Тайна сердца - Арина Теплова

сопровождении молодого человека наверх и у мраморной лестницы разошлись. Марья Ивановна направилась в правую сторону, а Даша и Илья в левую, туда, где находились их спальни. Уже через две комнаты Теплов достиг своей спальни и окликнул Дашу, что шла чуть впереди:

— Покойной ночи, Дарёна!

Даша, даже не обернувшись, стремительно последовала дальше, лишь немного повернув назад голову и бросив ему на ходу:

— Спокойной…

Она намеревалась побыстрее дойти до своей спальни и наконец укрыться от глаз Ильи и его бесконечного контроля. Она почти достигла своей двери, как услышала позади быстрые приближающиеся шаги.

— Подожди, Дарёна, — раздался его баритон властным эхом в темном коридоре, едва освещенном несколькими канделябрами.

— Да? — напряженно отозвалась Даша, останавливаясь, и повернула к нему лицо. Молодой человек уже оказался рядом с нею и тихо сказал:

— Завтра поутру жду тебя на завтрак, а затем в кабинете, ты поняла?

— Я буду, как прикажете, — ядовито и глухо вымолвила она и отвернулась, не в силах выносить его горящий красноречивый взгляд, направленный на ее губы.

— Не прикажу, Дарёна, не прикажу, — ласково произнес Илья, склоняясь над девушкой. В следующий миг его рука очень осторожно медленно прикоснулась к ее расстегнутой шубке, и потянула мех вниз. — А попрошу, не опаздывай, моя хорошая.

Его рука осторожно спустила меховую вещицу с одного плеча девушки, и шубка осталась висеть на другом, спущенная до талии с одного конца. Все та же дерзкая рука молодого человека, провела ладонью по ее спине и уже через секунду обхватила талию. Властно и неумолимо притягивая ее стройный стан к себе, Илья прижал Дашу боком к своей груди, а его губы приникли к шейке девушки, там, где была мочка уха. Вторая рука молодого человека быстро прикоснулась к ее ключице, и он начал нежно и умело ласкать пальцами обнаженную кожу ее шеи и плеч, свободных от ворота шубки. Даша, чуть прикусив губу, безропотно стояла, пытаясь сделать вид, что ничего не происходит. Но ее сердечко билось так сильно, что она слышала его стук даже в ушах. Она понимала, что Илья теперь делает непозволительные вещи по отношению к ней, к его сестре, и слова Анюты о том, что она нравится ему как девушка, колоколом звенели в ее мыслях. Но Даша не смела остановить молодого человека, ибо не хотела повторения скандала, который уже выдержала сегодня. Его губы становились все настойчивее, и уже через минуту он глухо прошептал:

— Платье у тебя просто чудесное, — едва Теплов сказал это, как его правая рука, переместилась с плеча Даши вниз.

Его горячая ладонь, стремительно накрыла ее левую грудь и с силой сжала упругую выступающую округлость. Даша ахнула от неожиданности, от его дерзкой ласки, которую молодой человек еще никогда себе не позволял, и попыталась высвободиться. Но Илья мгновенно среагировал. Словно железным обручем он, сковав левой рукой ее талию, притиснул девушку ближе, почти припечатав ее к своей груди, а его губы стремительно захватили в плен ее рот. Шубка упала на пол от неловких движений Даши и от натиска молодого человека. Правая рука Теплова стала ласкать и разминать ее грудь, и Даша, ошалев от его дерзких рук начала вырваться сильнее. Ей удалось отвернуть от него лицо, вырвав из плена свои губы. Илья прижался горячим лбом к ее волосам, склонившись над нею, и, обжигая лицо горячим дыханием, проворковал:

— Спокойной ночи, горлинка моя…

В последний раз он дерзко и властно провел ладонью по ее девственной упругой груди и в следующий миг выпустил Дашу из своих объятий. Он видел, что девушка находится в нервном, ошарашенном состоянии. И молодой человек понимал, что не должен был так вести себя с ней, но он так долго в этот вечер сдерживал себя, что теперь здесь, наедине, просто не смог отпустить ее спать без последней ласки.

Едва Илья заставил себя убрать руки с ее стана, Даша, не проронив ни слова, бросив на него затравленный испуганный взор, тут же наклонилась и, подняв шубку, бегом влетела в свою спальню и стремительно захлопнула дверь. Она прислонилась к деревянным панелям спиной, сжимая в дрожащих руках шубку. На ее глаза навернулись слезы боли и страдания. Как Теплов мог такое вытворять с ней? Как он посмел своими руками… Даша даже не могла закончить в своих мыслях гадкую фразу, описывающую его действия. А ведь он был ее братом. И не имел права вытворять подобное, унижая ее хуже крепостной.

Илья долго стоял у ее закрытой двери. Прислонившись к косяку лбом, он, как безумный, гладил широкой ладонью деревянную створку, за которой только что скрылась девушка. До сих пор его пальцы ощущали ее полную упругую плоть. Как знаток, Илья сразу же отметил, что девушка не носила никаких накладок из ваты, которые дамы часто подкладывали в корсаж для того, чтобы их грудь казалась больше. Когда ласкал ладонью ее упругие полушария, он ощутил пальцами, что ее выпуклость покрывает всего легкая сорочка да шелковая ткань платья, причем такая тонкая, что он отчетливо нащупал пальцами твердый сосок.

Как он и предполагал, ее нежные грудки оказались упругими и довольно приятной полноты, и это пикантное обстоятельство показалось молодому человеку невозможно восхитительным и пьяняще возбуждающим. Он глухо вздыхал, вновь и вновь прокручивая в воспоминаниях теперешний интимный поцелуй. И его одурманенный страстью разум старался не замечать такой мелочи, что Даша после этих смелых ласк начала биться в его руках и вырваться, а затем почти сбежала от него, укрывшись в своей спальне. Нет, Теплов не хотел этого признавать в душе, так как ощущал, что наконец может найти выход для своей безумной изматывающей страсти, а недовольство девушки представлялось ему лишь девичьими капризами.

Проснувшись среди ночи от жажды и ночных кошмаров, Теплов заворочался на постели. Странный, неприятный сон, в котором присутствовала Даша, был до того реальным, что холодный пот выступил на челе молодого человека. Во сне Даша стояла посреди цветущего луга в прелестном светлом платье, с распущенными волосами. Он, Илья, находился тут же, но их разделяла узкая полоска-впадина в виде рва. Даша улыбнулась ему, и он позвал ее:

— Иди ко мне…

В ответ девушка отрицательно замотала головой и осталась на месте.

Он видел, что ей надо было сделать всего один шаг, и она бы переступила ров и оказалась на его стороне, но она не двигалась, а как-то странно улыбалась.

— Нет, ты мой брат,