Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

– Ваше высокопревосходительство! – не выдержал Мазур.–По-моему, лейтенант ни в чем не виноват. У него были только два человека,противник превосходил в численности... Кроме того, с ними был непосредственныйначальник лейтенанта...

– Да, досадно...– поджал губы Ланжевен.– Кто бы мог ожидатьот комиссара Ксавье... Безупречный послужной список, многолетняя служба...

Дирк желчно сказал:

– Как видим, что безупречный послужной список – еще негарантия от наполеоновских притязаний...

– Ожье ни в чем не виноват,– упорно продолжал Мазур.

Лейтенант, в общем, был неплохим парнем, и, на взглядМазура, его ни в чем не следовало винить.

– Ну хорошо, успокойтесь,– благодушно произнес губернатор.–Разве можно в чем-то отказать герою дня? Если вы уверяете, что Ожье невиновен,пусть так и будет, я верю вашему мнению... Дирк, не трогайте лейтенанта.

– Он к тому же уже успел освоиться с кораблем,– сказалМазур.

– Вы слышали, Дирк? Оставьте и Ожье.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство,– без выраженияпроизнес субинтендант.

«Хороша все же эта ихняя британская школа,– мимолетновосхитился Мазур.– Ведь поручи ему губернатор вывести кого-то из нас и шлепнутьу борта – наверняка выполнит с той же бесстрастностью, не размениваясь наэмоции и мимику...»

К счастью, банкетно-светские торжества не затянулись –ближе к вечеру свитский народ принялся отчаянно-дипломатической мимикойнапоминать патрону, что пора и честь знать. У Мазура в голове сформироваласьочередная крамола: подумалось, что господа сановники попросту боятсявозвращаться на Баэ ночною темною порой, чтобы не нарваться на более удачливуюгруппу «синих акул». Если губернатор опасался того же, то не подавал вида,ухитрился распрощаться непринужденно, но непреклонно, как истый светский лев.

Мазур стоял у перил на верхней палубе и равнодушно смотрел,как ложится на курс губернаторский корабль – белоснежное судно тонн впятьсот водоизмещением, под названием «Прекрасная герцогиня». На корме гордореял, что твой буревестник, большой флаг республики, а под ним –треугольный губернаторский вымпел, ало-синий, с золотыми пальмовыми листьями.

– Интересно получается,– сказал стоявший рядом Лаврик снаигранной грустью.– Старшему по званию – всего лишь ходунцы, хоть изолотые, а младшему – цельную медаль... Ладно, бывает хуже. У тебя хотьбумага на настоящее имя... А то знал я одного майора, ему в далекой стране,между прочим, не самой непрестижной, вручили за конкретные заслуги высшийорден, а носить-то его дома и нельзя – не столько из соображенийсекретности, сколько потому, что был он там под чужим именем, и получиласьнекая несообразность...

* * *

...Ирина дразнящим шепотом осведомилась:

– Ты, часом, не умер?

– Жив,– сказал Мазур.

– О чем задумался, в таком случае?

– О нас.

Врал, признаться,– в данный момент он почему-то думал, каквсе же удачно получилось с теми двумя, старательно бдившими в машинном до техсамых пор, пока туда не спустились Мазур с Лавриком и примкнувшим к нимлейтенантом Ожье. Очень удачно вышло: те двое дернулись как нельзя лучше, грехбыло не положить их немедленно на месте, как иначе прикажете поступать спротивником, тычущим в тебя автоматом? И простяга-лейтенант ничего незаподозрил...

– О нас? – живо ухватилась Ирина за невольнуюобмолвку.– Как интересно... И что же ты о нас думаешь?

Мазур мысленно вздохнул. Очень уж полное расслабление души итела наступило – если не считать случайных мыслей о деле. Жаль былотратить энергию на болтовню – даже с ней...

– Да вроде бы неплохо у нас все получается,– сказал он,подумав. В конце-то концов, не утомленный жизнью старик, если такая девушкасогласилась обосноваться в твоей постели, усталость побоку, изволь болтать...

– Ага, мне почему-то тоже так кажется. Если хочешь, я тебебуду нежно нашептывать на ушко, что ты был великолепен...

– А это правдой будет?

– Пацан...– Она пошевелилась.– Обними-ка меня покрепче, я досих пор от этого ужаса не отошла. Влетают какие-то морды с автоматами, вопли,суматоха, кого-то прикладом по спине, один меня так взглядом раздевал, что я уждумала, прямо там и изнасилует...

Она зябко передернулась.

Мазур покрепче прижал ее к себе, что было нетрудно: узкаяморская койка сближала не только в переносном, но и в самом прямом смысле, двоетам могли умещаться только в том случае, если еще не успели надоесть другдругу. В открытый иллюминатор лилось влажное тепло, где-то далеко послышалсяскрипучий крик неизвестной птицы.

– Они опять не нагрянут? – прошептала Ирина.

– Ерунда,– сказал Мазур, чувствуя себя бравым и отважным.–По палубе полицаи дозором бродят, да и наших ребят Дракон на вахту выставил нес пустыми руками... Локатор работает, сонар бдит... Цитадель.

«И очередная боевая „двойка“ сидит в полной готовности там,внизу, возле шлюза»,– мысленно добавил он, а вслух, конечно, ничего не сказал.Ирина в одном с ним звании, и все шифровки проходят через ее изящные пальчики,и подписки у нее те же, но все равно, согласно строгим армейским правилам,каждый знает ровно столько, сколько ему, по мнению командиров, необходимознать. Не менее, но и не более.

– Занесло же меня...– пожаловалась Ирина обиженным шепотом.–Я-то, дуреха, думала: буду сидеть в Главном штабе, проходить вечерами, цокаякаблучками, мимо восхищенных гардемаринов с Невского...

– Армия есть армия,– хмыкнул Мазур.– Папа-то куда смотрел?

– Папа – человек старого закала. Коли уж единственноедите выбрало военно-морскую стезю, то, несмотря на свой пол, обязаноповиноваться приказам о служебных перемещениях со всей ретивостью, и никакихпротекций...

– Нет, серьезно?

– Абсолютно,– вздохнула Ирина.– Уникум в этом плане...Кирилл, скоро это кончится?

– Что?

– Я не про нас, успокойся... Это. Подводное. Из депеш такничего толком и непонятно...

– Тс! – сказал Мазур.– Враг не дремлет...

– Глупости какие. ЦРУ сюда не доберется. Они, болваны, итебя-то толком украсть не смогли, где уж им микрофонов к тебе в каютунапихать...– Она легонько царапнула ноготками Мазурову шею.– Может, поведаешь,каково это – с французскими журналистками время в борделе проводить вцелях конспирации?

Мазур смущенно зажмурился в темноте. Плохо все же, что черезее руки идет вся шифрпереписка...

– Больно же!

– А ты колись,– безжалостно сказала Ирина.– Тебе же напользу.

– Да-а?

– А то! Мы, бедные простушки, клюем на романтику со страшнойсилой. Ну как я могла отказать бравому морскому волку, который с француженкамив разведывательных целях спал, террористов крошил и клады со дна моря...