Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

Одно щупальце елозило по лодыжке, второе изучало кобуру сподводным пистолетом, колыхавшуюся, как сухой лист, и весьма чувствительностукавшую Мазура по бедру. Он стоял, обратившись в статую. Тактика поведениявыработана ныряльщиками давным-давно: замереть, как в детской игре.Столкнувшись с полной неподвижностью, тварь рано или поздно уберет щупальца. Иможно будет смыться.

Дернуть конец трижды, чтобы Князь в темпе его выдернул? Нет,чересчур рискованно. Хорошо, если музунгу просто лежит на дне, но если онуцепился хоть одним щупальцем за подходящий камень или успеет уцепиться, покаКнязь станет тянуть,– дело плохо. Судя по толщине щупалец, осьминогздоровенный, Князю его ни за что не перетянуть, а вот Мазуру тем временем будетсовсем худо. Лишишься загубника – пропадешь...

Если обратиться не к сказкам, а к сухим фактам – вдвадцатом столетии осьминоги в аналогичных условиях утопили, пожалуй, не менеепары дюжин оплошавших аквалангистов, моряков, простых купальщиков. Малейшаяоплошность – и пополнишь сей печальный список...

Убедившись, что на пути его руки не будет осьминожьегощупальца, Мазур плавным, замедленнейшим движением дотянулся до пояса и двумяпальцами потянул конец «моментального» узла. Как и следовало, узел развязалсямгновенно, канатик упал к ногам. Так оно будет лучше, еще придет в голову Князюпотянуть напарника – и пиши пропало...

«Уйди, тварь такая,– взмолился Мазур про себя.– Уйди к тойсамой матери. Что я тебе – экспонат?»

Одно из щупалец утянулось во мрак. То, что прежде сжималолодыжку. Второе переползло с кобуры на колено, оно не обвивало – простоприкасалось. Попробовать все же отчаянный рывок? Или чересчур опасно будетотступать по узкому проходу, имея на хвосте разъяренного музунгу?

Все внутри бунтовало, требуя резких движений, рывков, боя,отступления, и Мазур с превеликим трудом сдерживал себя, то и дело повторяя,как заведенный: спокойствие, спокойствие, обойдется...

Щупальце опало на дно, теперь Мазур его не видел. Ну,довольна эта тварь или нет? Ни черта не видно. Осьминог, разумеется, не полезетпо доброй воле в луч света – к чему ему такие неудобства? Где он примерноможет располагаться? Поди найди тот ножичек, поди найди тот ножичек...

Вот ведь, черт, совершенно не помню, хорошо ли эта тварьвидит в кромешной тьме, есть ли у нее превосходство над человеком. А ведь читалчто-то. На спецкурсах осьминогам и прочим спрутам почти не уделяли внимания,занимаясь главным образом ядовитыми рыбами и ядовитыми кораллами, барракудами,муренами, боевыми дельфинами, акулами...

Прислушавшись к своим ощущениям, Мазур понял, что почтиполностью овладел собой. Пора было на что-то решаться. Он совершенно точнознал, где расположен за его спиной выход из пещеры, а вот ее высоты совершенноне представлял. Отшвырнуть пинком фонарь в сторону, может, тварюга на негоотвлечется? Где он вообще, мешок с дерьмом? Не чувствуется ни малейшегодвижения воды. Значит, неподвижен. То ли рядом, то ли в отдалении. Нет, все жепора...

Медленно-медленно Мазур стал приседать на корточки, держаправую руку на кобуре, вытянув левую к фонарю. Кровь стучала в висках.

Выпрямился, держа фонарь на отлете, в вытянутой руке –старый фокус, используемый во время перестрелок на ограниченном, замкнутомпространстве, в темных коридорах, переходах, бункерах... Так, а теперьпопробуем осторожненько отработать задним ходом... Музунгу, не стоит забывать,еще лучше тебя ощущает малейшее движение воды...

