Бабочка и факел - Татьяна Гуркало

— Чайку он увидел, — выдохнула Риви.

— Да. Причем, как я подозреваю, даже не из-за того, что твой предок мог на что-то повлиять, а потому, что он изо всех сил старался докричаться до родственников в уверенности, что без него они сотворят что-то страшное. А тут Мелькхарэ со своими планами по завоеванию трона, король, который ее, мягко говоря, недолюбливает, ну, практически то, что он и предполагал. А потом, когда пророку дали время на подготовку, он уже не смог увиденное оттолкнуть и продолжил распутывать именно этот клубок. Причем, кажется мне, что назад, а не вперед, опять обратившись к определенной судьбе. И тут увидел тебя, у меня даже есть предположение почему.

— Почему? — зачарованно спросила Риви.

— У тебя способности похожи на бывшую чайку. Дар такой же. Просто, либо ты пока маленькая и поэтому не сильно умеешь ими пользоваться. Либо в этом случае мужчинам дано больше.

— Дар?

— Да.

— О, а ведь получается, что так оно и есть. Не зря же он единственный мог переубедить своего буйного короля.

— Вот! — поднял палец вверх Яфин. — А дальше совсем просто. Дальше перепуганный и уже мало что понимающий пророк попытался найти хоть что-то, способное свести воедино получившуюся путаницу. То, что может объединить все его видения. И увидел меня. Потому что моя поездка в эту школу была делом решенным. Я знаком с Мелькхарэ. Наши проклятья вообще способны резонировать. Еще я природник, которому начали угрожать аспирантами. В общем, взял и увидел меня. И самое забавное, что что-то из этого пророчества даже вышло. Хотя, по сути, мы не королевство спасали, а одного хитроумного бывшего советника возвращали в мир живых во вменяемом как для духа состоянии. И есть у меня подозрение, что тут тоже не обошлось без моего проклятья.

Риви улыбнулась. Потом тряхнула головой и нахмурилась.

— А это не означает, что теперь спасать королевство некому? — спросила, глядя на свои колени.

— Вряд ли. Там же и Мелькхарэ что-то придумала, а она не глупая, просто характер скверный и, возможно, влияние древнего королевского проклятья. И красноперчаточник что-то придумает. И куча ваших магов с советниками. Да и чайка у тебя очень убедительная. Не удивлюсь, если он их убедит обозвать Мелькхарэ героиней, которая только и думала о том, как бы обмануть врага и воссоединить лес. И соответствующую награду вручить по итогу великой битвы. Собственно, я поэтому оттуда и ушел, не хотелось, чтобы и меня в чем-то начали убеждать до того, как я позабочусь о защите от чьей-то излишней убедительности.

— А есть защита? — вскинулась Риви.

— Есть мозголомы. Которые даже от приворотов запросто защищают. А еще у нас есть ты, которой твой дух-предок ничего сделать не сможет, если ты сама не позволишь. Во втором я, кстати, уверен больше. А первое не мешает проверить.

— Идем к мозголому испытывать мои способности? — догадалась Риви.

— Да.

— Они у меня очень редко работают, почти не работают, — призналась Риви.

— Так не бывает. Если человек не контролирует способности, то они у него скорее работают так, что он этого не замечает и не может их сдержать. Не зря же стихийники специальные амулеты носят, чтобы бед не натворить. Так что они у тебя работают, просто не так, как тебе надо, и ты не всегда это замечаешь. Но это ничего, у тебя тут учитель появился.

И улыбнулся. Широко-широко.

Ну, Риви тоже улыбнулась. Учитель — это ведь неплохо.

А еще она поняла, что совсем не хочет возвращаться домой, даже если миссия выполнена. У нее тут аспирантура. И руководитель этой аспирантуры — очень разносторонняя личность.

Пока Риви, сама того не понимая, пыталась свести с ума мозголома.  Пока очнувшийся Бехтлиш продумывал побег. А одна из защитниц Яфина мрачно и проникновенно рассказывала подругам, что «она» своего добилась и, кажется, там сваты приехали… В общем, пока все занимались своими делами, один бывший советник, а ныне дух с даром убеждения, пытался понять, почему за столько времени ничего не изменилось и его родственники по-прежнему идиоты.

Как ни странно, меньше всего претензий у него было к отцу Риви. Потому что у него единственного в этой компании бил достойный повод для желания хоть на кого-то наорать, а красноперчаточнику, утверждавшему, что за Риви и днем и ночью ходит замаскированная охрана, еще и что-то сломать. Правильное у него желание, в общем-то, было. Лгать в таком деле и надеяться, что это не откроется, потому что какой-то пророк уверен, что рядом с одним природником девочке ничего не грозит — то еще решение. Тем более лгать фактически потомственному воину, которого и без лжи можно было уговорить на риск. Его предки еще и не так детьми рисковали.

А вот владыка, злобная стерва и примкнувший к ним красноперчаточник,  казалось, делают все, чтобы окончательно разозлить Викарея. Они не желали признавать неправоту, каждый свою. Зато желали пинать оппонентов, тыча пальцем в их неправоту.

Вот Мелькхаре просто все надоело. До безумия надоело. Не выполнить наказ умирающей бабки она не могла. То, что ей не поверят, знала и так. Если не верили веками, то почему для нее должны были сделать исключение? Но король мог быть хотя бы повежливее и не обвинять ее во всем том идиотизме, который вывалил сразу, как выслушал. И да, именно среди этого идиотизма была попытка захватить власть. Мелькхаре до того, как владыка фактически выплюнул ей в лицо это обвинение, ни о чем подобном не думала. А в тот момент, словно молнию поймала. И мысль «а почему бы и нет?» преследовала ее после этого почти два года, пока Мелькхарэ не решила к ней прислушаться. Ага, как раз после очередного унижения. Полюбил владыка ее унижать после того, как она, исполнив волю умирающей, заявила о своем родстве.

В общем, именно король сделал все для того, чтобы эта великая женщина решила сыграть в спасительницу Леса.

Король в свою очередь был уверен, что Мелькхарэ само зло. Причем, ноги этой уверенности росли еще с далекой юности, в которой эта нехорошая женщина над ним посмела посмеяться. И даже прощения не попросила. А дальше было больше. Нравилось Мелькхарэ демонстрировать свою независимость и откровенное неуважение к королю. И заявление про родство в этих высоких отношениях было вообще неуместно.

Красноперчаточник в свою очередь, естественно, был всецело на стороне короля. Хотя у него и свои поводы для нелюбви к Мелькхарэ были. Умела эта женщина задевать людей и заставлять их, себя запомнить.

— Это нужно прекращать, — в который раз произнес бывший советник. — Ты можешь, как угодно к ней относиться, но признать родство придется. Просто чтобы прекратить это нелепое тайное противостояние.

— Она с белолицыми… — начал возмущаться красноперчаточник.

— Да! И, уверен, она себя переоценила. Наверняка не учла всех возможностей своих временных союзников. Уверен, они подготовили для нее ловушку. Но, у нее хоть какой-то план по возвращению утраченного есть. Вы, да, что ты, что твой повелитель, ни о чем подобном даже не думали. Смирившиеся.