Божьи воины - Анджей Сапковский

Неброскость не спасла лечебный амулет — для мартаузовГурковца все имело ценность, олово тоже. Потеряв кожушок, шапку, кошелек, пояси венецианский стилет, Рейневан потерял и перстень — хорошо еще, что не вместес пальцем. А вот застегнутый на руке повыше локтя волосяной периапт дляобнаружения магии не привлек внимания обыскивающих и уцелел. И теперь былединственной вещью, на которую узник мог рассчитывать.

А на что-нибудь рассчитывать узник должен был — к тому же незатягивая. Рейневан сообразил, что с последнего обеда прошло двое суток. Сороквосемь часов он не ел и почти не пил.

— Visum repertum, visum repertum, visum repertum.[151] Kaбустира, бустира, тира, ра.

Повторенное заклинание дало не больше, чем произнесенноевпервые. Стены oubliette — или, как это называл де Бергов, уморильни —засветились как фосфор, разгорелись, как трухлявый пень в лесу. Подтверждаласьневеселая истина о перекрытии ямы каким-то сильным защитным заклинанием. В тоже время не светился, не источал ни малейшего свечения прикованный к стенескелет, в котором Рейневан угадывал Рупилиуса, крупного теоретика и практикачернокнижецких тайн. Крупный ли, нет ли, Рупилиус, представший в виде радостнолыбящегося скелета, в противоположность стенам никакой магии не излучал, изчего, несомненно, следовало, что дела магиков гораздо устойчивее, нежели онисами.

Рейневан несколько пал духом — у него была тихая надежда,что периапт позволит обнаружить что-нибудь, что в его положении оказалось быполезным. Ведь будучи чародеем, Рупилиус мог пронести в яму какие-нибудьмагические предметы, хотя бы в заднем проходе, как в свое время сделалзаключенный в Башню Шутов магик Циркулюс. Однако при Рупилиусе Силезце не былоничего. И он был здесь, подсказывал рассудок, сидел в углу и щерил зубы посредидругих истлевших и поломанных костей. Если б у него были другие возможности,подсказывал рассудок, он бы так не кончил.

Строго приказав рассудку помалкивать, Рейневан приложиламулет к губам, потом ко лбу.

— Visum repertum, visum repertum, visum repertum...

Руки у него немного дрожали, шепот с трудом проходил сквозьгортань и губы. Докучал голод. Жажда еще больше. Его начало охватывать оченьнеприятное чувство.

Чувство отчаяния.

Он не знал, сколько прошло времени, как долго он уже был взаточении. Счет времени он терял быстро, то и дело погружался в сон, поройнеровный и мгновенный, порой глубокий, близкий к летаргии. Органы чувствобманывали, он слышал голоса, стоны, всхлипывания, скрип камня о камень, ударыметалла о металл. Где-то далеко, он мог бы поклясться, смеялась девушка.Кто-то, он поклялся бы, пел.

Cruonet der walt allenthalben,

Wa ist min geselle alse lange?

Der ist geriten hinnen,

О wi, wer sol mich minnen?

«Типичные проявления, — подумал он. — Голод и обезвоживаниеначинают брать свое. Я теряю разум. Схожу с ума».

И неожиданно случилось нечто, уверившее его в том. Что онуже сошел.

Противоположная стена узилища пошевелилась.

Щели стены явно деформировались, заколебались, как тронутаяветром узорчатая ткань. Стена вдруг вздулась, как парус, превратилась вогромный, быстро растущий пузырь. Пузырь лопнул с клейким звуком. И из негочто-то выделилось.

Это что-то было невидимо, явно скрыто под чарой. Однако,ошарашенный, замерший и втиснувшийся в угол Рейневан видел контуры фигуры,фигуры прозрачной, меняющей форму, переливающейся при движении словно вода. Онпонял, почему вообще в состоянии это видеть. В яме все еще висели остатки чары,высланной обнаруживающим магию периаптом.

Прозрачная фигура не заметила его, перемещаясь плавно всторону скелета Рупилиуса. А Рейневан вдруг с ослепительной уверенностью понял,что это может быть его единственный шанс.

— Video videndum![152] — крикнул он, держаамулет в руке. — Алеф Tay!

Фигура материализовалась так бурно, что ее аж пошатнуло. Иэто серьезно облегчило Рейневану задачу. Он словно рысь прыгнул на пришельца,вцепился, повалил на глинобитный пол. Изо всей силы всадил кулак под ребра. Воздухвышел из пришельца вместе с ругательством, а Рейневан схватил его за горло. Тоесть хотел схватить, потому что неожиданно получил удар головой в лицо. И хотьу него аж в глазах потемнело, он ответил таким же ударом, калеча себе лоб озубы. Получивший удар выругался снова, а потом неразборчиво крикнул.Обнаруживающий магию амулет начал действовать автоматически, в яме посветлело.«Ну конечно, — успел подумать Рейневан, чувствуя, как какая-то страшная силаподнимает его в воздух. — Это, несомненно, чародей, человек, знающий магию, —подумал, он. — Я нарвался на магика», — подумал он за мгновение до того, как сжуткой силой треснулся о стену. Сполз и свернулся в клубок, не способный накакие-либо действия.

Пришелец тронул его носком башмака и тихо спросил:

— Ты жив?

Рейневан не ответил.

— Кто ты, черт побери, такой?

Он не ответил и на этот раз, свернулся еще сильнее в клубок.Пришелец наклонился, поднял с пола амулет.

— Периапт Висумрепертум, — распознал он с нотками удивленияв голосе. — Неплохо изготовлен. А мою фа-фиаду[153] ты увиделс помощью Заклинания Истинного Видения... Толедо?

— Alma... — простонав Рейневан, ощупывая голову и затылок. —Mater... Nostra... Clavis... Salomonis?

— Ладно, ладно, достаточно, обойдемся без демонстрирования.Кто изготовил Висумрепертум? Ты?

— Телес... Йост Дун. Из Опатовиц.

— И из Гейдельберга, — небрежно добавил пришелец. — Как таму него?

— Все здоровы.

Пришелец переступил с ноги на ногу. Это был сорокалетний напервый взгляд мужчина, невысокий, полный, широкоплечий, сгорбленный как бы подвесом собственных плеч. На нем была серая, простая и не очень чистая одеждаслуги или подмастерья. Однако Рейневан мог бы поспорить на что угодно, чтопришелец не был ни подмастерьем, ни слугой.

— Дашь слово, — спросил пришелец, ощупывая нос, — что небросишься на меня снова?

— Не дам.

— Э?..

— Я должен отсюда выбраться.

Мужчина какое-то время молчал.

— Понимаю, — наконец сказал хрипло. — Сидишь в oubliette, язнаю, для чего служит oubliette. Я принесу тебе еду и напиток. Только не делайиз этого слишком далекоидущие выводы.