Бабочка и факел - Татьяна Гуркало

— Что? — спросила Риви для поддержания разговора.

— Что не случилось войны с проклятийниками, что короли так и не попытались их уничтожить.

— Сейчас этот дар воспринимается с меньшей неприязнью, — сказала Риви. — Проклятийники ведь не только проклинать умеют.

— Я об этом целую вечность вотолковывал племяннику. Все бестолку. Как был любителем наживать врагов, так им и остался, судя по тому к чему все пришло, — и посмотрел на Мелькхарэ.

— Эта женщина связалась с врагами с целью погубить королевство, — мрачно произнес красноперчаточник. Видимо именно его это больше всего задевало, проглядел он это происшествие в самом начале. И если бы не пророки, то и вовсе мог не заметить.

— Пхы, — высказалась «эта женщина». — Уж точно не с целью королевство губить. Я вам даже письмо оставила на случай, если не сумею вернуться вовремя. Королевство мне губить незачем. Оно мне нравится, чего нельзя сказать о короле. Но вы это ведь и так знаете.

Бывший советник печально вздохнул. А король спокойно произнес:

— Взаимно. Ваши выдумки вам также не добавляют привлекательности.

— Мои выдумки?! — аж подпрыгнула Мелькхарэ. — Я никогда и ничего не выдумываю. Я ведь хотела все завершить по-хорошему. Я даже на проверку была согласна! Несмотря на то, что моя бабка всю жизнь твердила, что она унижает достоинство! Но ты…

— Проверку?! — почему-то вместо владыки удивился  красноперчаточник. — Которую вы придумали, как обойти? Иначе с чего вдруг соглашаться?! Дальнее родство, как же!

И Риви подумала, что его ум и догадливость все-таки преувеличены. Если даже она поняла, что ничего этой великой женщине обходить бы не пришлось, то он должен был понять еще раньше.

— Хватит! — велел бывший советник и Мелькхарэ с Алатаро уставились на него с одинаковым негодованием. Ругаться он им мешает, а это ведь их любимое времяпровождение.

— Интересно, а они не родственники? — тихонько спросила Риви.

— Родственники, их матери — сестры, — столь же тихо ответил Яфин, который, видимо, про родное королевство Риви знал гораздо больше, чем она. Разносторонняя личность, в общем.

— Я почти полтысячи лет ждал, что меня выслушают и эта проклятая история, наконец, закончится! — тоном, не обещавшим ничего хорошего тому, кто прервет, произнес Викарей. — Сначала я наивно ждал, что этот болван, мой племянник, остынет и одумается. Как же, женщина его обманула, любимая. Не сказала, что ее прабабка была проклятийницей и она, увы, этот дар унаследовала. А кто бы сказал? Особенно болвану, желавшему найти хоть какое-то зло и сразить его? Вот никого злее кучки женщин, изо всех сил держащих свой дар в узде, в королевстве не было! Из казны деньги пропадают — ерунда же! Соседи явно что-то затевают — так пускай себе, может, затевают что-то хорошее! Второй заговор за год — пустяк не стоящий внимания! Старое кладбище явно встало не само собой — ой, да там же одни кости остались, рассыпающиеся от малейшего толчка, разве оно стоит внимания?! Как же я временами этого болвана ненавидел! Ничего дальше своего задраного в небо носа не видел! Врагов наживал в своем же королевстве с такой скоростью, с которой не получалось у предыдущих трех поколений разом! То ему купцы не должны утром ездить, то недостаточно красивые девушки на празднике появляться, то конь ему вдруг понравился! И вот из-за подобной ерунды то заговоры, то покушения, то попытки набить королевскую морду! А мне разгребай, словно заняться больше нечем было!

— Сочувствую, — сказала Риви. Судьба убывшего великомудрого советника действительно была нелегкая. — А что там с любимой женщиной произошло?

— Да обиделся этот болван, — махнул рукой призрак и сел, где стоял. — Помолвку разорвал за пару дней до свадьбы. А потом, словно мало ему было, поклялся не вносить ее ублюдка в свиток рода. Это он так о своем собственном сыне отозвался. Практически законном, учитывая, что помолвка была по старому обычаю, заверенная в храме… Так когда-то вторых-третьих жен брали, из пленниц, жениться на которых полным ритуалом считалось не лучшей идеей. А она была гордая и дважды не просила. Впрочем, правильно делала. И что теперь я вижу? А все то же. Наверное, действительно проклятье, древнее. Или несколько, тесно переплётшихся и вросших. Или все-таки одно…

— Или отложенный ритуал, — задумчиво сказала Риви. — Который срабатывает при определенных условиях и проклятье, которого вроде бы нет, берет и появляется.

— Хм, так тоже может быть, — согласился бывший советник. — Врожденная заносчивость, из-за которой рано или поздно появляется желающий произнести те самые пусковые слова. Плюс, отложенный ритуал, ожидающий этих слов. Вот вам и очередной проклятый король, совершающий странные поступки. А еще оно после каждого срабатывания может опять засыпать и становиться невидимым. Учитывая, что любое проклятье само по себе отложенный ритуал и зачастую увидеть его могут только проклятийники… да, совершенно невидимая штука получается. И не факт, что непризнанные и разные боковые ветви от нее избавлены.

Викарей посмотрел на Мелькхарэ и хмыкнул.

— Действительно, не факт, — зачарованно произнесла Риви.

А что, если ее проклятье сумели найти только потому, что оно стало резонировать с проклятьем Яфина? Что, если без Яфина оно такое же невидимое? И родственники вовсе не скрывали ничего, они просто не знают об этом. Как не знают о том, что фактически тоже являются очень непризнанной и сильно боковой ветвью рода владык. Вот весело будет, если так.

— Простите, можно я задам один очень странный вопрос? — спросила Риви, уставившись на Викарея.

Он улыбнулся, запрокинул голову и вроде бы крыше оранжереи сказал:

— Да. И да, я даже жениться хотел, тайно, потому что все знали, что она проклятийница, а мой дорогой племянник сильно их не любил. Это доставило бы столько проблем. Не успел. Даже не знаю, хорошо это, или плохо. Тогда она была из рода с историей, но без земель и герба. Мужчины — воины. Женщины — сила, проклятийницы. Этот дар почти всегда женский, крайне редко мужской. Да он и в принципе редкий. И никто ведь не понимал его ценность. Да чтобы проклясть, дар иметь не обязательно, достаточно желания и книги с ритуалами. А вот снять проклятье… чтобы толково снять, правильно, убрать все ростки, а не так, как получилось у этого юноши, — бывший советник указал на Яфина, вызвав нервное хихиканье у Риви, — нужно иметь этот дар. Но нет, всех же пугало, что их проклятья особенно сильны. А все остальное не имеет значения.

— Подождите, вы хотите сказать, что род владык проклят каким-то невидимым проклятьем? — спросил Алатаро.

И Яфин рассмеялся, искренне и от всей души, а отсмеявшись, произнес:

— Долго же до тебя доходит. Мыслитель и интриган! Интересно, ты хоть понял, что наша взаимно нелюбимая женщина имеет право на серебряный с синим пояс? И что род тэнь Вильона фактически выше, чем твой и может смело добавить на герб все того же серебра с синим?

Красноперчаточник промолчал, только уставился на Мелькхарэ с каким-то странным интересом. Риви даже подумалось, что он примерил на эту великую женщину возможность на ней жениться и так обезвредить. Ага, а заодно в свой собственный герб серебра и синего добавить. Из-за последнего она и хихикнула.