Легко ли быть человеком. Сказки для взрослых - Людмила Кузнецова-Логинова

Девушке повезло больше: она просто потеряла сознание, но угрозы жизни не было. Хлопотавший возле нее доктор заверил, что в скором времени она придет в себя. Что касается пианистки, то она безудержно рыдала и тоже нуждалась в медицинской помощи.

Врач поспешил дать ей успокоительное, и вскоре рыдания стихли. В наступившей тишине раздался сдавленный голос женщины, тупо повторявший:

– Она не может петь, она не может петь.

– Конечно, не может, – горячо откликнулся директор театра, – надо быть совсем без сердца, чтобы заставлять ее петь, когда произошла такая трагедия. Надеюсь, зрители нас поймут, если мы отложим концерты на какое-то время, пока бедняжка не придет в себя.

– Она не может петь, – снова повторила аккомпаниатор, – она никогда уже не сможет петь.

– Да что вы заладили: не может петь, не может петь! – несколько раздраженно сказал директор театра. Его поддержал молодой муж, стоявший на коленях возле кушетки, на которую положили бедняжку. Осторожно поглаживая плечи певицы, он произнес:

– Все когда-то кончается. Рано или поздно родители уходят, а дети продолжают жить дальше. Утихнет боль утраты, и концерты возобновятся, правда, пока неизвестно когда, здесь я с вами соглашусь… – И он поклонился пианистке.

Та вытерла платочком глаза, вздохнула и, глядя в упор на директора театра, четко и раздельно произнесла:

– А я вам говорю, что она не может петь. Она глухонемая. – И в наступившей мертвой тишине добавила: – Впрочем, прекраснейший и талантливейший медиум.

Жил один охотник, и был он очень удачлив. Ни разу пустой с охоты не вернулся, даже когда все другие возвращались несолоно хлебавши, он что-нибудь да принесет. Конечно, отсюда и какой-никакой достаток был, хотя жил он один, семьей не обзавелся, а все потому, что с утра до ночи пропадал на охоте, которая заменяла ему все в жизни. Люди дивились его охотницкому счастью, завидовали, но сколько ни подглядывали за ним, сколько его ни расспрашивали, в чем его секрет, а так ничего и не узнали. И не потому, что он таился, хитрил, недосказывал. На все вопросы отвечал обстоятельно, только повторить его успехи никто не смог. Видать, непревзойденный был мастер в своем деле.

Вот однажды снарядился он в путь за добычей: мысль у него была на оленей поохотиться. Самое время тому пришло, да и местечко заветное у него было, отчего ж туда не наведаться и не попытать удачу…

Все в этот день складывалось как обычно. И местечко свое тут же нашел, и лесного зверя быстро дождался. Прямо напротив него стадо паслось, и больше всех ему приглянулась одна молоденькая стройная лань. Ни о чем не подозревая, она мирно щипала травку, грациозно переступая изящными ножками и чутко поводя хорошенькими ушками. Но не один наш охотник заметил красавицу, в высокой и густой траве разглядел он готового к прыжку тигра. Охотник на секунду замер: тигра убить – лань потерять, лань убить – кто знает, как поведет себя тигр. Казалось, мозг еще решал задачу, а палец уже нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и все вокруг пришло в движение: мирно пасшееся стадо бросилось врассыпную, а сраженный наповал тигр задергался в предсмертных конвульсиях. Охотник подошел к своему трофею и начал увязывать убитого зверя, чтобы удобнее было тащить его домой. О лани он на какой-то миг и вовсе забыл.

Каково же было его удивление, когда, покончив со своей работой, вытерев пот со лба и оглядевшись, охотник увидел прямо перед собой молодую и очень красивую девушку, спокойно за ним наблюдавшую. От изумления он не мог поверить своим глазам. Секунду назад был совершенно один, если не считать мчавшегося врассыпную стада ланей, и в этом он готов был поклясться своей головой. Но и стоявшая перед ним девушка не была видением. Наконец охотник обрел дар речи:

– Кто ты? – спросил он хриплым от волнения голосом.

Голос девушки был певуч, легок и красив так же, как она сама.

– Зови меня так, как сам хочешь.

Охотник покачал головой:

– Так не бывает, ведь как-то тебя зовут. Дали же тебе имя родители?

– Моих родителей давно нет в живых, – спокойно ответила девушка.

– Ну Вера, Надежда, Любовь, Катерина, Мария, – начал перечислять охотник.

– Пожалуй, Любовь звучит красиво. Пусть будет Любовь.

– А сама-то ты откуда, Любовь? – продолжал расспрашивать охотник.

– Вот этого тебе знать не надобно! Скажу только, что я из этих мест, но живу подальше, в полдня пути отсюда.

– А тут-то ты что делаешь одна? – удивился охотник.

– Почему одна? Я с подружками сюда по ягоды пришла.

– А где же твоя корзинка?

– Зачем мне корзинка? Я сразу в рот ягоды люблю класть. Да и собирать мне не для кого: семьи у меня нет, одна живу – вольная птица.

Смотрит охотник на нее во все глаза – девушка красоты сказочной и разумная, за словом в карман не лезет, общительная и приветливая. Весь свет обойди – лучше не найдешь. Сразу она ему приглянулась и сразу в сердце запала. Мялся он, мялся, переступал с ноги на ногу, а потом осмелел:

– Я ведь тоже один живу, хозяйкой не обзавелся, может, пойдешь за меня, будем вдвоем жить. Обижать тебя не буду, слово в том даю свое крепкое.

– Отчегоже не пойти, пойду, – спокойно сказала красавица, – сразу видно, что ты человек хороший, а мне тоже одной жить не сладко.

Да вот только три условия хочу тебе сказать. Согласишься, верной женой тебе стану, ни в чем упрекнуть меня не сможешь. Готов ли?

– Готов, – твердо ответил охотник, – говори свои условия. Все выполню.

– А ты погоди сразу клясться, условия-то непростые.

– Ну, что там ты удумала, говори, все выдержу.

– А условия мои такие: первое – отпускать меня, когда я захочу вольной воли. Я ведь в этих краях выросла, сюда меня всегда тянуть будет.

– Согласен, – с готовностью ответил охотник.

– Второе – никогда за мной не подглядывать и не следить, а еще никогда меня ни о чем не расспрашивать. Что сама скажу, тем и довольствуйся.

– И на это согласен, не подведу тебя и здесь.

– Ну и третье, пожалуй, самое трудное для тебя, не знаю, согласишься ли?

– А ты говори, не бойся за меня, я труса никогда еще не праздновал.

– Да не в этом дело. На самое главное в твоей жизни замахнусь. Условие мое такое – чтобы никогда ружье в руки не брал и на беззащитных зверей не охотился.

Охотник даже присел от неожиданности:

– Да чем же я жить стану и тебя кормить? Я же ничего другого не умею, никакого ремесла не знаю.

– Я тебя предупреждала, что условия мои непростые, решай сам. А если насчет будущего беспокоишься, то и я не с пустыми руками к тебе приду, на твоей шее сидеть не буду. Издавна в наших местах поделками разными народ кормился. Вот и я выучилась такому ремеслу – красивые вещи получаются из всего этого, – и девушка повела руками, показывая на окружающее.