Главное – любить - Наталия Веленская

те самые скучные люди, которые предпочитали идти на боковую после десяти вечера. Вспоминаю, что у Катюхи сейчас вроде бы должен быть отпуск. Совесть немного успокаивается, и я начинаю набирать сообщение, не боясь потревожить беременную женщину.

«Не спишь?»

«Привет. Нет. Знала бы ты, что я сейчас делаю…»

«И что же?»

«Поедаю мороженное вприкуску с пирожками».

«А пирожки….?»

«С мясом, конечно».

Я невольно улыбаюсь. Про страсть Катюхи к мясным изделиям во время беременности уже можно слагать легенды.

«И куда только Виктор смотрит?»

«Витя в командировке. А у меня бессонница».

«И ночной дожор)»

«Ну… одно вытекает из другого))»

«Можно я приеду?»

Пальцы набирают и отправляют сообщение раньше, чем я успеваю взвесить все за и против правильности этого решения.

«Конечно, приезжай)»

Глава 53

Если Катюха и удивилась моему позднем визиту, то вида не подала. И вообще держалась абсолютно невозмутимо до тех самых пор, пока я не заключила её в объятия и не прошептала:

— Прости меня, — горло сдавил какой-то спазм, поэтому слова скорее походили на шёпот. Мне даже показалось, что сестрёнка не с первого раза смогла их расслышать, поэтому тяжело сглотнув и набравшись сил, я повторила ещё раз.

— Да что случилось-то, Лизк?!

— Я была у Лёши…

— О-о-о, — закатывает глаза Катерина и прижимает меня к себе, ласково перебирая пряди моих волос. — Рассказывай!

И я рассказываю. Всё, начиная от нашего знакомства. И то, что я переживала во время нашего первого расставания с Лёшей. И те моменты, о которых не была в курсе ни Валька, ни даже Инга, на глазах которой, по сути, и разворачивалась вся наша любовная драма. А ещё как-то незаметно, а быть может ловко и аккуратно направляемая вопросами сестры, рассказываю о каких-то давно забытых, но глубоко засевших в душу моментах из детства, о непонимании родителей, о том, как очень хотелось стать той самой особенной, на которую обратят внимание. И впервые открыто призналась в своей ревности к Кате и в моей непоколебимой уверенности, что сестра всё-таки более желанный и любимый ребенок, чем я.

В общем, вышло довольно сумбурно. Но не зря Катюха была дипломированным и уважаемым в своих кругах специалистом — всех тараканов распихали по полочкам, и доставали систематично в строго отведенном порядке, чтобы выявить суть проблемы.

— Ты даже себе представить не можешь, как тебе повезло, что Гордеев сам выступил инициатором вашего расставания. Обычно, ко мне приходят уже в конец замученные девушки, которые не знают, как правильно выйти из отношений с нарциссом.

— Знаешь, Катюх, вот какого-то особого счастья от свободы я тогда не ощущала. Да и сейчас… вроде как я должна радоваться и вздохнуть с облегчением. А внутри… праздника нет, фейерверки не горят.

— Дай себе время всё осмыслить.

— Да было бы чем осмысливать. У меня такое ощущение, что мой мозг пребывал в каких-то дальних странствиях долгое время. Что творила непонятно… Мысли, которые, казалось, были моими, ощущения, эмоции — всё это как будто отравлено его взглядами, его мнением, что он мне навязывал, — я тяжело вздыхаю и откидываясь головой на диван, рядом с которым я уже сижу на полу всё это время. Но мне удобно, и общаться именно так почему-то легче.

Сестра сидит в кресле, поджав под себя ноги, и прихлебывает чай. Боюсь, даже посмотреть на часы сколько сейчас времени. Но кажется, ещё немного и на улице начнёт светать.

— Я даже не знаю, а любила ли я его? Или всё это тоже самообман, и внушение с его стороны…

— Лиз, не обесценивай то, что ты чувствовала. Ни для кого нет сомнений в том, что ты действительно его любила. Проблема в том, что он так и не смог полюбить в ответ… Да он никогда и не сможет. Ни тебя, ни кого-либо ещё. Такая у него натура. Тут остается только посочувствовать и в очередной раз порадоваться, что ваши дорожки разошлись. И уже окончательно.

— Если честно, я думала, ты его как-то больше будешь полоскать, — усмехаюсь я. — А по факту ещё немного и ты скатишься в милосердие и всепрощение. Или это профессиональная отстраненность?

— Ты просто не знаешь, какими выражениями я его крыла, пока вы встречались, — смеётся Катюха. — Можешь спросить Витю. После каждого твоего закидона и наших ссор, которые провоцировал твой ненаглядный Гордеев, я орала такими словами, что его мужики на работе могли брать у меня мастер-класс.

Я не могу сдержаться и громко смеюсь в ответ, мысленно извиняясь перед соседями. Бедный Витя. Он, наверное, тогда открыл для себя Катюху совершенно с иной стороны.

— Кать, как мне теперь жить дальше? Если я сама не понимаю, что чувствую? Что правда, а что ложь? Мое отношение к тебе, к родителям…

— Ну насчет родителей, как бы мне не печально это признавать, ты недалека от истины, — в один миг весёлость слетает с лица сестры, и я слышу в её голосе нотки серьёзности и затаенной грусти. — И Гордеев твой… просто ловко надавливал на правильные кнопки, чтобы вызвать нужные ему эмоции. Так сказать, ворошил осиное гнездо раз за разом, чтобы ужалило посильнее, вместо того чтобы помочь тебе наладить хорошие отношения с родными. Но проблемы никто не придумывал на пустом месте, они конечно же есть.

— То есть я не зря ревновала к тебе? — закусываю губу я и опускаю взгляд.

— Лиз, у нас не самая типичная семья. И даже в моей практике я ещё не встречала того вороха проблем, что есть у нас в наличии. Самое распространенное явление — это ревность старшего ребенка к младшему. Но видишь, мы решили пойти иным путем… Родители, они действительно тебя любят. По-своему, так как могут. Как я уже потом поняла — недостаточно для тебя или для статуса образцовых родителей. И то, что нас, по сути, воспитали ба и дед — очень сильно повлияло на тебя, твоё отношение к миру, твоё доверие к людям. Но знаешь, какими бы они не были, наши родители — я благодарна им за то, что они подарили мне тебя…

Голос у Кати предательски срывается. Я наконец поднимаю на неё взгляд и вижу, что её глаза слегка увлажнились и блестели в полумраке комнаты. У неё, которой я ещё в детстве придумала погоняло Катя-кремень! Все эти признания дались ей не менее сложно, чем мне. Но они были необходимы. Настал момент, когда действительно нужно было отпустить все прошлые обиды и двигаться дальше.

— И как ни странно — подарили нормальную семью,