Тридцать эльфийских жизней - Юлия Цезарь

Закончив его, он посмотрел на Каю и с улыбкой показал ей получившийся портрет. Он не был похож на все предыдущие рисунки, выполненные плавными ровными линиями, но в нем все равно угадывался его стиль. Кая легко узнавалась, но одна черта была очень странной: у девушки на рисунке были кошачьи глаза.

— Очень красиво, — Кая долго рассматривала портрет, после чего взяла рисунок в руку и ещё некоторое время всматривалась. — Ты не против, если этот я повешу на стену? Знаешь, меня ещё никогда не рисовали.

И ведь не соврала, чтобы пациенту стало приятно, действительно встала и, отыскав в столе скотч, оторвала кусочек и повесила прямо сбоку от стола, чтобы было видно.

То, что он впервые нарисовал кого-то другого было очень хорошим знаком, что ввело Каю в тупик. Душевное его состояние вновь сильно было расшатано, но на деле, казалось, всё было не так плохо. Кая вернулась на диван и по-дружески положила ладонь на его плечо.

— Закнеыл, если она не хочет тебя отпускать, почему бы не воспользоваться тем, что она говорит? Если ты принц, а она точно не королева, то просто прикажи ей. Она врушка, если откажет тебе в повиновении, разве нет? Может, попробуем изменить тактику? Если не получается от неё абстрагироваться, то, может, будем тогда пытаться избавиться? Но мне нужно будет время, я должна буду обдумать, как это сделать.

Возможно, она вселяла в него надежду, но для неё было важно, чтобы мужчина ей полностью доверял, верил во всём, ведь иногда в нём ещё оставались дикие повадки никому не доверять из-за призрачной женщины, по крайней мере так казалось.

Чтобы сильно сейчас не мучить своими словами Закнеыла, она улыбнулась ему и перевела взгляд на рисунок. Сейчас, издалека, особенно бросались нарисованные глаза.

— Ты действительно у меня видишь такие глаза, или решил пофантазировать? — ласково спросила доктор.

— А что не так с глазами? — Закнеыл тоже перевел взгляд на рисунок, и казалось, что только сейчас заметил эту неточность. Его глаза расширились от ужаса. — Нет, я не рисовал их такими.

— Это сделала я, — не успел он договорить, как в комнате опять появилась Ливафейн. Она мелодично рассмеялась и указала куда-то за спину Зака. — Твой отец, помнишь его?

Страха в его глазах стало еще больше, он что-то забормотал, боясь обернуться. Попытался воспользоваться советом Каи и приказать уйти Ливафейн, но она не только не подчинилась, а рассмеялась еще пуще прежнего.

— Дорогой мой, я подчиняюсь только королю, а ты пока еще не король.

— Это она не дает вернуться моему сыну? — раздался мужской голос сзади. — Просто убей ее.

— Нет! — крикнул Зак и наконец обернулся, желая остановить отца. Да, мужчина выглядел именно как его отец — те же черты, та же манера держаться, даже голос был точь в точь как у него. Но его же отец давно мертв!

В тот же миг комната вокруг Закнеыл исчезла, а сам он оказался в какой-то пещере, где Кая была прикована к столбу, а Ливафейн истязала ее. Уже не соображая, где реальность, а где вымысел, Зак просто хотел защитить своего любимого доктора. Он набросился на Ливафейн и душил ее, душил и наблюдал, как жизнь покидает эти красные глаза. В следующий момент он увидел, как двое санитаров оттаскивают его от Каи, а та кашляет и держится за горло.

Больше он ничего не запоминал. Жизнь для него превратилась в череду картин, которые сменяли друг друга, подобно кадрам фильма. Он оказался заперт в камере и в смирительной рубашке, Ливафейн продолжала являться ему и каждый раз насмехалась над тем, каким жалким он стал. А Закнеыл кричал и звал Каю все время, моля у нее прощения.

Белая комната и крики постепенно удалялись, пока не превратились в маленькую точку в черном пространстве. Закнеыл моргнул и увидел перед собой кошачьи глаза на портрете. Кажется, он завис на несколько минут, пока ловил это видение. В кабинете не появилась Ливафейн, он обернулся, чтобы удостовериться, что и отца тоже нет.

— Эти глаза? Да, я действительно вижу именно их, — он повернулся к Кае и пристально посмотрел в её зелёные глаза, из глубины которых на него смотрела черная пантера. Теперь он обречён видеть ее вместо Ливафейн. Закнеыл улыбнулся и взял новый листок, на котором изобразил эту пантеру.

Комментарий к День 3. Сюрреалистическое AU

Этот жанр был в новинку нам обеим и оказался очень сложным. Попытались рассказать историю по мере того, как мы его поняли. Надеюсь, мы попали)

========== День 4. GTA AU ==========

В Лос-Сантосе, как правило, всегда печет солнце, и этот день не стал исключением. В такие дни жители города предпочитают прятаться от солнца в прохладных барах или встречать его на пляже, где, скорее всего, проходила вечеринка. Для тусовщиков не нужны были поводы, лишь бы толпа народа, где обязательно должны были находиться горячие цыпочки с веревочками вместо купальников.

Именно этот день и выбрали для ограбления два члена банды Лас-Муиры. Совсем новенькая банда в Лос-Сантосе, но уже укрепила за собой авторитет. За три с половиной года они отодвинули в сторону банду Вагос, прибрав к рукам не только их денежки, но и уничтожив как конкурентов в распространении кокаина.

Однако, в последнее время дела шли не так хорошо, как хотелось бы. С появлением в городе Тэмплеров, дела у Муиров шли нехорошо, и пока Гроув-Стрит и Балласы не жгли им яйца, две новенькие банды могли спокойно воевать между собой, желая оставить в городе себя без каких-либо конкурентов.

Для этого, как всегда, нужны были деньги.

Приходилось спускаться в самые низы — грабить мелкие предприятия. И сегодня это был «Чикен-Белл». Там будет людей по минимому, и двое ребят в лице Закнеыла и Каи с лёгкостью смогут забрать кассу и убежать — не нужно следить за толпой народа, чтобы никто не вызвал копов.

Высокий мужчина, одетый во всё черное, но с синей маской на лице, и низкая девушка с такого же цвета платком на голове спокойно вошли в «Чиккен-Белл», но стоило двери позади них закрыться, как в их руках тут же появились «Тес-9», направленные на бедолаг за кассой.

— Гони бабло, сука! Живее, живее! — закричала девушка, давя на кассира своим криком, и подошла, угрожая пистолетом. — Зи, сторожи вход!

— Эй-эй, выкинь-ка это, — махнул стволом Зак в сторону единственного посетителя, чтобы тот даже не думал набрать на телефоне номер