Robbie Williams. Откровение - Крис Хит

«Вообще никогда», — смеется Роб.

«Это очень мило», — говорит Крис.

«Да уж, — соглашается Роб. — Ну, надеюсь, это и дальше будет мило и раздражать меня не будет». Секунду он молчит, потом добавляет: «Думаю, и не будет».

* * *

На следующий день Роб появляется в номере в Chateau Marmont, и все втроем они пишут песню. Он взял с собой Спенсера, беленького голдендудля — фотография поп-звезды, с песиком входящей в отель, завтра появится в Daily Mail. В заметке его назовут «автор хита „Candy“» и «Звезда Take That». Могло быть и хуже, замечает он. «Три недели назад The Sun обозвал меня „тучным певцом“».

Так и было. В канун Рождества за несколько дней до того, как The Sun объявила его Страннейшим Человеком года: «Тучный певец находился в режиме отца-защитника во время предрождественской прогулки со своей женой Айдой и их трехмесячной дочерью Тедди». Относится ли это к радикальной диете, на которой он сидел последние три недели, он не говорит.

«Добыли кое-что», — с интонацией триумфатора тихо произносит Роб, вернувшись домой несколько часов спустя. Песня, которую они написали, носит первое название, придуманное прошлым вечером: «Swings Both Ways». Оно рассказывает, как оно происходило: «Гай играл на пианино, а у Руфуса была мелодия и идея для куплета. Он очень скорый. А у меня была мелодия для интро перед припевом и фразочки для текста». Почти неслышно Роб начинает напевать фразочки из песни: «Я выберусь из твоей песочницы… ты покроешься дерьмом… соскочить с твоих качелей… попрощайся с мамочкой… давай покайфуем от конфет pop rocks… у тебя от меня крышу снесет… научу смеяться над грязными шутками папика…»

Он уходит в комнату, где телевизор, и смотрит интервью Дрю Берримор Опре Уинфри. «Я просто знаю, что вот эта ситуация я плюс Гай даст результат», — говорит он. Он переключает на реалити-шоу Honey Boo Boo, затем на Storage Wars, потом на Говарда Стерна, берущего интервью у Джей-Зи. «Чо-то скучно мне уже», — бормочет он.

Я спрашиваю, сколько песен он рассчитывает написать за эту неделю.

«Наверное, три более или менее готовые, — говорит он, затем поправляется: — Ну или как минимум одну законченную. И сегодняшняя тоже хороша, годится».

Но он оговаривается, что не обдумывал конкретные идеи.

«Зайду с мороза, посмотрим, что будет. Всегда так делали».

* * *

На следующее утро Роб просыпается ради класса «Я и мамочка» в 9.30. Просидев на полу в кружке и делая вид, что он весь внимание, до 11.30 он уже вернулся. Он отчитывается: им прочли лекцию об СВДС — синдроме внезапной детской смерти. По его описанию, «некая женщина рассказывает вам ужасы о смерти в кроватке и всяком таком» и о том, как важно, чтоб твоя одежда не пахла сигаретным дымом.

«Вот это нормально, — комментирует он, — но я сам первые три года жизни рос в пабе».

Входит Айда. Ей скоро на прослушивание. Роль: шлюха.

«Не помешаю, если повторю роль?» — спрашивает она.

«Зависит от того, насколько хорошо повторишь», — отвечает Роб.

Мать Айды Гвен входит и читает ей за партнера. Персонаж, которого играет Айда, вскоре принимается описывать мишень своей сучки: «В нем шесть футов один дюйм, сто семьдесят пять фунтов, интернет-предприниматель». (рост 1 метр 85 см, вес менее 80 килограммов. — Прим. пер.)

«Шесть футов один дюйм и кило сколько?» — недоверчиво перебивает Роб.

«Сто семьдесят пять фунтов, — говорит Айда. — Прости, малыш, но мой персонаж любит дистрофиков».

Скоро она уходит, подбодренная мужем («Давай, отымей их всех там»).

Роб присоединяется к Гаю в студии, и Гай передает ему слова Руфуса о Робе тогда на ужине, когда Роб и Айда отлучились на минутку: «Ох, он же такой чудесный — прям как животное».

«Ну, он это в хорошем смысле», — добавляет Гай.

«Да надо полагать, что я такой, да», — говорит Роб.

И дальше тянуть уже невозможно. Сокращенная версия того, что произойдет дальше — то, что сегодня Роб и Гай успешно возобновят свое соавторство, и сегодня разделают две ключевые песни альбома этой осени Swings Both Ways, названного по песне, сочиненной с Руфусом днем ранее.

Это все правда, но совершенно неправильно представить себе нечто гладкое и прямолинейное, вроде того как два человека садятся в комнате и пишут песню. Реальность от подобного очень далека, все гораздо более путанно, менее определенно, хаотично, зависит от кучи обстоятельств, откладывается по разным причинам и вообще близко к тому, чтобы не состояться.

* * *

Вот как это на самом деле происходит сегодня.

Первым делом Гай пробует пианино в студии Роба.

«Хорошо звучит», — его вердикт.

Роб берет акустическую гитару. Потом предлагает подкрепиться.

За ланчем они на телефоне Гая слушают первую черновую запись «Swings Both Ways». «Руфус сильно удивился, — говорит Гай. — Сказал, что в Америке ни одна звезда не стала бы петь песню с названием „Swings Both Ways“. Он сказал, что этого бы просто не произошло». Они возвращаются в студию, где Роб в мельчайших подробностях обсуждает проблемы недвижимости — в смысле как и где им с Айдой жить. Это рассуждение так сильно затягивается, что Гай поворачивается к звукоинженеру, Дру, который сидит и просто ждет, когда что-то начнет происходить, и говорит, «Прости за такой недостаток создания музыки».

Затем Роб встает, чтобы сходить в туалет, и пересекая комнату, в одном из окон замечает соседа, живущего через дорогу.

«Вон Слэш», — сообщает он Гаю.

«Вот это забавно», — говорит Гай, вытягивая шею, дабы увидеть бывшего (и будущего) гитариста Guns N’Roses.

«Скажи?» — соглашается Роб.

«Какова, интересно, вероятность, — задается вопросом Крис, — для двух людей из Стока поселиться напротив друг друга в Беверли-Хиллс?» (Слэш до пятилетнего возраста жил в Стоке.)

«Ага», — откликается Роб.

«А он из какого района Стока», — спрашивает Крис.

«Из Фентона», — отвечает Роб, и затем выдает Гаю подробную информацию о других замечательных соседях Беверли-Хиллс. Тут есть Том Джонс («постоянно возникает — ты чем-нибудь занят, а он тут как тут, такой милый человек»), Брайан Уилсон и Перис Хилтон. Также не забыть Чарли Шина.

«У него спецстоянка для проституток! — восклицает Роб. — Здорово, да? Я б так себя вел, если б у меня было реально испорченное детство. Более испорченное, чем у меня было. Просто другой уровень».

К тому моменту, когда это отклонение от темы иссякло и Роб быстренько прописал вокал к «Swings Both Ways» и попридумывал немного слова к этой песне, вернулась Айда.

«Вот она, — приветствует Роб. — Вот моя шлюха».

Он спрашивает, как оно прошло. Она отвечает, что непонятно пока.