Мертвое море - Тим Каррэн

Нет, с судном все было в порядке.

С экипажем тоже.

Что тогда?

Он стоял и курил, прощупывая взглядом каждую деталь.

Тщетно. Все же он достаточно долго плавал, чтобы научиться доверять своим инстинктам, но это, казалось, находилось за пределами какого-либо опыта, за пределами понимания: нечто неосязаемое и неведомое, какая-то почти физическая угроза.

Он чувствовал беду, чувствовал опасность. Но где был ее источник и как она должна была себя проявить?

Кожа у Гослинга стала липкой, руки задрожали. Плохое было ощущение, но он не находил ему объяснения. Пробравшись через привязанный к спардеку груз, он подошел к перилам. Море было спокойным, гладким, как стекло или вода в детском бассейне за домом. Это было неправильно. Он плавал по Атлантике уже много лет и никогда не видел воду такой спокойной, особенно так далеко в открытом море. Март — самый суровый месяц в этой части океана, время частых штормов, и никогда море не было таким… мертвым.

«Хорошо, — подумал Гослинг. — Подождем — увидим».

Он вошел в рулевую рубку, задраил люк и встал, уперев руки в бока:

— Как идем?

Айверсон, рулевой, сидел за штурманским столом. Перед ним сиял ряд компьютерных мониторов. На колене у него балансировал номер «Хастлера». Айверсон пожал плечами.

— Хорошо идем, мистер Гослинг. Тихая ночь сегодня.

Гослинг кивнул и вздохнул. Что-то должно было случиться. Он был буквально пропитан чувством ожидания и тревоги.

Рулевая рубка походила на диспетчерскую башню аэропорта: прямоугольная форма, окна выходят на все стороны. Красивое помещение, отделанное дубом и латунью — все в нем сохранилось с пятидесятых. Оригинальный штурвал был по-прежнему на месте, рядом с нактоузом и репитером, соединенным с гирокомпасом в нижней части корабля. Конечно, никто уже не пользовался штурвалом: «Мара Кордэй» управлялась исключительно с помощью глобальной цифровой навигационной системы, контролируемой с компьютера и передающей данные автопилоту. Чтобы попасть из пункта А в пункт Б, достаточно было ввести заранее известные координаты. Гослинг проверил мониторы, но тревогу это не уняло. В передней части рубки были установлены панели с приборами и измерительной аппаратурой: радиолокаторы, средства управления носовым подруливающим устройством, системы пеленгации и приемники службы «Навтекс».

— Узнал прогноз погоды?

— Да, минут двадцать назад. Национальная метеослужба обещала чистое небо до завтрашнего вечера.

Гослинг проверил спутниковые данные на одном из компьютеров, на который непрерывно поступала метеорологическая сводка, прочитал прогноз на погодном факс-приемнике. Как сказал Айверсон, никаких причин для беспокойства не было. Ничего, абсолютно ничего.

Спокойствия это Гослингу не прибавило. Судно было оснащено двумя радиолокаторами «Кельвин», системой спутниковой навигации «Инмарсат» — «Би» и «Си» — и электронной картографической системой. Все было в норме, они шли по курсу. Так какого тогда черта? Чем дольше он не мог отыскать неисправность, тем сильнее его грызло недоброе чувство.

— Тихо сегодня, да? — спросил Айверсон, листая страницы.

«Затишье перед бурей», — угрюмо подумал Гослинг.

Айверсон отложил журнал, нервно посмотрел на Гослинга и снова взял журнал в руки.

— Вы когда-нибудь видели такой штиль, мистер Гослинг?

Гослинг проигнорировал вопрос и проверил системы коммуникации. На корабле был обычный радиотелефон, радиостанции, работающие в диапазонах ОВЧ, ОМ и СЧ/ВЧ, система передачи голосовых и цифровых данных, факсимильная и телексная связь через «Инмарсат Сатком». Гослинг проверил абсолютно все каналы, торговые, морские, авиационные, даже аварийные частоты, но везде был слышен треск и пронзительный белый шум, которого он никогда раньше не слышал.

— А раньше все работало? — спросил он.

Айверсон кивнул:

— Да. Общался на всех частотах.

— А сейчас ничего не работает.

— Должно работать.

Айверсон сам прошелся по всем каналам, перепроверил оборудование. С виду все было в порядке.

— Не понимаю.

Но до Гослинга постепенно стало доходить: что бы ни надвигалось, оно уже начало наступление из ночной тьмы. Это была безумная мысль, но упорная. В желудке словно бушевал шторм, горло сдавило, волосы на голове встали дыбом.

— С вами все в порядке, мистер Гослинг?

Старший помощник капитана уставился на Айверсона. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

Система спутниковой навигации по-прежнему работала. На экране радара было на удивление пусто, ни единого облачка. Но все было включено, и все работало. Так почему же радио и радар словно вышли из строя?

«И гаснет свет, — подумал вдруг Гослинг. — Постепенно выключается. Наступает темнота».

Он представил небоскреб в ночи. Все окна светятся — и тут они начинают гаснуть, одно за другим. «И гаснет свет» — так называлось старое радиошоу ужасов. Что там говорил в начале передачи диктор на фоне звенящего вдали колокола? Уже намного… позже… чем… вы… думаете…

Айверсон продолжал проверять каналы.

— Что-то странное творится, — сказал он.

Да, верно, странное. Гослинг тоже так считал, потому что что-то назревало, надвигалось шаг за шагом, и он не знал, что именно, лишь чувствовал, что оно наращивает темп, словно какой-то отрицательный электрический разряд в воздухе, набирающий импульс.

Тут прозвучал пронзительный сигнал тревоги.

— Система навигации сообщает, что мы переведены в автономный режим. Какие-то помехи, что ли, — сказал Айверсон.

В его голосе звучали нотки паники, и Гослинг понял, что все это не было лишь игрой его воображения: Айверсон тоже это почувствовал. Одна система может полететь к чертям, но все сразу? Одна за другой?

Они вместе подошли к нактоузу. Стрелка магнитного компаса крутилась по кругу. Гироскоп вращался, пытаясь определить направление.

— Господи, — пробормотал Айверсон.

— Видишь? — сказал Фабрини, когда они с Менхаусом сидели в своей каюте, где уже храпел Кук. — Я знал, что здесь есть подвох. Просто знал, мать твою. Разве я не говорил тебе в тот вечер, что должен быть подвох?

Менхаус кивнул. Сонными глазами он смотрел на выдыхаемые им облака дыма.

— Да, говорил.

— И я был прав, черт возьми. Пятнадцать штук за что? За три недели работы? Да, так он сказал. Только он ничего не рассказывал про ядовитых змей, пиявок и аллигаторов-людоедов.

— Крокодилов, кайманов. Так сказал Кушинг…

— Да кого волнует, как они называются? Они все равно сожрут твою задницу.