Сразу три щупальца метнулись к фонарю, к нему, заранееразмыкаясь так, что это не могло оказаться простой случайностью: осьминог виделцель и уверенно атаковал. Осознав это в неуловимую долю секунды, Мазуротшвырнул фонарь, не наобум отбросил, аккуратно, чтобы осветил поле боя. Вырвализ кобуры пистолет и моментально выпустил все четыре «гвоздя» туда, где, какему яростно хотелось верить, угадывал тело...

Щупальца, так и не сомкнувшись на его теле, взвились вверх,во мрак, извиваясь, сплетаясь в кольца!

Мазур прянул в сторону, распластался на каменистом дне. Иощутил не то что движение – бурление воды. Над его головой щупальца бешенорассекали мрак, молотили впустую. А ведь зацепил, не понравилось ему, с-суке!

Выпустив бесполезный уже пистолет, Мазур, стелясь над самымдном, скользнул к фонарю, ухватил его, другой рукой выхватывая нож. Страх куда-топропал, он вновь действовал, как автомат, как безупречная убойная машина,продукт многолетних усилий отличных специалистов одного из мощнейших военныхфлотов планеты...

Как только стало ясно, что перед ним не монстр, немистическое чудище, не исполин, страх удивительным образом растаял, вмигпревратившись в боевую ярость. Теперь он точно знал, с чем столкнулся, азначит, готов был драться.

Мазур шел вперед, как торпеда, выставив фонарь, прекраснопредставляя теперь расположение щупалец. Они вынырнули из мрака и справа, ислева, сверху, смыкались, извиваясь – но в белом конусе света уже зажглисьдва огромных глаза, неподвижные, выпуклые, холодные, нелюдские, и под ними измягкой складки, напомнившей, вот странно, нечто гораздо более приятное, выскочилчерный кончик клюва...

Уже чувствуя на тебе сомкнувшиеся щупальца, Мазур сильнымдвижением ласт достиг цели, фонарь ударил в мягко-упругое, живое, стало гораздотемнее, левый глаз чудовища, пронзенный насквозь сильным лучом света, засиялдиковинным образом...

Мазур нанес сильный удар, отчаянным усилием вспарывая этуживую, мягкую, упруго продавившуюся под клинком податливость, описал ножомполукруг, инстинктивно защищая лицо, голову, маску левой рукой с фонарем, безтруда вырвал нож и ударил вторично, налетев локтем на нечто острое, рванувшеерукав гидрокостюма. И еще один удар с поворотом клинка, и еще, твердые блямбыприсосок соскользнули с боков, с груди, хватка не то чтобы ослабла –прекратилась совсем...

Он оттолкнулся от чего-то, мягко подавшегося под ластами,спиной вперед отпрыгнул назад. Опустившись на дно, повел лучом. Надблинообразно растекшийся тушей курился синеватый дымок – у осьминоговкровь голубая. Большой музунгу больше всего напоминал теперь груду небрежноброшенного мокрого белья. Ни одно щупальце вопреки расхожим легендам неподрагивало, осьминог умер сразу и окончательно.

Темнота за спиной уже не таила угрозы, одно об осьминогах ипрочих обладателях щупалец он помнил твердо: в отличие от многих морскихжителей, они не стайные животные, терпеть не могут делить свое логово с кем-тоеще, не переносят, изволите ли видеть, коммуналок – голубая кровь,аристократические привычки... Второго тут никак не может оказаться.

Тренированными приемами он восстанавливал нормальный ритмдыхания. Нервная дрожь все еще сотрясала тело легонькими приступами. Осьминогоказался не столь уж и чудовищным – если присмотреться и прикинуть, откончиков щупалец до того, что при некотором напряжении фантазии можно счестьзатылком,– не более пяти метров. Никак не Великий Кракен. Но утопить могзапросто, как с кем-то это в давние времена и произошло. Интересно, это тот жесамый музунгу или другой, тоже выбравший наиболее подходящую пещеру?