Право на Тенерифе - Ирина Александровна Лазарева

бы были, я хочу сказать… все было бы по-другому. И не просто потому, что мне нравится смотреть на чужих малышей и детей. Просто это ведь одна из основных, самых жизненно важных вещей на свете. Последние десять лет меня преследовала идея о том, что я упускаю время, что нужно торопиться… Но я был не очень удачлив в этом деле, а удача в нем очень важна, – он многозначительно улыбнулся, глядя на Юлю. – Он, верно, очень молодой и глупый человек, если не страдает от разлуки с дочерью. Я просто не понимаю этого. Только подумай, – он вздохнул, собираясь с мыслями, – подумай вот о чем: однажды в мире не останется никого из тех людей, что ты когда-либо знала, тебя в том числе. Это произойдет когда-нибудь с каждым. И сам этот факт как будто бы отрицает значимость твоего пребывания на Земле, потому что не будет никого, кто бы помнил тебя таким, какой ты был. Но на деле этот факт ничего не отрицает, потому что в мире останутся твои потомки. Кто-то из них будет ни на что ни годным, – услышав это, Юля невольно засмеялась. – Другие же будут милейшими людьми. Гены иногда играют злую шутку, и не все зависит от воспитания. И все-таки они всегда будут существовать. И это единственный смысл нашего пребывания на этой земле.

Когда он отвез ее обратно в больницу, они задержались около проходной, и Йохан взял ее ладони в перчатках в свои. Но даже через перчатки она не смогла не почувствовать тепло его рук. Что-то в глазах его сияло таким чудным жизнеутверждающим светом, словно говорящим Юле, что ей все было по плечу и что ничего невозможного не было. И хотя сомнения накатывали на нее в самые неподходящие моменты, когда ей не верилось вдруг, что такой мужчина мог обратить внимание на нее, – сейчас, когда он спросил, увидятся ли они снова, она просто не смогла ответить «Нет».

Глава девятая

После выписки прошло около месяца, они скромно отметили Новый год дома, никого не приглашали, потому что все Юлины подруги либо болели, либо болели их дети. Было слишком страшно, что Катя может заразиться вирусом, когда ей снижают преднизолон.

В этот холодный январский день Юля ехала по работе в один из сетевых магазинов на мониторинг ассортимента по своим категориям. Еще во время госпитализации начальница так и не выполнила обещания и не сделала ее руководителем, сославшись в очередной раз на болезнь дочери, только теперь Юле уже было все равно. Она прекрасно понимала, что никакое повышение ей не поможет сохранить квартиру или сделать размен на двухкомнатную, и уж тем более она не сможет отвезти дочь на море. Оставалось лишь надеяться, что ей удастся сделать размен на однокомнатную квартиру, пусть и в худшем районе, вдали от ее матери.

Серые дома семидесятого года, офисные постройки сменяли друг друга. Город был захвачен огромными сугробами. Парковки, обочины – все было покрыто таким толстым слоем снега, что поиск места для машины превращался в своего рода испытание. А главное, нужно было умудриться заехать в это место вопреки гололеду и сугробам.

В этом районе работал муж Алины, Константин, и сейчас Юля проезжала как раз мимо офиса его компании. Она остановилась, когда загорелся красный свет светофора, и рассматривала новейшее здание, резко выделявшееся среди серых старых советских построек. IT-компании всегда располагались в современных зданиях с прекрасным интерьером. Вдруг Юля увидела самого Константина, стоявшего перед офисом и, судя по всему, ругавшегося с какой-то девушкой. Всмотревшись повнимательнее, она поняла, что это была та самая Тоня, фотографию которой Алина ей как-то показывала. Даже несмотря на пуховик, было невозможно не опознать эти длинные худые ноги. Тут загорелся зеленый свет, и ей начали уже сигналить стоящие за ней автомобили. Юля сразу же съехала с дороги в карман автобусной остановки. Она схватила телефон и набрала Алину.

– Возьми трубку, ну же, возьми трубку! – закричала она.

– Алло, да что случилось? – удивилась Алина, услышав часть ее восклицания.

– Не паникуй, но я увидела Костю, ругающегося с Тоней, прямо перед его офисом. Не знаю, даже не подумав, набрала тебе. Наверное, не надо было тебе звонить, да?

– Нет-нет! – вскрикнула Алина: от ее недавнего самообладания не осталось ни следа. Она сама удивилась столь резкой перемене в своих эмоциях. Она так старалась не думать о прошедшем, не помнить о случившемся, не винить мужа ни в чем более, только чтобы самой быть покойнее. Но этот звонок, эта новость о том, что муж опять был в компании столь ненавистной женщины, заставил Алину наплевать на все советы психолога и ринуться туда, чтобы уличить обоих и обоим плюнуть в лицо. – Я сейчас же выезжаю на место!

– Да куда ты поедешь, тебе минут двадцать нужно, а они уже, может, сейчас разойдутся, – опомнившись, Юля решила отговорить ее во что бы то ни стало.

– Я все равно поеду. Но ты права, нельзя терять ни секунды. Слушай, ты подойди к ним, словно ты куришь, знаешь, да подслушай их разговор.

– Мне как-то неудобно, он ведь меня узнает, – засомневалась Юля.

– Не узнает, ты шапку на глаза надвинь, – с уверенностью отвечала Алина, – если они так увлечены разговором, то не будут на тебя смотреть.

– Ох, ну я попробую, что терять-то, – ответила Юля озадаченно.

Она вышла из машины, даже не подумав о том, что припарковалась в неположенном месте. Ее колени начали дрожать от волнения. Приблизившись к Косте с Тоней, она чуть отошла и стала рыться в сумке, словно искала сигареты. Но как было дальше сымитировать, что она курит? Сигарет у нее никогда не было, зажигалки тоже. Между тем она слышала голоса тех, за кем по несчастливой случайности ей нужно было следить.

– Я тебе объясняю, денег у меня нет, – говорил Константин прерывисто, волнуясь, почти выкрикивая слова. – Я не рисую их, понимаешь?

– Ха! Скажи это своей женушке! Ты ей бриллианты покупал? А квартиру ей купил?

– Да как ты вообще узнала про квартиру?

– Ты не увиливай от темы! – взвизгнула Тоня. – Для нее все, а для меня ничего, значит, так?!

У Юли скривилось лицо: неужели этот безвольный человек вновь связался с этой проходимкой? Ей стало безумно жаль Алину.

– Я тебе повторяю: если не хочешь, чтобы я ей все рассказала, готовь деньги! Я тоже хочу жить на Канарах!

– Какие Канары, ты с ума сошла, мы уже полгода как не встречались, ты сама сбежала к другому! – закричал Константин,