съезд в лес. Да, внедорожник здесь совсем даже не лишний. То, что можно было бы назвать дорогой, представляло собой разбитую лесную колею. Не каждый водитель решился бы сунуть сюда свой нос без риска бежать в ближайшую деревню за трактором.

Пару километров по темному лесу плелись еще минут десять. Вот дорога резко повернула. И вдруг неожиданно безо всякого предупреждения деревья расступились, и впереди засияло приближающееся к закату солнце. Перед нами распахнулось довольно приличное открытое пространство, не менее километра, почти со всех сторон окаймленное густым лесом. Россыпью бриллиантов блеснула гладь озера. Вдалеке за озером в узкой прорези деревьев виднелись домики какой-то деревеньки, красным золотом горел на солнце купол храма. Одним словом – идиллия. Как будто лес этот, по которому мы ехали, и не лес вовсе, а временной портал, который перенес нас лет на двести назад.

То ли вид почти девственной природы, а может лучи осеннего солнца после блуждания по сумеречному лесу, но, так или иначе, я почувствовал какой-то душевный подъем, давно уже не испытываемое желание совершить что-то важное, какой-нибудь подвиг для человечества.

Какое-то время ехали вдоль самого края леса, метрах в двухстах от берега водоема. И вот, подъехали к высокому деревянному забору, окрашенному какой-то грязно-зеленой краской, видимо, под цвет местности, с воротами, на которых висела табличка с надписью: «Частная собственность. Охраняется ОМОНом». При виде такой грозной надписи я принялся озираться по сторонам в поисках автоматчиков с собаками, но ничего подобного, в пределах видимости, обнаружить не удалось.

– Это больше для острастки местных, чтобы свой нос не совали, – верно оценив мои движения, сказал Профессор, – есть видеонаблюдение и кое-какие технические средства. Но в случае чего по сигналу прибудет наряд. Пару раз по ошибке вызывали – приезжают быстро. Официально это сельскохозяйственное предприятие. Учтите, Олег Николаевич, что из всех работников Базы в истинные цели посвящены немногие. Это я к тому, чтобы вы не распространялись.

– А почему меня посвятили? Могли бы просто направить сюда, и работал бы втемную.

– Потому что вы слишком много вопросов задавали. Рано или поздно выбор все равно бы встал: все рассказать или выгнать.

Слова его насчет отсутствия охраны меня успокоили, в том плане, что удерживать меня здесь силой, судя по всему, некому.

По сигналу, похоже, незаметно поданному Профессором, створка ворот подалась назад и начала отъезжать в сторону. В наше время такими фокусами, никого не удивишь, но видеть такое для простой с виду деревянной загородки было странно.

Открыв широкий проем, в который при желании мог бы проехать крупный грузовик, створка остановилась. Мы въехали внутрь территории и направились к невзрачным одноэтажным строениям из серых пеноблоков, которые виднелись неподалеку от ворот. Я бросил взгляд назад – створка, пропустив нас, так же неторопливо закрывалась, отгораживая меня от внешнего мира.

Возникло чувство, что начинается новая часть, новая эпоха моей жизни. База.

18

Как только я ступил на территорию Базы, внутри зашевелилось легкое беспокойство. Видимо, какая-то генетическая память, оставшаяся от диких предков, инстинктивно заставляет подсознание воспринимать незнакомое закрытое пространство как источник опасности.

Помню, у одних моих знакомых жил кот. Наблюдать за его поведением было весьма интересным занятием. Так вот, бывало, лежит он спокойно в комнате на диване и не демонстрирует никаких признаков того, что хочет выйти. Но стоило только закрыть дверь, как тут же он подбегал к ней и поднимал возмущенный вой. Кот, может, вовсе не думал никуда выходить, но то, что у него отняли возможность это сделать, вызывало в нем панику. Да, люди в гораздо большей степени похожи на животных, чем полагают.

Ворота закрылись, и я повернул голову вперед. Из двери ближайшего строения вышли и сделали несколько шагов по направлению к нам два человека, одетые в аккуратные голубые рабочие комбинезоны – девушка и парень. Наша машина остановилась, не доезжая до них несколько метров. Профессор вышел и направился к ним. Я последовал его примеру. Подойдя к молодым людям, он обменялся с каждым, включая девушку, рукопожатием, затем, начал представлять друг другу присутствующих. Приблизившись, удалось рассмотреть поподробнее эту пару. Парню на вид было лет двадцать восемь – тридцать, то есть, был примерно моим ровесником, роста выше среднего, худощавый, длинные темные волосы зачесаны назад в хвост, открывая начинающиеся с боков залысины. Лицо – вытянутое с крупным носом и тонкими губами. Глаза его заслонялись очками в металлической оправе со слегка затемненными стеклами. Про себя я сразу же окрестил его Аспирантом. Эта кличка подходила ему на все сто процентов. У меня жизнь выработала несколько настороженное отношение к молодым людям, носящим длинные прически. И это не было простым предубеждением. Того, кто носит длинные волосы, обычно характеризует чересчур внимательное отношение к своей персоне. А такие люди ненадежны, так как свои личные интересы всегда ставят выше интересов окружающих, или дела. На девушке мой взгляд задержался дольше. Встретив ее мельком на улице, я бы, наверное, сказал, что ей лет восемнадцать. Однако, рассмотрев ее получше, заключил, что ей должно быть примерно столько же, сколько и ее спутнику. Ну, может, на пару-тройку лет меньше. Небольшой рост, худенькая фигурка, маленький курносый носик и огромные круглые серые глаза на симпатичном личике, в котором было что-то по-детски невинное, надежно маскировали ее истинный возраст. Такие нравятся многим мужчинам, но я не был в их числе. Мне нравился совершенно другой тип женщин.