Война за веру - Марик Лернер

Мария отбыла вместе с охраной и кучей последователей в мою родную деревню. Она там так ни разу и не побывала за все годы и сразу одной стрелой собиралась убить нескольких зайцев. Познакомиться поближе с родичами, что совсем не лишнее в наших краях, и проехать по окрестным деревням с проповедями. Заодно подлечить желающих и по необходимости рассудить споры. Это входило в неофициальные обязанности жриц, а по части избавления от болезней она достигла высокого уровня.

Я, если честно, так и не понял, как это происходит. Никаких маханий волшебной палочкой или пентаграмм с заклинаниями ей не требовалось, чтоб поставить на ноги человека с гангреной. Убивать кого-то, как проделали некогда со мной, меняя живого на больного, тоже. Жизнь на жизнь они никогда не меняли и люто ненавидели таких деятелей. Можно не спрашивать за что, достаточно подумать. Это путь почти к бессмертию для не имеющих совести. Сегодня используют преступника, завтра раба, послезавтра случайного прохожего. Достаточно платить.

Магией действия жриц тоже назвать нельзя. Мария использовала исключительно собственные силы, и чем сложнее болезнь или травма, тем тяжелее давалось спасение. Никто из ее наставниц никогда не махал рукой парализованному с приказом «Встань и иди». Сначала восстанавливаются нервные окончания и кости, затем разрабатываются мускулы. Это все занимает немало времени и мало похоже на волшебство.

То есть некие формулы, больше похожие на молитвы, звучали, однако скорее для концентрации. Физические проблемы (ранения, переломы) убирались легче, болезни сложнее и далеко не все. От старости еще никого не излечили, а она приходит с целым сопутствующим букетом проблем. Как я понял, новое сердце не вставить, но от тромба можно почистить, если вовремя поймать.

Как-то сказала, люди знают, что жрицы могут поставить на ноги практически умирающего, и эта вера очень помогает, даруя ей дополнительную энергию. Может, и с пророчествами также. Община подпитывает ее уверенностью, давая силу. Кстати, денег за лечение могут взять много, а иногда и вовсе ничего не берут. Чем руководствуются, можно лишь догадываться. То есть практически не сомневаюсь, что для спасения бедного и сохранения обители нужно получать за труд, а с бедняка порой взять нечего, вот и платят имеющие. Отсюда и ее идея о необходимости помогать всем нуждающимся. Не на пустом месте выросло. Но это теория. Есть вещи, о которых Мария не говорит, хотя со мной не стесняется делиться всяким разным. Не ее тайны.

После общей молитвы пригласил к себе приехавших с Почтарем и самостоятельно. Приезжие довольно часто приходят послушать и бывают из очень отдаленных мест, что радует. Слух о проповедующей жрице пошел широко. Мария в этом смысле крайне либеральна и никого не гонит с собраний Чистых. Наверное, правильно. Некоторые потом остаются навсегда, другие уходят. В душу обычно не лезем и лишних вопросов не задаем, но дальше двора чужаки редко допускаются. Нечего им делать в доме и хозяйственных пристройках.

Сегодня тоже компания оказалась разнообразной. Парочка сомнительных торговцев с побережья. Наверняка шпионят. Трое представителей племени имощагов, иногда называемых посторонними туарегами. Они с давних пор контролируют оазисы и караванные пути на юг. Даже на фоне прочих мавретанцев выделяются воинственностью, и Синий как раз из этих происходит. А еще очень четко выделяются самым натуральным матриархатом.

Последние пару лет не было ни дня, чтоб из их племени не приходили послушать, а прямо сейчас у меня живет добрый десяток этих типов, внимательно записывающих каждое слово. Да-да, как ни удивительно, у них даже собственное письмо имеется, основанное на алфавите пунов и изрядно отличающееся от привычного. И читать-писать умеют в племени поголовно. Мои информаторы исправно доносят про популярность Марии в тамошних краях, начавшуюся с напечатанных листков с проповедями. Как-то очень удачно пришлось откровение имощагам. А поскольку один из таких источников сам Синий, происходящий из их племени, изредка наведывающийся и заглядывающий ко мне и Бирюку, сомневаться в правдивости слухов несколько странно. Ну и те самые клерухи, явно не за проповедью явившиеся, а изучающие обстановку.

Ничего интересного не прозвучало. В религиозные вопросы мне лезть не хотелось, да и надоели, откровенно говоря, бесконечно одинаковые вопросы и подковырки. Безграничным терпением никогда не обладал и не стремлюсь чесать языком бесконечно. Есть более важные дела. Сплавил туарегов к соплеменникам. Наверняка те охотно поделятся историями и текстом проповедей.

Торговцев отправил к Писарю, озадачив на прощанье высказыванием «кто не оставляет своим дочерям достойного наследства или требует выкуп за невесту, не может считаться правоверным». Подрыв устоев. Что значит за дочь не платить отцу? Пяток овец или пара лошадей никому до сих пор не мешали. Такое только имощаги способны одобрить.

С клерухами вдумчиво обсудил осаду Тира. Город считался неприступным и просидел в блокаде почти год. Потом пришли египтяне, и хотя сражение сасанидам проиграли, те отступили. Уж больно положение оказалось патовое. Окрестности начисто ограблены, жрать нечего, еще и болезни. Подробный пересказ неудавшихся штурмов, как проходила осада и набирались армии, оказался исключительно компетентным. Они там были и видели большинство событий своими глазами. Тир считался входящим в империю Птолемеев, и в нем стоял египетский гарнизон. По факту город практически независим и даже налогов не платит. Прямой договор с фараоном о взаимной защите. Тамошний флот в обмен на сухопутные войска. Собственно, в это все и упиралось. Корабли Тира контролировали все побережье от Босфора до Ливии, и настоящей блокады не вышло. Подвоз продовольствия и подкрепления осуществлялся бесперебойно.

Я и так знал достаточно много, но глупо было не воспользоваться знаниями свидетелей. Сначала они отвечали спокойно, потом в легком недоумении. Уж больно хорошо разбирался в иных вещах вопреки не такому уж солидному возрасту. Пришлось в очередной раз поделиться рассказом о папе, который много повидал и немало повоевал в свое время. А меня таскал за собой. Если непредвзято отнестись — практически не соврал. Память о самых разных осадах, сражениях и всевозможных хитростях сохранилась. Правда, все ж такого масштаба боев видеть и участвовать не доводилось. В Тире живет не меньше двухсот тысяч человек. Кстати, не финикийцев. Их еще Александр Македонский поубивал и остатки в рабство продал. Место удачное, и снова отстроились, однако нынче все больше эллины с сирийцами.

В Иберии и Галлии не существует ни одного города, даже близкого по размерам. Максимум до пятидесяти тысяч населения, и таких всего три. Соответственно войны мои были пожиже и заметно меньшие по количеству участников. Иногда сотни противников, очень редко тысячи. В тактике я неплохо разбирался, а вот до стратегии пока недотягивал. Не тот уровень. Но вот долбить стены из пушек и камнеметов, а также подводить мины подкопом в порядке вещей. Здесь первое имело место, а до второго не додумались. Вот и уточнял. Оказывается, почва песчаная плюс дома на полуострове; кроме дамбы, кругом вода, и попытки провалились.

Тодор вломился совершенно не ко времени, но он один из немногих, кому это позволительно. Наклонился к уху и прошептал фразу.