Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

Бой!!!

Когда с того места, где залег Морской Змей со своей«двойкой», выстрелили вверх три гибких силуэта, Мазур понял, что его времяпришло и началась работа. И ничего уже нельзя изменить.

Он стартовал, рванулся вверх по параболе, в полномсоответствии со знакомым, сто раз обкашлянным раскладом ведя свою «тройку» так,чтобы отрезать «тюленям» отход. Чуть развернувшись, дважды нажал на спускавтомата, и «гвозди» достали того, что буксировал загадочный предмет, держасьслева. Выпустил вторую очередь, гораздо длиннее, поливая огнем замыкающих.Уклонился от длинной, пенно-пузырчатой струи – это по нему палили то ли изтого самого иглострела, то ли подводного пистолета.

Крутанув вираж, зашел со спины замыкающему – ихмобильная группа уже справилась с первой растерянностью и спешноразворачивалась в боевое кольцо – и выстрелил едва ли не в упор. Мелькомзаметил, как дернулась черная фигура, как, обвиснув сломанной марионеткой,пошла ко дну. И бросился вперед.

Кадриль кружилась по всем правилам. Окажись здесь каким-точудом человек сторонний, все происходящее непременно показалось бы емухаотичным мельтешением без лада и склада, чередой никак не связанных меж собойбросков и перемещений. На самом деле во всей этой круговерти крылся железныйпорядок и наработанная тактика: те, кто подвергся нападению, торопливо строиликруговую оборону, уже понимая, что задание сорвано и к цели не прорваться, аотступать невозможно. Нападавшие, с сугубо противоположными задачами,стремились оборону побыстрее разорвать...

Патроны кончились, а перезаряжать автомат было бынекогда – никто не собирался предоставлять ему такую шикарную возможность.Противник Мазура шел на дистанцию атаки с выставленным клинком, за стекломмаски уже можно было различить лицо и глаза...

Мазур проделал разворот, увел вооруженную руку врага всторону, одним движением ластов оказался чуть выше и по всем правилам ударил вшею, под маску. Лезвие вошло как надо, и тут же в обманном пируэте сверхунавалился второй... Ну, эти штучки мы знаем... Разрыв дистанции, ножом сверхупо локтевому сгибу, удар! Тело в черном комбинезоне, скрючившись, пошло внаправлении дна...

Он взмыл выше, гораздо выше, ища глазами светло-зеленыеполосы. Прошло аж несколько мучительно долгих секунд, прежде чем сообразил, чтовсе кончилось. Все. Нигде не видно отступающих, над дном кружат лишь пловцы,перепоясанные мутно-белыми опознавателями, но почему их так мало?! Их гораздоменьше, чем следует по высшей справедливости жуткого своей скоротечностью боя,как их мало-то, господи!

Действуя как раз и навсегда заведенный механизм, он нырнулвниз, подобрал автомат и заменил магазин, сунув расстрелянный в подпружиненноегнездо подсумка. Подплыл к своим, выстроившимся в круг. Пятеро их осталось,только пятеро. А было в засаде восемь...

Там и сям на дне – тела в черных гидрокостюмах, сбелесыми поясами и тускло-зелеными повязками на черных шапочках. Даже если икажется, что кто-то из них шевелится, это следует отнести за счет причудливогопреломления света на глубине. В таких вот подводных схватках просто-напросто небывает раненых, которым еще можно в темпе оказать помощь: тот, кто ухитрилсянанести удар, заведомо бил так, чтобы с маху решить все проблемы... Если уждостал – то достал навсегда. Дилетанты здесь не ходят...

Некогда было думать о постороннем. Морской Змейкрасноречивым жестом отдал приказ тщательно осмотреть себя и других – подводой ранения не чувствуешь, можно истечь кровью и заметить это слишком поздно,когда ничего поправить нельзя...

Все целы. Профессионалы, «морские дьяволы». Жест руки –и двое взмывают над полем боя, становятся в боевое охранение. Ну, а прочимсамое время осмотреть тех, кто сам уже с глубины никогда не вернется.

