Потерянные в прямом эфире - Алиса Евстигнеева

— Ты будешь спать, хорошо? И во всём слушаться Соню. А я пока попробую сделать так, чтобы меня не уволили и мне было чем кормить тебя и дальше.

Жужа-Пенелопа довольно гавкнула вслух, вызвав на моих губах слабую улыбку — первую за весь день.

— Хреново выглядишь, — заключила Соня, встретив меня в коридоре радиостанции.

— Чувствую себя примерно так же.

— Эфир-то сможешь вести?

— Можно подумать, мне впервой.

— Ну смотри, только не потеряйся, прямой эфир этого не прощает.

Как назло, тема сегодняшней передачи была про мечты.

— А как думаете вы, — несла я всё, что шло на ум, — должны ли наши мечты сбываться? Или они как путеводная звезда — нужны для того, чтобы мы к чему-нибудь стремились? Если вам есть чем поделиться, то скорее звоните нам в студию и расскажите свою историю. А сейчас мы с вами послушаем красивейшую композицию о любви.

И всё-таки решение прийти на работу оказалось верным. Необходимость всё время держать себя в тонусе и сочинять что-то позитивное здорово отвлекала от сердечной боли. Пока по радиоволнам крутился очередной трек, я разглядывала номер Игоря, борясь с желанием написать ему.

Песня подошла к концу, и я защебетала в микрофон:

— Итак, с вами вновь передача «Бодрой ночи» и я, ваша любимая Олеся Бодрова. Пока наш телефон молчит, мне бы хотелось поделиться с вами своей историей. Когда я была подростком, мне казалось, что самое главное — это успех. Не в смысле популярности. А как показатель того, чего ты добился. Мне хотелось расширить границы своего мира, прыгнуть выше головы. Такая вот мечта. Не отрицаю, что это действительно важно, самореализация и всё такое. Но тогда, много лет назад, я не учла одного: успех — это ничто, если тебе не с кем его разделить, если никто не сможет понять твоего счастья, а тебе… а тебе попросту некому адресовать свои победы.

— Звонок, — просигналила мне Соня в наушник.

— И у нас наконец-то есть первый дозвонившийся! Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

— Меня зовут Арсений, и… И я просто хочу сказать, что мы с папой любим тебя. И ждём. Всегда.

— Мы беременны! — торжественно объявил Игорь с порога. Одной рукой он протягивал торт, а второй пытался удержать на весу Жужу, всеми правдами и неправдами рвущуюся на свободу.

Я с упрёком глянула на мужа, ткнула пальцем в сына, который попытался проскочить мимо, почуяв, что запахло жаренным:

— Это всё вы виноваты!

— Ну, если разбираться, то чисто технически это произошло без нашего участия!

— Вот именно! А вы должны были следить за Жужей! Бедная моя девочка, — запричитала я над собакой, выхватив её из рук Игоря. – Не слушай этих мужиков… бесчувственных.

— Не переживай ты так, — скривился Ключевский под довольное фырканье Сеньки. — С кем не бывает.

Как-либо комментировать это я не стала, утащив Жужалицу в ванную мыть лапы, а после вернулась на кухню, где мои мальчики уже колдовали над тортом.

— Ма, ты чай будешь? — обернувшись через плечо, спросил Арсений.

— Нет, — вконец надулась я, бросив страдальческий взгляд на таксу, которая, вполне довольная жизнью, накинулась на корм в своей миске.

— Да ладно, всё же хорошо. А щенков мы быстро пристроим.

— Кому будут нужны такие уродцы?!

— Ну почему сразу уродцы? — невинно поинтересовался муж, пряча свою улыбку.

— Потому что кто ещё может родиться от йорка Макаровых?!

— Это претензия конкретно к йорку или к Макаровым?

— Ко всем! — обиделась я, но всё же села за стол.

Ключевские без всякого раскаяния поедали торт, а я по-тихому прикидывала в голове, как сделать так, чтобы будущий собачий выводок стал головной болью Славки, а не моей. Но все придуманные варианты заканчивались одинаково: я оставляла всех собак себе. Ну вот как?!

Сеня допил чай, оставив нас вдвоём, чем Ключевский-старший и воспользовался и, придвинувшись ко мне и положив руку на моё бедро, поцеловал в щёку.

— Ну и?

— Всё закончится тем, что я не смогу их отдать. И будет у нас тут с тобой собачий питомник.

— