Тайна сердца - Арина Теплова

— Ох, барышня, я даже не знаю, — отозвалась горничная, нахмурившись. — И давно уже так?

— Дак последние дни только, а раньше ничего не было.

— Может, обождать немого? Может, это вам показалось?

— Да нет, Аня, не показалось, — нервно воскликнула Даша. — Он такие мне слова говорит. Мне даже Иван Федорович не говорил такого, а ведь Михайлов свататься ко мне хочет.

— Подпоручик Михайлов свататься хочет? — удивилась Аня.

— Да, Иван Федорович мне в прошлый раз в любви признался и добавил, что после моих именин приедет просить моей руки. Ты знаешь, Анюта, я так мечтала, что тоже скоро замуж выйду и уеду из этого дома. Но Илья сказал, что рано мне еще замуж, а теперь он опекун мой. Понимаешь? Все как ужасно!

— Да уж, барышня. Я вот что думаю, вы правы, не надо вам сегодня выходить из спальни. Да и завтра сошлитесь, что больны вы…

— Как у тебя дела с Артемом? — спросила Даша вдруг.

— Дак все хорошо. Вот по весне венчаться хотим, — ответила Аня, смущенно улыбаясь. — Уже барину прошение подали, чтобы разрешил…

— Счастливая ты, Аня, — произнесла Даша, искренне радуясь за любимую горничную.

Глава VIII. Опера

Теплов вернулся домой ближе к семи вечера. Сегодня по делам он объездил кучу мест, пытаясь убить время. Последние два дня тянулись невозможно долго, и потому молодой человек придумывал себе все новые и новые занятия. Вчера он нанес три визита своим партнерам по предприятиям, которые являлись совладельцами одного из заводов, ткацкой и соляной мануфактур. А сегодня ездил в банк, подписывать бумаги, которые давно требовали переоформления. Далее навестил двоюродного дядю, который занимал важный пост при государыне, и выразил ему свое почтение, дабы показать Егору Николаевичу, что совсем не забыл его. Старик был очень рад и пообещал в случае надобности замолвить словечко перед императрицей, если Илье вдруг что-нибудь понадобится. И теперь Илья вернулся домой уставший, но в хорошем расположении духа. Все его существо трепетало при мысли о том, что уже через час они вместе с матушкой и Дашей поедут в оперу, и весь оставшийся вечер он проведет в компании желанной девушки.

Еще поутру узнав за завтраком от матери, что Даше уже лучше, и, скорее всего, вечером она сможет поехать в оперу, Теплов довольно кивнул, думая о том, как побыстрее убить время до вечера. Весь в сладостных воспоминаниях о прошедшей верховой прогулке и в предвкушении близости Даши, Илья даже не выказал неудовольствия по поводу того, что уже второй день девушка не помогает ему с бумагами. Он был готов сам все делать, только бы она была ласкова с ним и позволяла к себе приближаться, как позавчера на верховой прогулке.

Оттого едва он вошел в парадную, он осведомился у дворецкого, готовы ли уже, Марья Ивановна и Даша в оперу? На что получил ответ слуги о том, что Марья Ивановна уже при параде и ожидает его в гостиной за чашкой чая, а Дарья Сергеевна еще не спускалась. Про Лизу Теплов лишь уточнил у того же дворецкого, уехала ли она с Бибиковым на ежегодный бал в Зимний дворец? И, получив утвердительный ответ, Илья быстро направился в свою спальнюпереодеться.

Раздевшись до коротких подштанников, молодой человек направился в туалетную комнату. Он тщательно сбрил чуть выросшую за день темную щетину на щеках, подбородке и под носом и удовлетворенно осмотрел себя в зеркало. Илья не носил усов, как было модно, считая, что они ему совершенно не к лицу. Далее он проворно вымыл шею, лицо и нижнюю часть ног с мылом. Выйдя после умывания, он переоделся в чистую шелковую рубашку и черный бархатный камзол с агатовыми темными пуговицами. Мрачно окинув взглядом парадные туфли, приготовленные Артемкой, Теплов вытащил из комода чистые шелковые тряпки и, умелыми движениями обмотав ступни ног, надел черные лакированные сапоги, что стояли рядом. Илья знал, что, как и обычно, все будут косо смотреть на его обувь, тем более в опере. Но ему было все равно. Он прекрасно понимал, что никто не посмеет открыто говорить ему об этикете, зная, что за его душой миллионное состояние. И потому все косые взгляды останутся лишь взглядами.

Когда он спустился в чайную гостиную, было четверть восьмого. Зажав в широкой ладони темные перчатки, молодой человек зашел в залу в надежде увидеть там, кроме матери, еще и Дашу, но в чайной была одна Марья Ивановна.

— Ах, сынок, я уже почти час как жду тебя.

— Матушка, — он подошел и поцеловал ей ручку. — Я же вам сказал, что полвосьмого поедем.

— Да прости, — заметила Марья Ивановна. — Но я так давно не была в опере, что разволновалась и собралась пораньше.

— Чего не скажешь о Даше. И где она до сих пор? Уже ехать надобно.

— Ильюша, она не поедет, — произнесла тихо Теплова.

— Что? — опешил Илья, нахмурившись.

— Я заходила к ней, она такая бледная и вообще ехать отказывается.

— Не пойму, матушка, вы лекаря к ней вызвали? — уже раздраженно заявил молодой человек.

— Нет. Она сказала, что не надо лекаря, что у нее простое недомогание.

У Теплова задергалась щека, ибо только в этот момент он явственно осознал, что Даша все два дня водила его за нос. Она вполне хорошо себя чувствовала на прогулке верхом, а также когда они вернулись. А спустя полчаса не спустилась к ужину. Тогда он подумал, что девушка устала. И на следующий день во время завтрака лепет ее горничной, которая говорила Марье Ивановне о том, что Даша приболела, тоже воспринял за правду. Даже сегодня поутру, прекрасно зная, что так и не послали за лекарем, он, словно глупец, воспринял ее пропуск работы в кабинете вполне нормально. Но теперь она вновь ссылалась на какое-то мифическое недомогание. Все Дашины попытки скрыться с его глаз показались ему настолько очевидными, что Илья ощутил, как гневная волна недовольства нарастает в нем с каждой минутой.

Сорвавшись с места, Теплов стремительным шагом направился прочь из чайной и, перепрыгивая через три ступени, взлетел на второй этаж. До ее дальней спальни он добрался уже через полминуты и с силой толкнул дверь, даже не постучав. Даша в этот момент была