Буря столетия - Стивен Кинг

– Хорошо, – говорит Майк. – Тогда я предлагаю ограничитьправо голоса. Пусть голосуют родители и только родители. Они все местные…

– Это нечестно! – встает Линда Сент-Пьер. Она касается бровиспящей дочери с нежной любовью.

– Я вырастила ее сама – да, с большой помощью всех горожан,и твоей и твоей жены, Майк, – но в основном сама. И я не должна принимать такоерешение в одиночку. Для чего же тогда община, если не затем, чтобы помочьлюдям, когда случается что-то по-настоящему страшное? Когда нет ни одногодостойного выхода?

– Я бы не смог сказать лучше, – говорит Энди.

– Но… – начинает Майк.

– Сядь!.. Ставь на голосование!.. Давайте голосовать!.. –слышен хор голосов.

– Кто-нибудь еще ставит вопрос о праве на голосование? –спрашивает Робби. – Может быть, это не совсем по-парламентски, но это надорешить. Я бы предпочел услышать мнение кого-нибудь из родителей.

Напряженное молчание, и голос Мелинды Хэтчер:

– Я предлагаю, чтобы голосовали все.

– Поддерживаю, – вторит Карла Брайт.

– Это не… – пытается сказать Майк.

– Замолчи! – орет Энджи. – Тебе уже давали слово, и теперьсядь и помолчи!

– Выдвинуто и поддержано предложение, – объявляет РоббиБилз, – чтобы по вопросу о том, выдать ли мистеру Линожу то, что он просит,голосовали все. Кто «за»?

Поднимают руки все, кроме Майка. Он видит, что Молли тожеподняла руку, видит, что она на него не смотрит, и что-то начинает в немумирать.

– Кто «против»?

Ни одной руки. Майк просто сидит в первом ряду с опущеннойголовой.

– Предложение принято. – Робби опускает молоток.

Тесе Маршан требует:

– Ставь вопрос на голосование, Робби Билз. Настоящий вопрос.

В подвале Линож смотрит в потолок, и глаза его светятся вполутьме. Они собираются голосовать, и он это знает.

В зале Джоанна с сердцем говорит:

– Ради Бога, давайте проголосуем и закончим!

– Мой сын в этом не участвует! – объявляет Майк. – Надеюсь,это ясно? Мой сын не будет частью этой… мерзости.

– Будет, – отвечает Молли.

Полное молчание. Майк поднимается и глядит на жену, не верясвоим глазам. Через весь зал смотрят они друг на друга.

– Мы никогда не бегали от своего долга, Майкл, – говоритМолли. – Мы всегда участвовали в жизни острова. Мы будем участвовать и на этотраз.

– Не может быть, чтобы ты говорила всерьез, Молли. Это неправда?

– Это правда.

– Это безумие.

– Может быть – но безумие не по нашей вине. Майкл…

– Я ухожу! К черту все это! И вас всех к черту! Я беру моегосына и ухожу!

Он успевает сделать три шага, и тут же добровольный конвойхватает его и усаживает обратно. Молли смотрит, как отбивается Майк, как грубыего конвоиры – им не нравится его отношение к весьма спорному решению, котороепринимается, – и она бежит к нему по проходу.

– Хэтч! На помощь! – зовет Майк.

Но Хэтч отворачивается, и лицо его горит от смущения. Майкрвется в его сторону, и Люсьен бьет его в нос. Кровь.

– Прекратите! Не бейте его! – кричит Молли. – Майк, тебясильно…

– Отойди, – говорит ей Майк. – Отойди, пока я еще владеюсобой и не плюнул тебе в лицо. Она делает шаг назад, глаза ее расширены.

– Майк, если бы ты только понял… это решение принимать ненам одним. Это касается целого города!

– Я знаю, что это так – и разве я говорил другое? Уйди отменя, Молли.

Она отходит в горе и печали. Санни Бротиган протягиваетМайку платок.

– Можете отпустить, – говорит Майк. – Я никуда не денусь.

Они его отпускают, хотя и настороженно. Робби с помостаглядит с явным удовольствием. «Пусть ситуация очень плохая, – говорит его лицо,– но если святошу констебля смазали по морде, это уже что-то».

Молли отступает от Майка, который на нее не смотрит. Лицо еедергается и дрожит. Она, плача, уходит в конец зала. Люди по дороге похлопываютее по рукам, шепчут утешения и ободрения «Ничего, все образуется», «Он потомопомнится», «Ты поступила правильно»… В конце зала ее обнимают Мелинда, Джилл иЛинда Сент-Пьер.

Хэтч подсаживается к Майку, не зная, куда деваться от стыда.

– Майк, я…

– Заткнись, – отвечает Майк, не глядя. – Заткнись и отвали.

– Когда у тебя будет время подумать, ты поймешь, – говоритему Хэтч. – До тебя дойдет. Это единственное, что мы можем сделать. А что еще?Умереть за принцип? Всем нам? В том числе тем, кто слишком молод, чтобы понять,за что умирают? Подумай об этом.

Майк наконец поднимает глаза:

– А если кончится тем, что Линож возьмет Пиппу? Долгоемолчание. Хэтч думает. Потом глядит Майку прямо в глаза:

– Я скажу себе, что она умерла в младенчестве.Непредвиденная смерть новорожденного, когда никто ничего не может сделать. И яв это поверю. Мы с Мелли поверим оба.

Робби снова стучит по помосту молотком.

– Внимание, внимание! Вопрос ставится на голосование.Отдадим мы или нет мистеру Линожу то, что он просит, учитывая его обещаниеоставить нас в покое? Что скажет Литтл-Толл-Айленд? Кто «за», голосуют обычнымподнятием рук.

Момент совершенно бездыханной тишины. Потом в конце залаподнимает руку Энди Робишо.

– Я – отец Гарри, и я голосую «за».

– Я – его мать, и я тоже «за», – говорит Джилл Робишо.

– Мы с Кларой голосуем «за», – поднимает руку Генри.

Поднимает руку Линда Сент-Пьер. За ней Сандра Билз, и Роббина помосте тоже поднимает руку.

– У нас нет выбора, – поднимает руку Мелинда.

– Нет выбора. – Хэтч поднимает руку.

– Я голосую «за» – это единственный выход. – Урсула.

Вслед за ней поднимает руку Тавия.

– Приходится. – Голос Джека.

Он поднимает руку. Анджела долго и любовно глядит на спящегоБастера и тоже поднимает руку.