Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

– Комиссар,– сказал Мазур.– А вы уверены, что эти парни свами не согласны? Вдруг они тоже прагматики? Давайте спросим....

– Шагайте! – с долгожданными истерическими нотками вголосе поторопил Ксавье.– И не вздумайте...

– Давайте попытаемся, а? – гнул свое Мазур.– Нас будетуже пятеро, там, в капитанской каюте, ваших тоже пятеро, можно будетиспользовать момент...

– Вперед! – прямо-таки взвизгнул комиссар.– Хотите,чтобы они услышали?! Далеко еще?

– Уже пришли,– успокоил Самарин, распахивая дверь«каптерки».

– Ну, и где тут можно спрятать пару центнеров золота?

– Сейчас увидите,– Самарин прошел в конец помещения.– Нужнонажать кнопочки на этой штуке...

– Подождите! – Комиссар подозрительно оглядел его,дулом пистолета отодвинул в сторону.– Я сам. Говорите код.

– Девять, шесть, четыре...– монотонно начал Лаврик.

Мазур украдкой покосился вправо-влево. Расклад был не стольуж безнадежен. Комиссар старательно нажимал кнопки, следуя самаринскойподсказке, двое автоматчиков вынуждены были из-за тесноты прохода встатьдовольно близко... Есть шанс, ребята, и немаленький!

– Три, четыре, восемь, шесть, восемь...

Комиссар Ксавье легонько отшатнулся, когда кусок стены почтибесшумно пополз вправо. Приготовил пистолет.

Возможно, троица не удивилась бы так, окажись за потайнойдверью небольшой шкаф, нечто вроде сейфа. Однако их взорам неожиданно открылосьдовольно большое помещение, где мог без особой толчеи разместиться целый взвод,каюта без окон, с двумя электрическими лампами под потолком, одеждой навешалках вдоль правой стены, рядком обуви...

Они лопухнулись на миг, и этого хватило. Мазур ребром ладониврезал по запястью комиссара, оказавшемуся у широкого металлического косяка,прямо-таки меж молотом и наковальней. Отчаянный вопль боли, пистолет выпал изруки, и еще раньше, чем он стукнулся об пол, Мазур четко крутнулся на четвертьоборота, на идеальные сорок пять градусов, подошвой выбил автомат, крутнулся впротивоположном направлении – и его нога смачно вошла в соприкосновение сгорлом противника меж кадыком и подбородком. Подхватив автомат на лету, онотпрянул к стене, готовый полоснуть короткой очередью. Но второй «партизан» ужеоседал, скрючившись в три погибели, издавая нечто вроде мычания, и в следующиймиг Лаврик обрушил толстый кожух автоматного затвора на его висок.

Мазур опрометью бросился к двери «каптерки» и запер ееизнутри. Бегом вернувшись назад, с размаху пнул сгорбившегося комиссара подкопчик, забросив его в «предбанник». Комиссар шумно приземлился физиономией накрашеные доски пола, взвыл. Мазур ухватил своего лежащего за шиворот и штанину,головой вперед бросил туда же. Рядом громко упал ушибленный Лавриком. Похоже,оба уже отправились в Края Счастливой Охоты или как здесь это именуется, ноникаких особых эмоций Мазур по этому прискорбному поводу не испытывал, некогдабыло.

Обернувшись к второй двери с зиявшей на высоте глаз широкойгоризонтальной щелью, он громко позвал:

– Хусаиныч! Где ты там? Не пальни сгоряча...

В амбразуре что-то мелькнуло, дверь распахнулась, показалсяс автоматом наизготовку мичман Хусаинов – человек здоровенный,невозмутимый и абсолютно не сентиментальный, прошедший огни и водысверхсрочник. Медных труб он, правда, не удостоился, но это его вряд лиудручало.

– Шо у вас там? – спросил он, переступив порог и занеимением другой подходящей цели направив автомат на стонущего Ксавье.– Былсигнал тревоги, а потом – тишина...

– Партизаны, мать их,– кратко проинформировал Мазур.– Золотоим подавай...

– Ты, сука переметная! – шепотом рявкнул Лаврик, сидяна корточках над стонущим комиссаром. Задрал ему голову и упер под нижнюючелюсть глушитель «Стерлинга».– Их там и точно двенадцать?

– Без Леона...– прошептал комиссар.

– Диспозиция? Кто где? Живо, тварь!

– Я полицейский...– выдавил Ксавье.– Вы ответите...

– Интересно, как это ты докажешь с того света, что именно мытебя хлопнули? – Лаврик усмехнулся так, что впечатлительному человекуэтого было бы достаточно.– Говори, сволочь! Если не обманешь – в героятебя превратим, в борца с сепаратистами... Еще и медаль получишь...

– Вы не ученые...– оторопело прошептал комиссар.– Вы непохожи...

Лаврик упер глушитель посильнее.

– Вы мне гарантируете жизнь?

– А то! – заверил Лаврик.– Как в конторе Ллойда!

– На нашем... на корабле Леона остались двое. Одного послалисторожить радиорубку. Один на палубе. Трое стерегут заложников...

– Что, у ваших большой опыт в захвате заложников?

– Не особенно... Была пара случаев, не больше... Еще одиннаверняка в машинном отделении, на всякий пожарный... Вы мне обещали...

– Обещали – сделаем,– похлопал его по плечу Лаврик.–Будешь жить, скотина...

Мазур смотрел на комиссара спокойно и отстраненно. Онслишком хорошо понимал, что оставаться тому в живых никак не следует.Постороннего свидетеля, видевшего «секретную», никак нельзя выпускать из нее вживом виде. Благо есть прекрасная возможность списать все на злодейства «синихакул». Ничего личного, как выражался герой того американского боевика. В концеконцов, никто его не заставлял, презрев служебный долг и присягу, связываться ссепаратистами-путчистами. В министры захотелось, видите ли...

– Хусаиныч, ты его оформишь? – небрежно спросил Лаврикпо-русски, кивая на Ксавье.

– Об чем проблемы, как говорят у нас в Одессе...–преспокойно кивнул мичман.

Мазур стал сбрасывать одежду в лихорадочном темпе. Лаврикпару секунд наблюдал за ним, потом в глазах появилось понимание:

– Водой?

– Так надежнее,– сказал Мазур, поддергивая трусы.– Не ждутони никого с воды... Ну, что стоишь, особый отдел?

Лаврик сбросил туфли, не озаботясь развязыванием шнурков.

– Хусаиныч, дай-ка хороший мешок, чтобы все это упаковать,–распорядился Мазур, отстегивая подсумок с пояса неподвижно лежавшего клиента.–Непромокаемый...

Спохватившись, расстегнул ремешок именных часов, бережноположил на стеллаж – первая в жизни награда от командования за шлюпочныегонки еще в курсантские времена, жалко...

Ребят бы сюда... Но до них не докричишься. Тянуть телефонныйпровод по дну Дракон запретил – в эти места, хоть и заповедные, все женаведывались рыбаки с лицензиями, могли зацепить сетью, пошли бы потомразговоры. В силу известных причин «Сириус», ясное дело, не мог поднять намачту известный международный сигнал, возвещающий, что на дне работаютводолазы...

* * *