Как всегда бывает в таких случаях, Мазур попросту не могопределить, кто остался жив, а кто погиб – все выглядели одинаково, нужноособенно пристально приглядеться, чтобы внести полную ясность, но на это-то какраз времени и нет... О такой ситуации он лишь слышал от опытных, а самстолкнулся с ней впервые, и сердце переполняла тоскливая жуть. Подумаешь прокого-то, что он лежит неподвижно на дне, среди тех, над кем еще курится темноеоблачко,– а он живехонек. И наоборот, судари мои, и, что печально, наоборот...

Морской Змей поманил его раскрытой ладонью, и Мазур ушел кодну, опустился на грунт рядом с тем местом, где Колька Триколенко сдирал черныйкапюшон с головы «тюленя», чем-то особенно, надо полагать, привлекшего еговнимание.

Тугая резина поддавалась плохо, но Морской Змей былтерпелив, он запустил два согнутых пальца под черную каемку на щеках,передвинул пальцы выше, упираясь коленями в камень, оглянулся на Мазура. Тотпонял, придержал командира, чтобы ему было сподручнее.

Капюшону определенно что-то мешало соскользнуть с головы,будто держало что-то. Морской Змей досадливо передернул плечами, напрягся,рванул...

Копна светлых волос невесомо рассыпалась, стелясь над дном,путаясь в водорослях. Мазур заглянул в застывшее лицо с расширеннымиглазами – почти спокойное, только рот сведен застывшей судорогой, открываяоскал безукоризненных, белоснежных зубов. Гейл. Красотка с яхты Драйтона. Напару с другим боевым пловцом буксировавшая предмет, крайне похожий на подрывнойзаряд.

Буквально через пару минут они с Морским Змеем обнаружилисреди мертвых еще две знакомые рожи – мускулистые молодчики с «Русалки»,те самые беззаботные богатенькие плейбои. Остальные были незнакомы, никогда ихпрежде не видели.

Теперь и с этим не осталось недомолвок. «Русалка» –никакая не игрушка техасского нувориша, а обеспечивающее судно, чей экипажукомплектован боевыми пловцами. «Нужно признать,– подумал Мазур самокритично,–нас купили неплохо. Классически. Впрочем, не нас одних». Забулдыга Драйтон,известный, наверное, всему острову, Драйтон, которого ни одна собака в Викториине принимала всерьез: то он пародирует советский пионерский парад, то голышомкачается на пальме в центре города, изображая обезьяну Читу, пока полицейскиебезрезультатно, смущенно уговаривают «основу местной экономики» не нарушатьобщественные приличия и спуститься вниз. Ежевечерние вечеринки с летящими заборт пустыми бутылками, девичьим визгом, стриптизом на палубе, эскапады ивыкрутасы, постоянная прописка в колонке скандальной хроники обеих здешнихгазет, робкие увещевания отводящих глаза полицейских чинов, обязанныхежеминутно помнить, сколько твердой валюты оседает в здешних закромах Родины,выпорхнув из карманов таких вот весельчаков... Никто его ни в чем неподозревал, поскольку он и не занимался ничем предосудительным; он, каквыяснилось, ждал своего часа, какого-нибудь кодированного радиосигнала...Нелепо думать, будто тайными были только эти трое, а все остальные на «Русалке»ни при чем, ни сном ни духом. В подобных играх так не бывает...

Морской Змей, некоторое время присматриваясь, нашел защелкуи откинул крышечку наверху странного предмета. Мазур заглянул туда. Небольшоегоризонтальное окошечко под прочным стеклом, три ряда кнопок, защищенныхрезиновыми колпачками. Обозначения знакомы все до единого. Не самый новейшийобразец – старая знакомая, большая диверсионная мина ТЛГ-6, электронноепрограммирование взрывателя, магнитные присоски снизу, идеально приспособленадля подводной транспортировки пловцами, мощности в тротиловом эквивалентедостаточно, чтобы проделать в днище «Сириуса» пробоину в пять-шесть квадратныхметров, отправив на дно. Судя по цифиркам на дисплее, взрыватель на нуле, это ипонятно: чтобы пустить часы, достаточно нескольких секунд, потом нажимаешь вотэту кнопку с пересеченным стрелой кружочком и, если времени достаточно взапасе, можешь удаляться вовсе даже неторопливо... «Липучесть» присосок такова,что даже если «Сириус» или иная намеченная цель аналогичного класса будет идтина максимальной скорости, мину потоком воды ни за что не сорвет. Это опять-такине самодеятельность, ребята, это держава...