Ворота богини Иштар - Александр Васильевич Чернобровкин

Наша атака была стремительной и сокрушительной. Греческие гоплиты, увлеченные боем, заметили нас слишком поздно, не успели развернуться, заранее организовать защиту, а на ближней дистанции их длинные копья становились практически бесполезными. Я орудовал пикой, делая короткие, быстрые уколы в загорелые до черноты шеи, покрытые черными курчавыми волосами, в спины, в большинстве случаев не защищенные ничем, только хитоном из грубой шерстяной ткани, подпоясанный кожаным ремнем, на котором справа висел кинжал длиной сантиметров тридцать-сорок. Стоявшие впереди, до которых я пока не добрался, услышав стоны, проклятия, оборачивались, замечали нас, и кто-то замирал удивленно-испуганно, кто-то ронял длинное и уже ненужное копье и выхватывал кинжал или, прячась за щитом, пытался протиснуться вперед, проскочить между всадниками. Мы уничтожали всех без разбора, быстро продвигаясь навстречу нашим тяжелым пехотинцам, которые увидели нас и надавили сильнее.

Буцефал вдруг заржал громко и попробовал встать на дыбы, ударив копытами стоявших впереди греческих гоплитов. Я принял его действия за обычную истерию во время сражения, врезал шпорами в конские бока, подгоняя вперед. Жеребец не повиновался, заметался из стороны в сторону. Только когда он начал оседать, я понял, что Буцефала ранили. Успел выдернуть ноги из стремян и встать на ноги рядом с упавшим на левый бок животным. Из распоротого справа живота вывалились толстые влажные кишки. Конь еще был жив, порывался встать, мешая мне пройти вперед. Туда продвинулись мои подчиненные, работая копьями. Я развернулся и протиснулся между туловищами лошадей из задних рядов. Ноги натыкались на трупы врагов и щиты. Если бы не толкотня, упал бы, и меня, скорее всего, затоптали бы. Все-таки прорвался на открытое пространство, перевел дух, вытер тыльной стороной ладони пот со лба, огляделся. Левее нас атаковала с тыла греческую фалангу замыкающая хазарабам правого фланга. Правее был разрыв в пару сотен метров, и только на дальнюю часть вражеского построения нажимала всего одна конная хазарабам левого фланга. Остальные гоняли по полю убегающих врагов, скача к их лагерю, где уже орудовала большая часть всадников. Добыча важнее. Впрочем, разграбление вражеского лагеря тоже можно считать победой, даже если сражение проиграно. Однако мы выигрывали. Даже пассионарные греки не выдержали удар в спину, побежали, выбрасывая длинные сариссы и тяжелые гоплоны. Кое-кому из них надо бы выступать на Олимпийских играх в соревнованиях по бегу — неслись быстрее всадников.

68

Гарнизон Пер Амуна проявил благоразумие и так и не высунулся за пределы крепостных стен, не ударил нашей армии в тыл. Узнав о поражении пер-а Псамметиха, комендант прислал переговорщиков, предложив сдачу крепости за свободный проход с оружием и семьями к своим. Им выдвинули встречное условие: сдача в плен до окончания боевых действий. В таком случае город будет пощажен, не разграблен, только заберем оружие и запасы продовольствия, которые были сделаны на случай осады. Время на раздумье до следующего утра, пока наша армия занимается своими ранеными и сбором трофеев. Положительный ответ пришел вечером. Только пара сотен греков, входивших в состав гарнизона, попробовала пробиться к берегу реки, захватить галеры и уплыть. Владельцы плавсредств, их земляки, оказали мужественное сопротивление, перебив всех, пожелавших отнять у них самое ценное имущество. Грек без родины — полгрека, а без галеры (теплохода) — вообще никто.

После захвата Пер Амуна наша армия двинулась вслед за убежавшими остатками египетской армии к Меннеферу, по-арамейски Меимпи, по-гречески Мемфису, нынешней столице Египта. Шли быстрым маршем вдоль самого восточного рукава реки Нил, по которой передвигался наш флот. Надо было до начала сезона ахет одолеть двести с лишним километров и захватить столицу, окончательно сломив сопротивление египтян.

Вечером четвертого дня, когда мы преодолели больше половины пути и встали на ночевку, в лагерь пожаловал на большой речной лодке с навесом над серединой ее важный гость — Уджагорреснет, чати (великий управляющий, высшая чиновничья должность), а заодно главный лекарь Верхнего и Нижнего Египта, начальник переписчиков Великих текстов и командующий египетским флотом. Можно сказать, второй человек в стране, а может, и первый. Было ему за пятьдесят. Голова и лицо выбриты. Первая прикрыта париком из черных волос, завитых локонами и придавленных, чтобы, наверное, не сдувало ветром, чем-то типа невысокой золотой короны, на втором нарисованы черной тушью брови, сходящиеся над переносицей, и подкрашены губы красной краской, как у педика из двадцать первого века. Одет во что-то типа туники белого цвета из льняной ткани с вышитыми желтыми нитками силуэтами лотосов, которую греки называют калазирис, и сверху схети — распашная набедренная повязка со свисающей в треугольном просвете спереди прямоугольной полоской ткани, прикрывающей мужское достоинство, тоже льняным, но пурпурного цвета с вышивкой в виде желтых перьев, символизирующих богиню Изиду. От него за пару сотен метров несло сладкими духами. Наверное, перед сходом на берег вылил на себя не меньше амфоры. Меня не покидала мысль, что чати сейчас споет, томно подвывая, что-нибудь типа «Голубая луна».

Шахиншах Камбуджия принял Уджагорреснета в своем модульном шатре. Судя по тому, что не удивился прибытию такого важного гостя, встреча была договорной. Как догадываюсь, самая жирная крыса почуяла, что пора сбегать с тонущего корабля. О чем они болтали и как долго, не знаю. Обычно правитель Хшассы приглашал на ужин старших командиров, но в этот вечер ритуал был нарушен. Уплыл гость рано утром. Судя по самодовольному выражению лица, уверен, что развел дикаря. У хозяина оно такое же. Самый надежный договор — это когда обе стороны уверены, что кинули другую. Расторгнуть его — обозвать себя лохом.

Проводив Уджагорреснета, мы двинулись дальше, теперь уже без спешки. Из этого я сделал вывод, что штурм Мемфиса не будет продолжительным, если вообще будет. На следующий день к нам приплыли тридцать больших лодок, привезли вяленую рыбу, горох, лук-порей, ячмень и хек из него — местный вариант пива, крепкий и сладкий, с добавлением шафрана. Шахиншаху дополнительно доставили мед, который Камбуджия любил, как и его отец Куруш, что говорило о хорошо налаженной разведке у египтян. Вечером наша армия оттянулась от души. Если бы египтяне додумались добавить в напиток яд медленного действия, победили бы нашу армию без потерь. Пожалели, видать, незаменимый продукт внутривидовой чиновничьей борьбы или мы нужны в роли полезных идиотов, чтобы избавиться от самозваной династии.

69

Мемфис, расположенный на границе Верхнего и Нижнего Египта — это, по моему мнению, египетский вариант Вавилона, то есть культурная столица, время от времени выполнявшая роль еще и административной. Именно в эти периоды страна переживала наибольшие взлеты и падения.