Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

– Он не шутит,– подтвердил бородач.– Нисколечко. Правда, яхочу внести поправки. Можно и по-другому. Я попросту прикажу, чтобы сюда одногоза другим приводили членов команды, начиная с женщин, и буду их здесь шлепать.Скажем, по человеку в пять минут. Ну, а если на вас это поучительное зрелище неподействует, придется все же претворить в жизнь все, что вам обещал Ксав.Только при таком раскладе я не дам за ваши головы ни пенни. Если мы начнемубивать, волей-неволей придется принять меры, чтобы свидетелей не осталосьвообще. Понимаете? Вы в этом случае сдохнете последними, всего-то ипреимуществ. Одно скажу: я сюда пришел за сокровищами и без них не уйду.

– С чего вы вообще взяли, что мы...– начала было Мадлен.

– Мадемуазель...– с мягким укором сказал Ксавье.– Не будетели так любезны объяснить, откуда у вас в квартирке секстан с «Агамемнона» изолотые монеты короля Георга? Молчите? То-то... Даже если вы не успели поднятьмного, место наверняка знаете точно.

– А где гарантии, что мы останемся живы? – спросилвдруг Лаврик.

Он определенно начал какую-то игру. Еще ничего не понимаятолком, но стремясь подыграть, Мазур поддержал:

– Вот-вот, где гарантии?

– Гарантии? – хмыкнул бородатый Леон.– Видите ли, мнене хочется без крайней нужды представать перед миром чудовищем, которое стольбезжалостно разделалось с советскими людьми. Я серьезный человек, господа. Моязадача – взять власть, а не удрать с мешком награбленного золота. Без крайнейнужды мне не хотелось бы применять крайние меры. Но если вы меня вынудите...–Он осклабился.– Вам придется верить, потому что другого выхода у вас попростунет. Получите самое ценное – жизнь...

Лаврик с большим сомнением покачал головой, пожал плечами:

– Кто вас знает, герр команданте...

Бородатый Леон, не изменившись в лице и позе, что-то громкорявкнул на креольском. Мазур на всякий случай напружинился, выбрал цель дляброска – того типа, что стоял к нему ближе всех. В руках у него, как и уостальных, был «Стерлинг» с глушителем. Удобная штучка, короткая, прикладистая,тридцать четыре патрона. Далековато стоит, да и народу в каюте слишком много,получится каша...

Однако ничего страшного не произошло. Тот, кого Мазур толькочто наметил в качестве наиболее реальной цели, шустро выскочил за дверь. Ичерез пару минут вернулся, подталкивая металлическим плечевым упором автоматадвух печально выглядевших служителей закона – лейтенанта Ожье и того парня,что просвещал Мазура насчет большого музунгу. С ними, похоже, не церемонилисьвовсе – на лицах кровь и припухлости.

Короткая команда – и обоих поставили на колени посредикаюты. Леон, сидя в прежней позе, плавным движением достал из-за отворотамундира «Вальтер» с глушителем. Держа пистолет горизонтально, словно бы никудаконкретно не целясь, потянул спуск. Глушитель с кашляющим звуком выплюнул узкийлепесток желтого огня.

Полицейский медленно опрокинулся набок, повалился на пол изамер, только ноги конвульсивно подергивались. Со своего места Мазур хорошовидел посреди его лба черную дырочку с опаленными краями. Ожье зажмурился,вжимая голову в плечи. «Вот тебе и большой музунгу,– растерянно подумал Мазур,–не того ты, парень, боялся...»

– Кто-нибудь здесь еще полагает, что я шучу? – спокойноспросил Леон.– Лейтенант – следующий. Потом настанет очередь ваших людей,капитан. Что поделать, у меня больше нет местного материала, а вы, я вижу,чертовски упрямы...

– Ну хорошо, хорошо! – истерически вскрикнул Лаврик.–Давайте, я покажу... Пошли...

– Это почему же ты? – дернулся к нему Мазур, налетелгрудью на предусмотрительно выставленный ствол автомата и замер. Повторил сдрожью в голосе: – Это почему же ты один?

– Вот это уже лучше,– сказал Леон с некоторым одобрением.–Все идет, капитан, как я и предсказывал: ребятки, даром что молоды, хотятжить... Ксав, возьми-ка обоих и в темпе двигай к тайнику. Если они не принесутсюда все через...

– Вы что, рехнулись? – огрызнулся Лаврик.– «Принесут»...Там килограммов двести золота, только и бегать с такой ношей на горбу покораблю...

– Да? – спокойно сказал бородач.– Ну, простите,господа, увлекся. В самом деле, я как-то не подумал... Просто покажете тайник.Ксав, если не уложитесь в четверть часа, я велю ухлопать этих,– он кивнул наМадлен и Дракона.– Вам ясно, господа кладоискатели?

– Не уложимся,– сказал Мазур.– Одна дорога сколько временизаймет – нам в нижний трюм спускаться, потом вылезать оттуда, да и тайник нужноеще открывать, мы же не в простой шкафчик все свалили...

– Ну ладно, полчаса,– сказал Леон. Как он ни пыталсяостаться невозмутимым, а глаза поблескивали азартом.– Покажете тайник Ксаву,возьмете пару пригоршней для наглядности и быстренько – назад. Или черезполчаса этих двоих... Живо!

Повинуясь его жесту, двое автоматчиков развернулись к Мазурус Лавриком, бдительно наставили трещотки. Ксавье, поигрывая пистолетом сглушителем, любезно предложил:

– Пойдемте, господа? Руки за спиной держите, так будетспокойнее и мне, и вам...

Они вышли из каюты и двинулись по коридорам – пустым,тихим, ничуть не изменившимся. Когда свернули за угол, Мазур, чуть повернувголову, негромко сказал:

– Ваши парни не услышат... Комиссар, вы вроде бы насквозьгородской, культурный человек... Что вам в этой политике?

Комиссар хмыкнул:

– Мистер Мазур, государственность у нас еще не устоялась, ивозможны самые решительные изменения...

– Хотите быть министром внутренних дел?

– А почему бы и нет?

– Это зыбко и нереально,– сказал Мазур, не замедляя шага.– Аценности есть ценности. Мы могли бы договориться, лучше уж делить на шестерых,чем отдавать неизвестно кому на самые дурацкие цели... Все равно этот вашгерильяс их пустит по ветру, на революцию или как там это у вас зовется...

Краешком глаза он видел лицо комиссара – честное слово,на нем какой-то миг присутствовало тягостное раздумье и борьба чувств. КомиссарКсавье, человек в годах, был прагматиком, а не юным герильясом из пальмовыхджунглей...

– Ну? – спросил Мазур.

– Мистер Мазур, там осталось двенадцать человек, не считаяЛеона,– ответил Ксавье быстрым шепотом, с ноткой явственного сожаления.– Ярискую запутаться в нешуточных сложностях... Справиться со всеми –нереально, да и остаток дней придется жить в вечном страхе, в особенности еслипереворот все же произойдет... Живо! – прикрикнул он, как человек,принявший окончательное решение.– У вас мало времени...

– Я помню,– сказал Мазур.– Сюда...

Увы, внести раскол в ряды противника не удалось. Ксавье врядли отличался особой идеологической преданностью этому их Фронту, но вот местиоставшихся безусловно боялся так, что это перевешивало любую жажду золота. Ивсе же Мазур предпринял еще одну попытку. Он уже не надеялся прельститькомиссара златом, но следовало привести его в состояние тягостных раздумий. Отэтого у него ослабнет внимание, реакция станет уже не та, проще будет работать.