Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет слов, нет слов, нет слов, чтобы выразить мое негодование! Я глубоко вздохнул несколько раз. Неожиданно возник вопрос, чем же я дышу, если у меня нет тела и, соответственно, нет легких. Наверное, работает специальный механизм имитирующий дыхание, чтобы сохранить психологический комфорт и возможность разговаривать. Я представил, как Бенджамин внимательно составлял контракт и дописывал внизу требования:
– Мне нужны оба глаза, и, чтобы я мог разговаривать.
– Хорошо. Как будете питаться? Или перевести вас на искусственное вскармливание?
– Нет. Конечно, хочу питаться.
– Но у вас не будет желудка, он по нашему прейскуранту пятьсот тысяч долларов за штуку.
– Меня не волнуют ваши проблемы. Я хочу есть, потому что я человек. И вообще я не должен чувствовать себя ущербным. Вам понятно?
– Конечно, конечно, мистер Бенджамин. Вам нельзя волноваться. Знайте, нервные клетки не восстанавливаются. Если вы будете излишне волноваться, нам придется снизить цену на спинной мозг, а это между прочим два миллиона долларов.
– Два миллиона?
– Да, точнее два миллиона тридцать шесть тысяч сто тринадцать долларов и 67 центов.
– Ого! Целое состояние. Вот вы меня и не нервируйте, чтобы не переписывать приложение к договору и не пересматривать ценник.
– Хорошо, хорошо.
– То-то же у меня!
Я понял, что еще немного и я сойду с ума. Надо срочно занять мозги, а то я себя съем психологическим самоедством, – подумал я. Мысленно приблизил монитор, экран подчинился. Я открыл текстовый редактор.
– Что в сундуке? – спросил Ваха, пнув кованную обивку старого сундука сапогом.
– Как обычно, – Капитан Град сплюнул разжеванную травинку на сухую землю и протянул Вахе помятый клочок желтой бумаги, – золото, серебро, бриллианты. Держи список. Все точно, как в аптеке. Я проверял.
– Мы куда-нибудь торопимся? – Вахины глазки-щелки сузились до микрона.
«Ну, и хитрец же ты, Ваха, – подумал Град, – сам никому не веришь, но и тебе никто не доверяет в ответ. Трудно так жить, приятель. Хотя, что с вас, воров и разбойников взять?»
– Не торопимся, – пожал плечами Град и достал фляжку с ромом, – проверяй, ежели хочешь.
Капитан Град глотнул немного рома и демонстративно отвернулся от сундука. Ваха зазвенел металлом, бубня себе под нос «колье золотое – одна штука, кольцо с бриллиантом диаметр 17 – два штука…»
– Говорят, Вероника тебя бросила, – Ваха на секунду прервал сверку ценностей, – тоскуешь?
– Не твое дело. Проверяй золотишко.
– Как знаешь. Я думал дружеская поддержка не помешает.
– Ваха, дорогой, не вешай мне лапшу на уши. У нас с тобой чисто деловые отношения. О какой дружбе ты ведешь речь, старик?
– Знаешь, Град, что мне в тебе нравится?
– Что?
– То, что ты не путаешь бизнес с личными делами. Котлеты – отдельно, веники – отдельно. Ты, молодец.
– Спасибо.
– Я хотел бы иметь такого друга, как ты.
– Зачем?
– Надежное плечо – это важно. Честный ты шибко. Блядун, правда, но кто же из мужиков не ходил налево? Ха-ха-ха, – Ваха залился громким смехом.
Капитан Град сжал эфес клинка. Представил выпад правой ногой вперед, и одного движения наверняка хватило бы. Мгновение, и ты, Ваха, нелепо шутишь свои тупые шутки с праотцами, разговариваешь с предками о погоде и морально-этических нормах позднего матриархата.
Нет. Не время. Град отшагнул в сторону. Нельзя. Что делать с драгоценностями? Кому сплавить? Деньги нужны срочно. Лучшего покупателя, чем Ваха не найти. Ладно, живи пока. Только в друзья не навязывайся.
«Почему вы все лезете в мою душу?» – подумал Капитан Град, посмотрел на горизонт. Там появилось небольшое облачко пыли, которое поднималось от земли ровно на Западе. Сперва оно было еле заметное. Но облачко стремительно приближалось и росло в размерах.
«Минут двадцать, максимум, – подумал Град, – и преследователи будут здесь».
