Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

мы оба были так молоды! Он жил в соседнем доме, и мы встречались все наши подростковые годы. Наши мамы были лучшими подругами и были в восторге от наших отношений. Они начали собирать мое приданое, когда мне было четырнадцать!

Послышался шепот ужаса, хотя Надя почувствовала, как жар пополз по ее шее к лицу.

Она избегала смотреть на сестру, боясь, что та выдаст ее, и расскажет семье, что Надя планировала свою свадьбу, записывая все в огромный блокнот, примерно с тех же лет. Что бы сказала семья?

– Но однажды я встретила Романа, и не смогла выйти замуж за Рамона, так его звали, понимаете?

– Это практически одно и то же имя, – озвучила Биса очевидную мысль, мелькнувшую у всех в голове. – Какое совпадение!

– Я рассталась с Рамоном, потому что знала, что любовь всей моей жизни – это Роман. Через пару месяцев после окончания средней школы мы с Романом поженились. Я надела то же платье, что лежало в моем сундуке желаний, и я сохранила все остальное, что там было.

– Инициалы были те же самые. Как удобно, – сказала Мерседес, и двоюродные сестры-подростки окружили ее, чтобы поддержать. Ее щеки были ярко-красными, как будто она была смущена рассказом своей мамы? Поражена силой любви своих родителей?

Тетя Эми и дядя Роман не сильно походили на пару из фильмов или любовных романов, но Надя прекрасно знала, что внешность обманчива. Их любовь пережила угрозу худшего суеверия.

– А дядю не беспокоило то, что у тебя было готово приданое, чтобы выйти замуж за другого человека? – спросила она.

Все женщины посмотрели на тетю Эми.

Она дерзко возразила:

– И потратить впустую деньги на совершенно хорошее платье? С той экономикой, которая у нас была десятилетиями? Он даже пикнуть не успел! Он заполучил меня, и ему было все равно, что я была с… ты знаешь? Другим мужчиной. – Она сглотнула. Никто не ожидал услышать такого признания от тетушки, которая всегда казалась идеальной. Но честно говоря? Это признание добавило тете столько человечности, что теперь она была действительно идеальна для Нади.

– А Рамон? – спросила Мерседес.

Тетя Эми вздохнула и улыбнулась улыбкой Моны Лизы.

– Он переехал в Бразилию, – затем она посмотрела на Марселлу так, как будто девушка Джианны представляла страну самбы и кайпириньи. – И занялся бизнесом в сфере импорта. Он миллионер. Женился на одной из девушек телепрограммы Xuxa’s Paquitas. Я знаю, что он очень счастлив с ней.

Последовавшие за этим смех и улюлюканье были оглушительными. Надя никогда в жизни не видела шоу бразильской знаменитости Шушы, но, как и положено настоящей аргентинке, даже переехавшей в северное полушарие сразу после начала полового созревания, она знала, кто такая Мария да Граса Шуша Менегель. Блондинка, красивая бразильская модель, певица и ведущая телешоу, она встречалась с Пеле и Айртоном Сенной, пилотом Формулы-1. Мама Нади рассказывала ей истории о том, как в старшей школе ее самой большой мечтой было однажды стать одной из Xuxa’s Paquitas, ассистенток в ее шоу. Она мечтала об этом, хотя не пела и не танцевала и, конечно, не была блондинкой, высокой и худой.

Такая ассистентка должна была выглядеть как кукла Барби. Стандарты красоты поколениями подрывали самооценку темнокожих латиноамериканских девушек.

– Я не ожидала такого поворота сюжета, – сказала бабушка Каталина, обмахиваясь веером.

Когда смех немного утих, Оливия набралась храбрости и задала самый важный вопрос.

– И ты сожалеешь об этом, Tía? Ты была счастлива?

Напряжение возросло до такой степени, что у Нади заболели уши.

Глядя на свою дочь Мерседес, тетя Эми ответила:

– Я ни капельки не жалею об этом. Моя жизнь с Романом была волшебной. Тяжелой, но красивой, знаешь? И Рамону, моему старому другу, намного лучше с той женщиной, а мне намного лучше с моим Романом, и это не только потому, что он намного красивее моего первого парня.

Тетя Эми достала свой телефон из кармана и провела пальцем по экрану, что-то ища.

– Если мне не веришь, сама посмотри, – сказала она и передала телефон Наде.

– Ух ты! – воскликнула Надя, увидев коллажную фотографию, которую тетя Эми хранила в своей галерее, как будто она частенько посматривала на нее, чтобы напомнить себе, как ей повезло. Слева был лысеющий, худой мужчина с лицом, похожим на полную луну. Может быть, вживую он выглядел не так уж плохо, и это была неудачная фотография, но по сравнению с великолепным кадром, на котором дядя Роман смеется, запрокинув голову и азартно размахивая сине-желтой футболкой, предыдущий парень выглядел дряхлым. А дядя Роман был похож на Рики Мартина в его фотосессии с белой бородкой, которая заставила Надю усомниться в ее вкусе к мужчинам постарше.

– Понятно, – сказала Надя и передала телефон по кругу, чтобы другие могли посмотреть фотографии.

– Дело не только в деньгах или внешности, – продолжила тетя Эми. – Но в том, что ты чувствуешь рядом с ним, понимаешь? Чувствуешь ли ты себя обожаемой и любимой? Желанной? Или ты просто галочка, ожидающая своего часа только потому, что это простой и удобный выбор? Любишь ли ты себя, когда ты с ним? Когда я выбрала Романа вместо Рамона, я выбрала себя. Я хотела продолжать любить себя такой, какая я есть. Я хотела узнать, кем я могла бы стать. И позвольте мне сказать вам, что путешествие того стоило.

Последовал коллективный вздох удовлетворения, как бывает, когда вы доходите до конца романтического фильма или книги, от которого кружится голова.

Тетя выбрала любовь, настоящую любовь всей своей жизни, саму себя, вместо удобства или ожиданий.

– Видишь, mi amor? – спросила Вирджиния, приобняв Надю одной рукой. – Ты все еще можешь восстановить свою жизнь, даже после того, как Брэндон порвал с тобой. Ты могла бы, как бы это сказать? – Вирджиния огляделась в поисках помощи, но лица остальных были либо озадаченными, либо заранее напуганными тем, что собиралась сказать Вирджиния. – Все еще найти то, ради чего жить.

Красная пелена ярости застлала глаза Нади. Она так долго хранила этот секрет в своем сердце и чувствовала, что, если не расскажет всем, что на самом деле произошло с Брэндоном, ее стошнит.

– Mami, мне уже есть ради чего жить, – ее голос был твердым и решительным. – У меня всегда было ради чего жить, даже если иногда я забывала об этом.

Глаза Вирджинии наполнились слезами.

– О, боже! Я не имела в виду…

Надя подняла руку и проглотила рыдание, которое грозило вернуться и все испортить. Она пыталась представить, что находится перед судьей и присяжными, но в отличие от других случаев