Голод Рехи - Мария Токарева

щитами, отражая атаку лучников со скал. До них уже успели добраться всадники и сбрасывали одного за другим, выуживая из-за камней. Нюх рептилий безошибочно указывал местоположение врагов. Но стрелы все равно летели нескончаемым потоком. Ливнем… Хотя на пустошах дожди сделались крайне редкими гостями, но Рехи помнил, как неприятные острые капли впивались в кожу, срываясь с набрякшего влагой черного неба. Теперь же в гущу войска впивались не водяные иглы, а стальные наконечники. Они пробивали шлемы, прорезали броню.

– Рехи! Прячься за мной. Идиот, хоть бы шлем надел, – рыкнул Ларт, когда Ветер вновь устремился вперед.

– Всадники! Ставка на скорость! Прорываемся! Нельзя дать им соединиться! – прокричал своим воинам предводитель, и ящеры понеслись во весь опор. Ларт нещадно впивался стальными шпорами сапог в бока Ветра. Пусть он и любил своего ящера, но теперь цена оказалась слишком высока. Они удачно спланировали нападение, перевес находился на их стороне, и нельзя было допустить, чтобы баланс сил резко изменился из-за промедления.

Лучники не успевали прицелиться. Стрелы свистели над головой, вонзаясь в землю, Ветер недовольно ревел и избегал их. И он, и всадники четко слышали, когда воздух прорезал свист, возвещавший об опасности. Несколько стрел все же чиркнули вдоль чешуи рептилии, одна застряла в наплечнике Ларта, не достигнув тела.

– Ненормальный! Ты снесешь нам головы! – посетовал Ларт, когда заметил, что Рехи не спрятался за его спиной, а даже наоборот – бесстрашно приподнялся. И в руках его вращался кистень, отражавший летящие стрелы: несколько сломались, еще несколько отлетели в стороны.

– Не снесу! – весело отозвался Рехи. Мир для него изменился, он видел все в иных красках, с иными очертаниями. Уже не существовало битвы, а осталась какая-то безумная игра с кучей непонятных правил, которые одинокий воин пустыни с наслаждением нарушал. Он вроде бы и подчинялся приказам, и одновременно сам принимал решения.

Фигуры противников представлялись смутными тенями, все происходило как во сне. И боль в мышцах, и летящие стрелы, и вращающийся кистень – все это приобретало новые черты. Предметы существовали отдельно друг от друга, а чувства перемешивались. Рехи не понимал, почему вдруг смеется. Наверное, так случается со всеми, кого сожрала голодная битва. Он пропитался ее духом, хотя прекрасно осознавал, что бросок на прорыв несет невероятную опасность.

Ларт принял нелегкое решение, забыв о собственной безопасности. В те мгновения он мыслил не как вероломный правитель, легко бросивший на пики целый пеший отряд заговорщиков. О нет, он боялся, что из-за промедления погибнет еще больше его полукровок. И вот всадники с боевым ревом вновь вклинились в ощерившийся копьями отряд людей. Древки ломались с громким хрустом и треском, щиты стучали нестройным гулом.

– Отрезай! Отрезай их! – истошно вопил Ларт, словно заклиная своих верных всадников, которые слились в единое существо, многоглавое и многолапое – ящера, который перемалывал наступавшие и наступавшие отряды врагов.

Рехи же задыхался, в ушах звенело, он терялся, что ему делать – крутить кистенем над головой и вокруг себя или рубить мечом. Теперь лучники прицельно метили в прорвавших оборону всадников.

Сходу разрезать отряд врагов не получилось, на какое-то время полукровки оказались взяты в кольцо, пока пехота торопилась им на подмогу, прикрываясь щитами. Уже не спасала сила рептилий, приходилось рубиться на грани своих возможностей. Или за гранью.

– Рехи! Линии! Линии давай! – потребовал Ларт. И тогда Рехи растерялся, он ни разу на протяжении жаркого сражения не вспоминал о своей силе. И теперь как ни старался, не мог ее вызвать.

– Не получается! – виновато отозвался он, хотя сам желал бы обрести ярость безумца и наслать на врагов огненный шторм. Или что там еще должен уметь Страж Мира? Вон неудавшийся Страж Вселенной с легкостью вытворял страшные вещи. Вот бы он появился! Сумеречный Эльф им бы точно не помешал, тогда бы не пришлось судорожно искать в себе хоть какие-то следы древней магии. Впрочем, Рехи давно уяснил, что его нерадивые провожатые не вмешиваются в дела простых смертных. Их интересовали только бессмертные, которых давно бы следовало убить. А у обычных смертных шла своя борьба, свои распри. И все же усталость превратилась в обиду, а та вылилась новым гневом на врагов.

«Не могу!» – восклицал мысленно Рехи, ругая себя. И кистень снова проламывал чью-то голову, оставляя на шипах куски шлема и черепа.

«Не могу!» – рычал на себя Рехи – и меч срубал чью-то голову, а потом изворачивался и наискось отделял вражескую руку с оружием от туловища. До ушей доносился чей-то крик, но тонул в общем неразборчивом вое.

«Не могу!» – яростно думал Рехи, превращаясь в безумного воина – без всяких линий мира. От одного лишь напоминания о них его затоплял гнев! Но все же гнев – паршивый советчик, туманящий взгляд. До этого Рехи исполнял приказ – прикрывал спину Ларту, а теперь же выплескивал свою ненависть, пользуясь тем, что вокруг сгущались орды врагов.

Внезапно кто-то схватил за ногу, стремясь оторвать от Ветра, стянуть вниз. Рехи от неожиданности вскинулся и резко размахнулся кистенем. Он отвлекся от защиты, с наслаждением опустил на вражью голову металлический шар. Шипы врезались в лицо, превращая его в кровавое месиво. А потом еще раз и еще. Враг надсадно закричал в предсмертных муках, а Рехи врезал по нему еще раз. Он забыл о защите Ларта. Забыл, отдавшись власти ненависти и обиды.

В этот же момент воздух прорезал знакомый свист, едва уловимый, различимый лишь для эльфийского уха. Стрела… В них летела стрела. Все застыло, фигуры двигались слишком медленно. А стрела неслась слишком быстро.

Где же эти линии, когда они так нужны? Не для мести, не ради общей победы. Линии, чтобы отвести опасность от Ларта, как в прошлый раз! Рехи не находил их.

Сердце сжалось и оборвалось, когда крупный наконечник ударился в шлем Ларта. Предводитель пошатнулся, его буквально выбило из седла. А Рехи, у которого обе руки занимало оружие, не успел подхватить предводителя. С губ сорвался душащий крик, вернее, стон: «Нет! Нет! Нет!»

И больше ничего не существовало, Ларта поглотило страшное людское море врагов, оно накинулось на него клубком доспехов и мечей.

– Ветер! Ветер! Назад! – приказывал Рехи, срывая голос, но тварь кинулась дальше, вгрызаясь в стену врагов и не чуя от дурманного запаха крови, что лишилась хозяина. – Тупая скотина!

– Ларт упал! Ищите предводителя! – на грани паники взвился голос одного из всадников. Они, похоже, очень боялись потерять своего лидера. Не то что тупые стражники на стенах деревни. И стремления Рехи слились с этим истошным возгласом, в