– Нам надо поторопиться, – ровным голосом сообщил Град, покрепче закрутил колпачок фляжки и отправил ее за пазуху.
– Зачем? – Ваха попробовал на зуб золотой китайский браслет восьмого века.
– Погоня…
Придумывая новую историю про Града, я снова провалился в текст и не отрывался от экрана больше двух часов. Совсем забыл, кто я. Кто такая Перси. Почему я лежу в палате. На страницах своего романа мне было хорошо, как никогда в жизни. Причем, как в новой реальной жизни, так и в старой с Веркой я тоже такого удовольствия никогда не испытывал. Разве что в то свадебное путешествие в Сочи. Я не хотел возвращаться в реальность.
Капитана Града окружали, конечно, редкостные негодяи и ублюдки, но подонки были понятные. Они желали убить, ограбить и растоптать Града, но это же так естественно. Кроме того, одного взгляда на человека в романе достаточно, чтобы понять хороший он или плохой. А в жизнь все намного сложнее. Самое главное, что мой герой был сильнее их всех вместе взятых. Что бы ни случилось, он всегда выпутается и выиграет. И Вероника его простит и будет любить до конца жизни.
– Как бы растворится в тексте полностью и не возвращаться сюда совсем? – подумал я.
Наверное, когда-нибудь наука изобретет технологию и можно перейти в мир литературных героев и жить в декорациях «Таинственного Острова» Жюля Верна, плавать по Тихому океану с Капитаном Немо, или заняться прогрессорством с Максимом Каммерером. Или, на крайний случай, соблазнить Джульетту и отбить ее у Ромео. То же неплохо.
Или нет. Не так. Надо, чтобы каждый мог создать для себя индивидуальную Вселенную, которая будет максимально соответствовать желаниям, мыслям и наклонностям человека. Пускай, я сам напишу мир, куда хочу попасть. Я же смогу. Чтобы добро всегда побеждало зло. Чтобы негодяи и мошенники однозначно получала по заслугам. А я, очень хороший человек, между прочим, тоже получал бы разнообразные приятности благодаря собственным достижениям и достоинствам. И Верку, чтобы туда забрать, она у меня славная. Ей обязательно понравится моя Вселенная. И трехэтажный дом посредине леса на берегу чистейшего ледникового озера. С карпами и форелями. И чтобы детишки прыгали через скакалку или качались на качелях.
И самое главное, надо сделать так, чтобы все это благолепие никогда не надоело. Забыть такие слова, как пресыщение, скука, лень, безразличие. Надо каждому дню радоваться…
– Мистер Бенджамин, – в палату, перебирая щупальцами, вплыла медсестра, – добрый день.
– Добрый, – огрызнулся я.
С чего ты решила, что день добрый? Ты, блин, пришла и прервала мою прекрасную идиллию. Я, между прочим, творец. Мне нужна атмосфера. Тишина, в конце концов, но вслух спросил:
– Что надо?
– Вы не очень-то приветливы, – отметила медсестра, изучая показания пищащего шкафчика.
– Будешь с вами приветливым, – не уступал в ехидстве я, ведь я же литератор, мастер художественного слова. Меня хрен переговоришь. – Сколько стоили ваши щупальца?
– Для меня нисколько, – медсестра расправила щупальца, как широкую плиссированною юбку, продемонстрировала их осьминожно-серебристую гладкость. – Красиво, правда?
– Наверное, – я мысленно кивнул.
– Мне сделали операцию по страховке. Нам, работникам медицины, положены кое-какие льготы. Сами понимаете.
– Не понимаю. Но ладно. Продолжайте.
– Я хотела сообщить вам, что ваше восстановление после операции проходит не совсем обычно.
– Что так?
– Сами понимаете, доктора не боги. Мы пока не понимаем, что конкретно, но что-то пошло не по плану. У вас наблюдается потеря памяти и расстройство психики. Госпожа Перси очень обеспокоена вашим самоощущением.
– Можно без дурацких нравоучений? Как вас зовут, милочка?
– Порп. Мисс Порп.
– Очень приятно, мисс Порп, кх-м, – я кашлянул и сглотнул слюну. – Я не хотел бы видеть здесь Перси. Ни-ко-гда. Понимаете меня? Она мне, наверное, надоела еще до операции. Скорее всего, я решился на столь необычную пластику, чтобы ее никогда не видеть
