Голод Рехи - Мария Токарева

вместе с предводителем, а им приходится брести пешком. Рехи и сам этого не понимал. Частенько он опасался соскользнуть с ящера, хватался то за зубцы на спине, то за Ларта, который недовольно оборачивался:

– Ну, чего тебе?

– Да ничего! Падаю по твоей милости, – только шипел Рехи, постоянно проверяя, не потерял ли он свой драгоценный настоящий меч. Другого такого оружия ему бы уже не досталось. Временами он осматривал бесплодную местность, прикидывая, как лучше сбежать, но вскоре вспоминал слова Митрия про жертву Стража Мира и свободу от всего – и не слишком-то хотелось продолжать свой путь к Цитадели или Бастиону. Да и как сбежать посреди целого войска? Вскоре Рехи оставил свои попытки.

– Замечен враг, – вскоре объявили вернувшиеся разведчики. Тогда Ларт приказал своему воинству остановиться и разделиться на два фланга. Во главе каждого стояло несколько воинов-всадников.

Враги шли по равнине, полукровки же пользовались природной ловкостью и умением видеть в темноте. Их не слышали и не замечали, они сливались с серыми скалами. Пехота старательно переходила на бесшумный шаг, ящеры тоже умели тихо красться. Рехи все это напоминало привычную охоту. Они с отрядом иногда так же делились, скрывались и атаковали с разных сторон. Да… А ведь та деревня, жителей которой они выпивали, все еще стояла, наверное… Им повезло больше. И что с того? Рехи больше не думал об этом. Невольно он искал линии мира, концентрировался по совету Ларта, потому что от его полезности в битве зависела дальнейшая жизнь в деревне полукровок. Но проклятые «грязные веревки» не показывались, доводя до исступления.

– Мы атакуем их с тыла, второй отряд ударит в лоб. Они захлебнутся в узкой расселине, не добравшись до деревни, – объявил Ларт. – Надеюсь, ты призовешь свои линии? А?

Рехи молчал и недовольно сопел, подергивая пальцами правой руки, левой-то он хватался за чешую Ветра. По приказу Ларта никакие линии не возникали, вообще мир выглядел на редкость привычным, как будто Митрий все-таки обиделся и забрал ненавистные способности Стража Мира. А вот и хорошо! А вот и нечего переживать! Рехи бы обрадовался, если бы на него не навешивали никакого мистического долга. Но теперь еще Ларт вбил себе в голову, что раздобыл ценного воина.

Повторить безумный кровавый танец, как во время прошлой битвы, Рехи вряд ли сумел бы. Да и надеялся, что предводитель не скинет его в самую гущу обезумевших противников, как в прошлый раз. Ларт же обещал! Хотя пришлось уже уяснить, что нельзя верить ни единому слову предводителя. Но выбора не оставалось, как обычно.

Вскоре ящеры разделились на два фланга и повели в разные стороны армию пеших полукровок. За Ветром трусили незадачливые заговорщики. Кажется, они уже догадывались, что их кинут вперед на корм ненасытным копьям и стрелам.

Путь продолжался недолго, серость камней ущелья сменилась темной пылью на равнине, по которой стелилась река факелов. Рехи не нравился огонь, но люди без него не умели, не научились видеть в этой вечной ночи. Зато полукровки отлично затаились по обе стороны от армии врага. Люди толкали какие-то деревянные орудия, тянули их запряженные, наподобие тягловых ящеров, рабы. В ущелье метательные приспособления не сумели бы достаточно быстро развернуться.

– Это они тащат, чтобы подпалить нашу деревню. Как в тот раз, – ухмыльнулся Ларт. Рехи одобрительно засопел на саркастичное злорадство. Ему тоже не нравился дым, а уж пожар в тот раз и подавно навел на него ужас. Теперь же они оказались хозяевами положения. Он помнил кровь шпиона на своих руках, помнил пытки. И даже ощущал приятную сопричастность общему делу: благодаря выбитой информации они опередили врагов. В душе царствовал непривычный покой и в то же время – предельная концентрация на настоящем. Рехи принюхивался к ветру, Ларт послюнявил палец и определил направление.

– С такими порывами лучники нам тоже не угроза, точность будет низкая, – объяснял своим воинам предводитель. – Наш фланг атакует в лоб. Начинаем по условному сигналу: три рева ящера.

Каждый в этом воинстве четко знал, что делать. Командиром другого фланга поехал один из верных воинов Ларта, огромный детина с черной косматой бородой. В нем больше проявилась именно человеческая кровь, сошел бы за человека, но он родился в эльфийской деревне. Жизнь среди эльфов озлобила его не меньше, чем Теллу – пребывание среди людей. И он ненавидел тех и других. Словом, у каждого из всадников, у самого последнего замухрышки с кривым ржавым мечом, бредущего где-то в середине колонны яростных воинов, существовала своя причина ненавидеть и людей, и эльфов.

Рехи понимал их враждебность, вот только не догадывался, зачем он находится среди всей этой братии, ведь он не вписывался в их ряды. Но почему-то сидел на ящере за предводителем, по долгу возложенной миссии оглядываясь и на всякий случай прикрывая спину Ларта.

«Эти молодчики из заговорщиков в любой момент могут выкинуть какую-нибудь штуку», – подумал Рехи, пристально следя за отрядом смертников. Они недовольно поправляли шлемы и щиты. В деревне каждый подобрал для себя доспехи и оружие. Даже Рехи выдали древнюю кольчугу, но она была тяжелой и сковывала движения. И он отказался: «Да нет, в ней меня вернее убьют. Ну и да ладно. Придумаю что-то. Как обычно». Хватало стальных поножей и кожаных наплечников. Ларт же восседал в своих неизменных пластинчатых доспехах, которые слегка поскрипывали при каждом движении.

– Идут-идут, – принесся на небольшом алом ящере разведчик, высланный вперед. Тогда весь фланг и авангард пришел в движение, по войску прокатился шепот, передающий приказ, но никто не посмел повысить голос. Войско укрывала плотным маревом темнота, до наступления красных сумерек оставалось еще немало времени.

– Ждем! – приказал Ларт. И с каждым мигом напряжение нарастало. Рехи уже не размышлял, он просто ждал приказа, как цепной ящер. Руки похолодели, новый меч просил свежей крови. Пальцы нервно оглаживали рукоять, удобнее сдавливая кожаную оплетку. Рехи сжимал зубы, дыхание перехватывало от каждого «ждем», сказанного предводителем. Снизу приближалась огненная река факелов, от которой разносился удушливый запах. Хотелось загасить их все, закидать песком огонь и свет, потому что эта ночь принадлежала ее созданиям, существам, достойным этого жесточайшего мира. Полукровкам и их ящерам.

И вот ущелье прорезал рев: один, второй, третий. Рехи плохо считал, обычно нелепо загибая пальцы, но уж этот сигнал ни с чем бы не перепутал. Значит, войско противника целиком вошло в ущелье, которое заглотнуло его по самый хвост. Фланг Ларта притаился на выходе, второй фланг закрывал вход.

После короткого сигнала на какое-то время повисла мертвая тишина, все воины напряглись, Рехи