Буря столетия - Стивен Кинг

– Белый! – кричит он. И пытается обнять свою жену, но онаотталкивает его с выражением не просто отвращения – это омерзение.

Очередь выходить Линде Сент-Пьер. Она держит сжатую руку,смотрит на нее и закрывает глаза.

– О Господи, молю Тебя, не отнимай у меня Хейди.

Открывает руку, но глаза держит закрытыми.

– Белый! – кричит чей-то голос.

Говор в зале. Линда открывает глаза, видит, что камешекбелый, и начинает рыдать, прижимая драгоценный камешек к груди.

– Джилл? – предлагает Линож. – Миссис Робишо?

– Не могу, – отвечает она. – Я думала, что смогу, но я немогу. Простите…

Она бросается к лестнице, прижимая к груди сжатый кулак. Ноне успевает до нее дойти, как Линож указывает на нее тростью. Ее притягиваетназад. Линож наклоняет голову волка к ее руке. Она пытается удержать пальцы – ине может. Камешек падает на помост и катится, как шарик (на который он и похож),а камера следит за ним. Он останавливается у ножки стола городского менеджера.Он белый.

Джилл сваливается на колени, всхлипывая. Остались толькоГенри, Мелинда и Молли. У кого-то из них – черный камешек. Перебивка: лица ихсупругов. Карла Брайт и Хэтч смотрят на сцену с завороженным ужасом. Майк неотрывает глаз от пола.

– Мистер Брайт? – зовет Линож. – Генри? Не сделаете ли намодолжение?

Генри выходит вперед и медленно открывает руку. Камешекбелый. Генри от облегчения становится как спущенный воздушный шар. Карла глядитна него, улыбаясь сквозь слезы.

Теперь все решится между Молли и Мелиндой. Ральфи или Пиппа.Матери глядят друг на друга на фоне улыбки Линожа. Одна из них сейчасперестанет быть матерью, и обе они это знают.

Крупным планом – Молли. Ей представляется:

Над облаками парит Линож, но клин стал очень коротким. Извосьми детей остались только Ральфи и Пиппа, держащиеся за руки Линожа.

– Дамы? – напоминает Линож.

Молли взглядом передает Мелинде мысль. Мелинда понимает ичуть кивает. Они сдвигают кулаки вместе, рука к руке. Смотрят друг на друга,неистовые от любви, надежды и страха.

– Давай, – очень тихо говорит Молли.

Крупным планом – две руки. Они открываются. В одной шарик –белый, в другой – черный. Говор, аханье, удивленные выкрики в зале – но мы покане знаем. Мы видим только два камешка на двух ладонях.

Самый крупный план: лицо Молли.

Дикие глаза.

Самый крупный план: лицо Мелинды.

Дикие глаза.

Самый крупный план: лицо Хэтча.

Дикие глаза.

Самый крупный план: Майк.

Голова его опущена… но ему так не высидеть, несмотря натвердое решение не участвовать в этом даже пассивно. Он поднимает голову иглядит на помост. И мы читаем выражение лица этого человека: сначала – неверие,потом – страшное осознание.

– НЕТ! – Майк вскакивает на ноги. – НЕТ!

Санни, Люсьен и Алекс хватают его и прижимают к сиденью, недавая броситься вперед.

Мелинда и Молли стоят на помосте. Они смотрят друг на друга,почти сдвинув лица, застывшие, вытянув руки – теперь открытые. В руке Мелинды –белый камешек. В руке Молли – черный.

Лицо Мелинды разражается запоздалой реакцией. Онаповорачивается, ослепленная слезами, и идет к краю помоста.

– Пиппа! Мама идет к тебе, любовь моя… Споткнувшись оступени, она полетела бы головой вниз, не подхвати ее Хэтч. В истерике облегченияона даже этого не заметила. Вырвавшись из рук мужа, она бежит по проходу.

– Пиппа, деточка моя! Все в порядке! Мама идет к тебе, мамаидет!

Хэтч поворачивается к Майку.

– Майк, я…

Майк только кидает на него взгляд – взгляд чистейшей,отравленной ненависти. «Ты этому потворствовал, и мне это стоило моего сына», –говорит этот взгляд. Хэтч, не в силах это вынести, уходит за своей женой, почтикрадучись.

Молли все это время стоит столбом, глядя на черный шарик, носейчас до нее начинает доходить, что случилось.

– Нет. Этого не может быть. Этого… Она отбрасывает шарик иповорачивается к Линожу:

– Это шутка?! Проверка? Это проверка, правда? Вы же недумали…

Но он именно это думал, и думает сейчас. И она это понимает.

– Я его не отдам!

– Молли, – говорит Линож. – Я остро ощущаю ваше горе… но высогласились на условия. Мне очень жаль.

– Вы это подстроили! Вам все время нужен был только он!Из-за… из-за седла феи!

Правда ли это? Нам никогда не узнать, померещилась нам этаискра в глазах Линожа, или… или мы ее видели.

– Я вас заверяю, что это не так. Игра была, как вы быназвали, честной. И поскольку я считаю, что долгие проводы – лишние слезы…

Он идет к ступеням, чтобы предъявить право на свой приз.

– Нет! – кричит Молли. – Не дам!

Она пытается на него наброситься, но Линож делает жесттростью, и она летит спиной вперед, перекатываясь через стол городскогоменеджера. Она падает плачущей кучей.

Линож, стоя на краю помоста у ступеней, разглядываетостровитян – которые похожи на людей, пробуждающихся от общего кошмара, вкотором сотворили что-то ужасное и непоправимое – с сияющей и сардоническойулыбкой удовольствия.

– Леди и джентльмены, жители Литтл-Толл-Айленда, я благодарювас за ваше внимание к моим нуждам, и объявляю это собрание закрытым… сзамечанием, что чем меньше будет сказано остальному миру о нашем… соглашении,тем счастливей вы будете жить дальше… хотя, конечно, в подобных вопросах окончательноерешение за вами.

За его спиной Молли встает на ноги и идет вперед. Онаобезумела от шока, горя, невозможности поверить.

Линож надевает желтые перчатки, шапку.

– А теперь я возьму своего нового протеже и оставлю васнаедине с вашими мыслями. Надеюсь, они будут счастливыми.

Он идет вниз по ступеням. Его путь лежит по центральномупроходу недалеко от места, где сидит Майк. Молли бросается к краю помоста, иглаза ее так выкатились, что занимают пол-лица. Она видит, что стража Майкабольше не выполняет свою работу: