Тайна Эмили - Геза Шварц

Эмили сдержала желание оглянуться на кладбище, которое скоро засияет в ночи огнями. Хотя от одной этой мысли на душе у неё стало теплее. Вместо этого она зафиксировала глазами дверь и без единого звука проскользнула в Собор.

Во время тренировок она много раз рассматривала возможные нападения мертвецов в тот момент, когда в качестве охотницы нужно войти в здание. Она знала их выпады – когда мертвец появлялся из ниоткуда. Изучала возможные ловушки, вплоть до магических трюков и даже обыкновенных механических механизмов, которые едва ли можно было превзойти по изобретательности и жестокости. Бальтазар не стеснялся в описаниях, и когда Эмили теперь переступила через порог церкви, все эти картинки стояли у неё перед глазами. Она была в курсе, что магические петли могут разорвать её в клочья и одновременно полдюжины воинов с ножами нападут на неё, поэтому инстинктивно ушла в укрытие.

Но, к её великому удивлению, ни один из этих сценариев не был реализован. Собор был всё так же необитаем, как и во время её последнего посещения. Новым здесь был лишь запах смерти. И аромат гиацинтов. И это меняло всё.

Лес из колонн потерял чистоту. На некогда безупречной белизне мрамора лежали теперь серые тени. Проскользнув между колоннами, девочка даже смогла разглядеть в них лица, которые, широко раскрыв рты, что-то пели, сопротивляясь сумраку.

Стены тоже были затянуты тенями. В воздухе ощущался привкус металла, словно весь он был напоён кровью, и слышался странный шорох, слишком тихий, чтобы Эмили могла чётко идентифицировать его, но в то же время достаточно громкий, чтобы у неё по спине побежали мурашки. Это были крики – они наполнили Собор – крики умирающих. Эмили чувствовала, что каждый отдельный звук должен был сломить её, и лицо её омрачилось.

Для Асмарона эти звуки были, очевидно, чистейшей воды удовольствием. Не успела она об этом подумать, как достигла центрального прохода. В нём тоже никого не было – никого кроме тёмной фигуры в самом его конце.

Асмарон!..

Эту встречу Эмили представляла себе тысячи раз, при этом она тысячи раз умирала и ещё больше побеждала. Но она ни разу не могла себе вообразить, что, увидев его, испытает такой всплеск чувств – смесь эйфории, желания сбежать и одновременно броситься в бой. И что эти чувства, как бушующая волна, разобьются о его неподвижную фигуру.

Не спуская с Асмарона глаз, она пошла к нему. Он повернулся к ней спиной и смотрел вверх на расщеплённую статую Белого Воина. Эмили знала, что ему достаточно протянуть палец, чтобы расщепить и её. Одновременно с этим она поняла, почему он не трогал статую. Этого просто не требовалось, так как Белый Воин был слеп. Бывший символ надежды и силы отражал только одно: конец силы, которая когда-то противостояла тьме Драугра. Эта статуя стала символом смерти.

Асмарон поднял голову, словно она произнесла последние слова вслух. Затем повернулся, медленно, почти невозмутимо, и без всякого напряжения посмотрел на неё в упор, несмотря на то, что девочка была невидимкой. На его губах играла улыбка, отчего и без того безупречное лицо его казалось ещё совершеннее. Эмили содрогнулась, когда поняла, что он ждал её.

– Ты пришла поздно, – сказал он, когда Эмили остановилась в некотором отдалении от него. И хотя он говорил тихо, от его низкого голоса начала сотрясаться земля. – Или тебя задержали мои воины?

Эмили слегка покачнулась, когда перевоплотилась в человеческий образ, но голос её был твёрд.

– Они стоят, как статуи, у тебя под твоими ногами и сверлят слепыми глазами воздух. Кроме того, я не знала, что ты ждёшь меня. Иначе прихватила бы с собой кексы.

– Ты смелая, – ответил он, не переставая улыбаться. – Это мне с самого начала понравилось. Однако интервал между мужеством и глупостью невелик. Зачем ты пришла?

– Забавно, что именно ты говоришь о глупости, – парировала она. – Очевидно, с твоим интеллектом далеко не уедешь. При этом я уверена, что ты знаешь ответ на свой вопрос. Но позволь мне объяснить: ты вор и тебе нечего искать в этом мире. И поэтому я отправлю тебя туда, где тебе и положено быть.

Его улыбка стала ещё шире.

– Правильно, передо мной стоит охотница. Прости, мне не так просто помнить об этом, когда я на тебя смотрю. По твоему виду кажется, что ты в любую минуту бросишься к моим ногам и будешь умолять о пощаде.

Эмили презрительно засопела.

– Именно этих слов я от тебя и ожидала. Кажется, ты наложил уже полные штаны от одной мысли обо мне. Иначе почему ты тут прячешься?

У него вырвался смешок, ироничный и холодный.

– Ты всего лишь глупый ребёнок. Зачем мне попусту транжирить силы и гоняться за тобой, если ты просто горишь желанием сама найти меня? Было намного проще подождать тебя здесь… Здесь, где мой народ много лет назад праздновал победу.

– У тебя нет народа, – твёрдо сказала Эмили. – А только орда безвольных картонных фигур, которые точно так же, как и ты, преданы мрачному безумцу. Да и чего можно ожидать от тварей, которые не несут в себе ничего, кроме пыли и пепла?

В его глазах блеснуло что-то, похожее на злость, а улыбка превратилась в бледный натянутый рубец.

– Ты ничего о нас не знаешь, – прорычал он. – Но я тебя проучу. Уже скоро ты станешь одной из нас. Потому что жизнь в твоей груди принадлежит мне!

Его улыбка погасла, когда он заметил тлеющее тепло в её груди. Мышцы его напряглись, в любую минуту он был готов напасть на неё. Эмили изо всех сил сдерживала себя, чтобы оставаться там, где стояла, готовая отклониться в сторону…

Тут она краем глаза заметила тень, которая проскользнула высоко, под самым куполом, на балюстраду. Во рту у неё пересохло, но девочка послала на свои губы улыбку.

– Ты заблуждаешься, – прошептала она, и её голос пронёсся в воздухе, как звуковой удар. – Всё наоборот.

Она ещё видела, как Асмарон поднял голову и посмотрел на неё, нахмурившись, словно не понял значения её слов. Затем она сделала выпад. Ещё в движении она перевоплотилась в невидимку, а когда Асмарон выставил вперёд кулак, чтобы отразить удар, она увернулась. С молниеносной быстротой девочка мчалась зигзагами в его сторону, прямо перед ним вернула себе человеческий облик и со всех сил ударила его рукой в грудь. Он попятился, спотыкаясь, и прежде чем успел схватить Эмили, у него за спиной появилась тень, которая мягко спрыгнула с балюстрады.

Асмарон развернулся, но было уже поздно. Бальтазар выставил вперёд меч. И хотя его противник ещё в движении бросил тело в сторону, меч ранил его в плечо. Асмарон изверг злобное рычание, но времени для реванша у него не было. Эмили абсолютно бесшумной стремительной невидимкой промчалась сквозь него, от чего тот вновь потерял равновесие. Его холод почти невозможно было вынести, но Эмили не обращала на это внимания. Всё, что она ощущала, это была решимость. И ещё восхищение красотой и величественностью, с которой Бальтазар управлял мечом. Мощным ударом он вновь попал Асмарону в плечо. По Собору пронёсся злобный крик. И сразу же Эмили почувствовала тяжёлый запах чёрной крови.