Шутка Вершителей - Елена Литвинова

— Не расстраивайся так, Рокайо Ганн! Тебе же нужно просто родить ему, так? Исполни предначертанное Веном, и окажешься свободной!

— Гэйелд, прекрати, — грубо перебила я. — Не считай меня за бесчеловечную тварь, что может оставить своего ребёнка в другом мире и спокойно вернуться обратно! Ты знаешь, что я так не смогу…

— Подумай, Айо! Я сейчас позову твою сестру. Постарайся не расстраивать её! Беременность у неё и так проходит не очень хорошо…

Не успела я поинтересоваться, в чём дело, как дверь распахнулась, и в комнату вошл Северис и Милада. Северис, как я и помнила, выглядела чудесно, чего нельзя было сказать о моей сестре.

— Здравствуй, Айо! — улыбнулась мне Северис и присела на краешек кровати.

— Милада?

— Айо… Я так волновалась за тебя! — сестра тяжело опустилась на кресо передо мной. её живот был просто огромным.

— Не стоило… С такими заступниками, как Агрейв и Гэйелд, мне ничего серьёзнее простуды не угрожало! А как ты?

— Хорошо, сестра…

— Что-то не похоже! Дай мне руку!

Милада протянула мне руку, кожа на которой показалась мне тонкой и светящейся от белизны! Через неё просвечивала каждая венка! А косточка на руке стала тонкой, хрупкой! Пульс сестрёнки мне тоже не понравился: он то бился, как сумасшедший, то останавливался и плёлся, как больной медведь!

— Ты что-то услышала, Айо? — спросила Милада, забирая у меня руку.

— Нет-нет… Всё нормально! Ты хорошо спишь? Малыш тебя не сильно беспокоит?

Она вздрогнула.

— Как ты поняла? — защебетала Свеверис. — У нашей мамочки постоянная бессонница. Отвары давать нельзя, магия тоже не помогает…

— Почему? Ведь Гэйелд уже второй раз лечит меня и очень успешно!

— Он говорит, что беременность и роды — не его вотчина. И никакой болезни у Милады нет. Только мы всё равно беспокоимся!

— Ничего страшного… Так бывает! У всех беременность проходит по-разному. Одни всю её проводят на ногах, в трудах праведных, а другим просто нужно больше кушать, лежать и гулять каждый день… Несмотря на погоду! — с умным видом произнесла я, не показывая свою тревогу за сестру. Лишние волнения ей были ни к чему!

— Всё обеспечено, Айо! Девушки пекутся обо мне так, что и не снилось… Ведь наш с Гэйелдом ребёнок станет первенцом и наследником.

— Если будут другие… — тихо сказала Севеврис, теряя свою улыбку.

— Неужели всё так плохо? — спросила я у неё.

— Мы вымираем, Айо, потихоньку вымираем… Здесь, в Трофане, только в каждой десятой семье есть дети…

Я задумалась: моя сестра и я оказались ценными трофеями для мужчина из этого мира. Сестра сразу же забеременела от колдуна и верховного жреца, я стала кашани самого брата короля. Но принесло ли нам это счастье или хотя бы удовлетворение? Однозначно, нет! Несмотря на все слова Милады, взгляд её потух, воля к жизни угасла, а самочувствие было плохим. Очень плохим…

У нашей мамы было слабое сердце, и мы все знали об этом. Но я также знала, что с сердцем Милады раньше было всё в порядке!

— Нам пора, отдыхай! — произнесла Северис и помогла подняться Миладе.

— Я хочу поговорить с вашим мужем… Попросите его зайти! И Милада, завтра я уеду… Так что, прощай, сестрёнка!

— Надеюсь, что вы ещё увидетесь! — сказал вошедший тут же Гэйелд. — О чём ты хотела поговорить со мной?

Я дождалась, когда прислуга плотно закроет дверь в комнату за Северис и Миладой и сказала:

— Ей нельзя рожать!

В комнате воцарилась тишина. Гэйелд замер.

— Ты слышал?

— Да… Что ты имеешь ввиду?

— У неё проблемы с сердцем. Она может не перенести роды! А ещё, плод слишком крупный, даже на первый взгляд!

— И что ты предлагаешь?

— Ребёнка нужно будет вырезать из матки, когда подойдёт время. Милада должна находится под воздействием сонного зелья или заклинания, как то, что ты прошлый раз использовал на мне! Разрез должен проходить в самом низу, быть не большим, и не маленьким…. Резать нужно, когда только схватки начнутся, иначе потом можно будет навредить ребёнку…

— И кто, по-твоему, это сделает?

— Ваш медикус..

— Нет, милая Айо! — Гэйелд расположился на кресле и наклонил своё лицо моему. Его хищный нос подрагивал, как бы принюхиваясь ко мне. — Ты сама это всё сделаешь… Сама!

— Но… Ты же мне обещал, что не станешь препятствовать моему уходу домой…

— Потом — не стану! А пока тебе придётся ещё побыть гостьей в нашем Вензосе!

— Но я не могу… Дети… Война…

— Кстати, насчёт войны можешь не беспокоиться: мы почти разгромили милагрийцев. Пусть их методы ведения войны и жестоки, но с нашими проклятиями не сравняться!

— Так вы замирились с Грельдией?

— Ну как замирились… Пока общий враг не уничтожен, между нами будет мир. А потом — время покажет! И ещё… Герцог не дождался твоего выздоровления и отбыл добивать остатки вражеского войска, так что завтра ты отбудешь с его отрядом сама!

— Спасибо, Гэйелд! Большое спасибо за всё! — я не сомневалась, что колдун что-то придумал и помог мне оттянуть встречу с супругом на какое-то время! — Он был сильно зол?

— Как обычно! Отдыхай! Скоро тебе принесут обед, и постарайся поспать, всё-таки дорога предстоит долгая!

На следующий день я опять проехала по знакомой мне дороге к лагерю воинов герцога, только теперь меня провожал Аргейв. Лагерь встретил меня тишиной, стройными рядами солдат и осуждающими взглядами.

Но я была так слаба, что не обращала на них внимания.

— Госпожа Тибо, мы выезжаем, — обратился ко мне один из оставшихся в лагере офицеров. — Вы как себя чувствуете? Готовы?

Я не была готова, но моя гордость заставила меня сказать обратное:

— Конечно, готова, господин… э-э-э…

— Юбер…

— Господин Юбер!

И меня посадили в маленькую закрытую повозку. Теперь там меня ждала молодая девушка-маркитантка.

Я кивнула ей, и наш отряд опять отправился обратно в форт Хэней.

"Когда всё это закончится? Неужели я так и не смогу попасть домой?" — вертелось в моей голове. Девушка пыталась со мной разговаривать, но я на данный момент не нуждалась ни в чьём обществе. Тоска по родным поглотила меня.

Я не позволяла себе раскисать и плакать перед девушкой и воинами на стоянках, но внутри меня всё обливалось слезами. Выхода я не видела. Как будто сам Вершитель этого мира Вен не даёт мне вернуться обратно!

При таких мыслях меня охватывало отчаяние.

Мы, видимо, добирались теперь в обход, очень долго. Война вносила свои коррективы в планы отряда, поэтому дорога стала очень трудной и долгой. По пути мы останавливались не только отдельно стоящим лагерем, но иногда ночевали в небольших сёлах и городках. Там я лечила, лечила и лечила.