Божьи воины - Анджей Сапковский

Из поросшего редким лесом взгорья торчала одинокая, страннаядвурогая скала, словно чертова голова, словно чуткие уши притаившейся овчарки.Скала — Рейневан об этом не знал и знать не мог — была застывшей магмой,вылившейся массой вулканического базальта.

Необычная здесь, вздымающаяся над всей округой скала,видимо, приглянулась кому-то в качестве естественного фундамента под крепость.Кем-то — это-то Рейневан как раз знал, перед поездкой он раздобыл немногоинформации, — был знаменитый Ченек из Вартенберка, пражский бургграф при королеВацлаве. Нанятый Ченеком строитель удачно использовал вулканический реликт:втопил замок в седло между базальтовыми рогами, а на самих рогах разместилбашни. Более высокая, построенная на восточном, более стройная ичетырехгранная, получила имя Дева, западная, пониже, пузатая и пятибокая —Баба.

В 1424 году — хозяином замка в то время был уже Отто деБергов, лютый враг и жестокий преследователь всех причащающихся из Чаши, —замок осадили разъяренные табориты. Однако не помог долговременный обстрел изкатапульт и бомбард, неудачей же закончился и штурм. Божьи воины вынуждены былиотступить. С той поры считалось, что Троски захватить невозможно. Де Бергов женадувался и продолжал терзать окружающих гуситов железом, огнем и виселицей.

— Ну вы, там, — крикнул от головы колонны Прыщавый. — Замокперед нами! Подгоните этих свиней в гору, пусть начнут живее культями шевелить!

Засвистели хлысты. Посыпались удары и ругань.

Их загнали через узкие ворота на огороженную стенамиплощадку, сужающуюся к западной стороне, погруженную в тень, отбрасываемуюстеной верхнего замка. Когда они оказались в тесном пространстве междусходящимися стенами, с них сняли колодки. Рейневан онемевшей рукой ощупал шею иубедился в том, что она стерта до крови. Столярский подмастерье начал емучто-то говорить и тут же, крикнув, замолчал, когда ремень кнута хлестнул его поспине.

— Строиться, суки! — заревел Прыщавый. — Строиться, и низвука!

Подгоняемые ударами и тычками, они выстроились вдоль стены.Только теперь Рейневан мог точно пересчитать: вместе с ним было тридцать тричеловека, в том числе семь женщин, четверо стариков и трое подростков. Нистарики, ни мальчики явно не годились для рабского труда. Странно, что ониоказались среди схваченных.

На то, чтобы продолжать удивляться, времени недостало.

Из «загона» к ведущим в верхний замок воротам можно былопопасть по деревянным, частично прикрытым крышей ступеням. По ним сейчас какраз спускалась группа богато одетых мужчин.

Внизу их встретили капитан стражи и несколько бургманов.

— И что мы имеем, Гурковец? — заинтересовался идущий первым— стройный, со светлыми усами. Было ясно, кто это: свободный hagueton былукрашен изображением крылатой рыбы, гербом рода Бергов. Мужчина был хозяинзамка Троски — Отто де Бергов собственной персоной.

— Что мы имеем? — повторил он. — Пара сопляков, пара нищих,пара баб и пара детишек. Сдается мне, Гурковец, что мы уже раньше кое-чтовыяснили. Ты должен был, прохвост, привести сюда гуситов. Гуситов, а неслучайно пойманных крестьян. Или ты думаешь, я стану платить тебе за крестьян?К тому ж наверняка в основном моих собственных?

— Да поразит меня Памбу. — Прыщавый хватанул себя по груди.— Да чтоб мне до завтра не дожить, ваша милостивая милость! Это ж гуситы, самыечто ни на есть настоящие гуситы. Один к одному еретические стервы, настоящиегуситовы сыны.

— Не похоже, — заметил другой рыцарь, молодой и видный, впохожей на колокольчик шапке на завитых волосах. Почти по каждому краешку егоодежды шли, как того требовала мода, вырезанные округленные на концах зубчики.

— Не похоже, — повторил де Бергов, подходя и прикрывая носманжетом, тоже вырезанным зубчиками. — Но для порядка спросим. Эй, баба? Ты ктотакая? Почитаешь Гуса как своего бога?

— Невиновная я! Господин, смилуйтесь! Я бедная вдова!

— А ты, парень? Принимаешь причастие обеими способами?

— Я невиновен! Смилуйтесь!

— Брешут, милостивый государь, — постоянно кланяясь, заверилПрыщавый. — Брешут, кацерские морды, шкуру чтобы сохранить. А вы б на их местене брехали?

Красивый взглянул на него с убийственным презрением,походило на то, что ударит за предположение кулаком. Но он ограничился тем, чтосплюнул.

Затем повернулся к де Бергову. И стоящему рядом пожиломурыцарю в простеганном вамсе, с красивым лицом и гордо выпяченными губами.Этого, Рейневан мог бы поклясться, он где-то уже видел. После недолгогораздумья он пришел к выводу, что и того, в шапке колоколом, тоже.

— Не знаю, серьезно, не знаю, милостивый государь Оттон, —обратился он к Бергову, разводя руками. — У нас заказы от патрициатов ШестиГородов. Мне заказал Будзишин. Присутствующий здесь пан Хартунг фон Клюкс изЧохи представляет интересы Згожельца, пан Лютпольд фон Кёкериц, который вот-вотявится, — Любью. Но наши заказы имеют в виду гуситов. А не какую-то случайную идостойную жалости голытьбу.

Отто де Бергов пожал плечами.

— Что же вам сказать, уважаемый пан Лотар фон Герсдорф? —спросил он. — Разве что одно: случайная голытьба, прежде чем сгорит на кострахв Будзишине или Згожельце, будет умолять о пощаде. Как настоящие гуситы. И неотличишь.

Лотар Герсдорф, понимая и одобряя логику, покивал головой. АРейневан уже вспомнил, где и когда видел и его, и красивого, вырезанногозубчиками Хартунга фон Клюкса в шапке, напоминающей колокольчик. Он видел ихдва года назад. В Зембицах. На турнире в день праздника Пресвятой Девы Марии.

Герсдорф, Клюкс и несколько других рыцарей отошли в сторону,чтобы посоветоваться. Пленников подошли посмотреть очередные, до тех пормолчавшие. Двое никакими гербами не выделялись, у третьего, одетого наиболеебогато, на вамсе красовался щит, шестикратно разделенный на серебряные икрасные полосы, в котором можно было легко узнать герб Шаффов. Гочу Шаффа,хозяина Грифа, Рейневан также помнил по зембицкому турниру. Значит, в Трескахдолжен был быть его брат, Янко, наследник и хозяин замка Хойник.

Со стороны ворот и сторожевой башни послышался цокот копыт,на площадку въехала группа вооруженных. Первыми ехали два герольда. Один,одетый в белое, нес синюю хоругвь с тремя серебряными лилиями. На желтойхоругви второго герольда был изображен красный олений рог. Рейневан с трудомсглотнул. Он знал этот герб. Знакомых прибывало.

* * *