Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

– Вы со всем разобрались?

– Я свидетель, – ответил Мвита. – Дити произнесла слова, расторгающие брак… но сначала попыталась разодрать Фанази лицо.

– Будь я мужчиной, ты был бы мертв, – прорычала Дити.

– Будь ты мужчиной, ты сама попала бы в такую же ситуацию, – парировал Фанази.

– Наверное… наверное, не надо было разрешать вам идти со мной, – сказала я, все обернулись. – Может, надо было идти только вдвоем с Мвитой, нам обоим было нечего терять. Но вы… Бинта…

– Сейчас уже поздно, ты не находишь? – огрызнулась Дити.

Я сжала губы, но не отвела взгляда.

– Дити… – сказал Мвита.

Он проглотил то, что собирался сказать, и отвернулся.

– Что? – не унималась Дити. – Давай, раз в жизни скажи то, что хочешь.

– Заткнись! – голос Мвиты перекрыл вой ветра, Дити вздрогнула. – Что с тобой? Парень пошел за тобой… в такую даль! Понятия не имею почему. Ты ребенок. Ты избалованная и изнеженная. Ты принимаешь его поступки как должное! Тебе хватает наглости их ждать. Ладно. Но затем ты решила его отвергнуть. Ты даже умудрилась бросить ему в лицо других мужчин. А когда он решил, что не желает, чтобы с ним так обращались, и принял другую сильную и прекрасную женщину, ты вдруг вцепляешься людям в волосы, как злобный дух…

– Это меня предали! – при этих словах Дити свирепо посмотрела на меня.

– Да, да, мы уже несколько часов слушаем твой плач о предательстве. Посмотри, что ты сделала с лицом Фанази. Если рана воспалится, ты обвинишь Оньесонву или Луйю. Бесконечные глупые, глупые детские ссоры. Мы направляемся в мерзейшее место на земле.

Мы уже хлебнули мерзости. Мы потеряли Бинту! Ты видела, что с ней сделали. Помни об этом! Дити, если ты хочешь Фанази, а Фанази хочет тебя, идите и наслаждайтесь друг другом. Делайте это часто, страстно и радостно. И Луйю тоже. Если хочешь Фанази – бери его, во имя Ани! Придумайте что-нибудь, пока можете!

Оньесонву хотела помочь, сняв это заклятие. Она мучилась, чтобы помочь вам. Будьте благодарны! Хорошо, мы в ваших глазах уроды, вас так воспитали. Вы мечетесь – то ли мы ваши друзья, то ли мы противоестественные существа. Так уж сложилось. Но учитесь прикусывать языки. И помните, помните, помните, почему мы здесь.

Он повернулся и пошел прочь, тяжело дыша. Никто из нас не нашелся, что добавить.

В ту ночь Дити спала одна. Впрочем, я сомневаюсь, что она вообще спала. А Луйю и Фанази впервые провели целую ночь – но тихую – в палатке Фанази. А мы с Мвитой почти до утра искали утешения в объятиях друг друга. Пришел рассвет, но солнце застила приближающаяся стена песка.

Первой проснулась я. Выбравшись из палатки, я увидела, что меня ждет Сэнди. Я прижалась к ней, вдыхая свежий запах ее шерсти, а она глухо заворчала.

– Ты бросила своих, чтобы быть с нами, да?

Я зевнула и поглядела на запад. Внутри меня что-то оборвалось.

– Мвита! Вылезай сейчас же!

Он выкарабкался наружу и посмотрел на небо.

– Я должен был понять. Я видел, но думал не о том.

– Мы все не о том думали, – сказала я.

Мы собрали и закрепили все вещи, а палатками и рапами укрылись. Обвязали лица тряпками и туго завязали глаза покрывалами. Потом закопались в песок и прижались друг к другу, спиной к ветру, сцепившись руками и схватившись за шерсть Сэнди. Песчаная буря обрушилась с такой силой, что я не понимала, откуда дует ветер. Словно она рухнула на нас с неба.

Песок хлестал и лупил нашу одежду. Я замотала морду и глаза Сэнди толстой тканью рапы, но боялась за ее шкуру. Рядом со мной хныкала Дити, Фанази пытался ее утешить. Мы с Мвитой прижались плотнее друг к другу.

– Ты слышала о красном племени? – сказал Мвита мне в ухо.

Я помотала головой.

– Люди песка. Одни сказки… они путешествуют в гигантских песчаных бурях.

Он тоже помотал головой. Было слишком шумно.

Прошел час. Буря не утихала. У меня начало сводить мышцы от напряжения. Шум, пение ветра, и конца тому не видно. Когда я была с мамой, бури никогда не длились так долго. Они приходили мгновенно, били сильно, и так же быстро уходили. Однако прошло еще полчаса.

И вот наконец ветер стих и песок унялся. В один момент. Мы откашливались и сквернословили во внезапно наступившей тишине. Я перекатилась на бок. Оголенные участки кожи горели, мускулы затекли от напряжения. Сэнди со стоном медленно поднялась на ноги. Стряхнула песок со шкуры, обсыпав им все вокруг. Мы слабо возражали. Солнце светило внутрь гигантской коричневой воронки из песка и ветра. Око бури. Шириной в несколько миль.

Они появились сразу со всех сторон, закутанные с головы до ног в темно-красные одежды, как и их верблюды. Я видела только их глаза. Один из них подъехал на верблюде ближе к нам. Спереди у него сидел маленький ребенок – лет двух. Ребенок смеялся.

– Оньесонву, – сказал седок глубоким голосом, женским.

Я подняла голову.

– Я.

Я медленно встала.

– Кто из вас ее муж Мвита? – спросила женщина на сайпо.

Мвита не стал возражать насчет своего статуса.

– Я.

Дитя что-то сказало – то ли на другом языке, то ли на своем, детском.

– Вы знаете, кто мы? – спросила женщина.

– Вы – красное племя, ва. На Западе я слышал о вас много историй, – ответил Мвита.

– Судя по твоей речи, ты скорее с Востока.

– Я рос на Западе, потом на Востоке. Сейчас мы идем обратно на Запад.

– Да, мне так и сказали, – сказала женщина, поворачиваясь ко мне.

Мужчина у нее за спиной заговорил на языке, которого я не понимала. Женщина что-то ответила, и все зашевелились – разошлись в стороны, стали спешиваться и снимать с верблюдов поклажу. Они сняли покрывала, и я увидела, почему их зовут красным племенем. Их кожа была красной, как пальмовое масло. Головы они все брили наголо, кроме детей, у которых рыже-коричневые волосы сбивались в толстые дреды.

Женщина тоже сняла покрывало. В отличие от остальных, у нее было золотое кольцо в носу, еще два в ушах и одно в брови. Дитя неожиданно ловко спрыгнуло с верблюда, а потом сорвало покрывало, открыв дреды. Я заметила, что у этой девочки в брови тоже было золотое кольцо.

– А кто вы? – спросила женщина у остальных, сойдя с верблюда.

– Фанази.

– Дити.

– Луйю.

Она кивнула и посмотрела на Сэнди. Улыбнулась:

– Тебя я знаю.

Сэнди издала звук, которого я никогда раньше не слышала. Похожий на гортанное мурлыканье. Она потерлась мордой о щеку женщины, и та засмеялась: