Потерянные в прямом эфире - Алиса Евстигнеева

— Нет! — возмутилась я, прижимая таксу к себе, за что почти тут же была вознаграждена касанием шершавого языка в подбородок. — Соня, пожалуйста!

Я картинно надула губы и просяще уставилась на Липину.

В общем, пока я переодевалась и с помощью Сониной ассистентки приводила себя в презентабельный вид, Жужу накормили и уложили спать в глубокое офисное кресло.

— Должна будешь, — отчеканила подруга.

— Всё что хочешь, — заверила я её, делая себе мысленную пометку в голове срочно найти ветеринара. Это было неправильно — всё время перекладывать заботу о Жуже на кого-то другого. Раз я решилась на то, чтобы оставить её себе (а я, как выяснилось, решилась), то и заниматься её делами должна была я. — Но только не сегодня. Нужно найти хорошего собачьего доктора и выяснить, как ухаживать за собакеном. Поможешь?

В общем, наглеть у меня получалось лучше всего.

Эфир прошёл более чем бодро. Как и ожидалось, звезда Ютуба, ТикТока и Инстаграма оказался ну очень словоохотлив. Но что удивило лично меня, это то, что в его речах звучало достаточно разумных вещей, поэтому практически часовое интервью пролетело незаметно. Если не считать концовки, когда действие обезболивающего сошло на нет и мне стало сложно концентрироваться на чём-либо помимо собственной ноги. Но, кажется, это так и осталось незамеченным. С нашим гостем мы распрощались достаточно горячо, оставив друг о друге более чем приятное впечатление.

Но из студии я выходила, сильно хромая. Жужа ждала меня на том же месте, где я её и оставила, с той только разницей, что в её глазах читалась вся скорбь мира. Ребёнок решил, что все его бросили и… предался унынию.

Пришлось извиняться, поить молоком, заботливо купленным Соней, и… долго чистить кресло, уделанное собачьей жопкой.

Доделав все дела на радиостанции и закинув в себя ещё одну таблетку обезболивающего, мы с собакой отправились в ветклинику, которую нам нашла ассистент Липиной.

В такси меня вырубило, и водителю в конце поездки пришлось будить нерадивую пассажирку. В голове был туман, но, прижав к себе собаку, я старалась мыслить ясно.

Конопатый ветеринар Василий Константинович осмотрел Жужу и провёл полный ликбез по воспитанию карликовых такс (как оказалось, ребёнок был более чем породистым, на пузе даже нашлось клеймо заводчика, по которому чисто гипотетически можно было найти человека, купившего собаку).

Беседа с ветеринаром заняла больше часа, после чего я долго выбирала всякие приблуды, необходимые для того, чтобы сделать нашу с собакой совместную жизнь максимально комфортной и необременительной. В этом мне помогали девочки с ресепшена. Правда, тут уже при попытке оплатить все услуги возникла неприятная заминка — у меня сел телефон. Пришлось ковыряться в сумке в поисках карты и просить тех же девочек заказать нам с Жужей такси.

— Адрес? — с улыбкой попросила одна из них. Назвав нужные координаты, с облегчением упала на лавочку. Нога начинала гореть с новой силой, и даже следующая таблетка оказалась бесполезна.

В такси мне только и оставалось, что мечтать о том, как приеду домой и завалюсь в кроватку, предварительно предприняв попытку принять горячую ванную, ибо накануне…

И вот тут меня прошибло. Да так сильно, что я чуть Жужу из рук не выронила. Прошлую ночь я провела в доме Ключевских. Но сроки моего пребывания не были оговорены, а с утра я убежала на работу, никого ни о чём не предупредив. Так и не сумев разобраться, где нынче мой дом, попросила водителя отвезти меня к Сене с Игорем. В любом случае, я обещала, что поговорю с Арсением.

По пути меня посетила гениальная идея заехать в кондитерскую, чтобы хоть как-то отблагодарить мужчин за их гостеприимство. Поэтому до нужного адреса мы добрались спустя полтора часа.

Выйдя из машины, с ужасом поняла, что еле могу наступать на ногу. Нагружённая собакой, сумкой, тортом, пачкой элитного корма и упаковкой одноразовых пелёнок, еле доковыляла до подъезда, благо что одновременно со мной заходил какой-то парень, придержавший мне дверь.

Несмотря на боль, в квартиру я звонила настроенная вполне оптимистично. Впрочем, весь оптимизм рассеялся очень быстро, когда на пороге дома появился суровый Арсений, смеривший меня хмурым взглядом.

— Привет, — ещё с надеждой улыбнулась я, пытаясь удержать Жужу, которая с неистовой силой рванула навстречу к Сеньке. Однако тот не ответил ни мне, ни собаке, лишь болезненно поморщился и… скрылся в недрах дома.

Чертыхнувшись под нос, я еле-еле ввалилась в прихожую, почти тут же выронив всё, чем была нагружена, разве что такса была всё ещё при мне. Следом появился Игорь, подхвативший и меня, и мелочь, ибо я уже была готова стечь на пол по стеночке.

— Пришла, — скорее констатировал он, чем спросил, усаживая меня на низкий пуф, стоявший в углу и входа.

— А были ещё варианты? — с вызовом спросила я, но Ключевский не ответил, лишь покачал головой, из-за чего я почувствовала себя последней сволочью.

Выпустила из рук Жужу, наблюдая за тем, как она потрусила к закрытой двери Сени, и, поскуливая, начала скрестись, но ей так никто не открыл. Жужалица протяжно завыла, расстроенно шмякнувшись на толстенький зад. Внутри меня всё сжалось.

— Что с Арсением?

Игорь одарил меня терпеливым взглядом, всем своим видом будто говоря: «Неужели ты не понимаешь?».

Но я честно не понимала, ну или просто боялась признаться в этом самой себе.

— Он решил, что ты ушла насовсем.

Принятое решение не сделало нас ни на шаг ближе друг к другу. Мы всё так же были чужаками с приятными моментами в прошлом, горьким осадком в настоящем и полной неизвестностью в будущем.

В первые месяцы беременности наше общение с Игорем вообще было сведено к минимуму, хоть он и старался. Раз в три дня он появлялся в общаге с пакетами, полными еды, отчего Надя со Светкой и  приятели из близлежащих комнат приходили в полный восторг. Ещё бы, мы были вечно голодными студентами и халявная еда всегда воспринималась как манна небесная. Одна лишь я не испытывала ни капли радости по поводу происходящего, ведь в отличие от остальных мне приходилось платить цену. Было крайне тяжело заставить себя питаться нормально.. Во-первых, не покидало ощущение, что меня элементарно откармливают на убой. А во-вторых, я буквально загибалась от токсикоза. Меня тошнило абсолютно ото всего в круглосуточном режиме. К концу первого триместра я напоминала лишь бледную тень прошлой себя. Я и раньше отличалась субтильностью, но теперь выглядела откровенно нездоровой.

Бедная Надя хваталась за голову, а Света, неожиданно пришедшая в восторг от Игоря, божилась меня сдать ему, если не возьму себя в руки.

Как это ни парадоксально, но спасала меня работа. Да-да, та самая, с которой я так стремилась сбежать. Дело в том, что только магазин сохранял какую-никакую иллюзию моей самостоятельности, хоть Игорь и был категорически против.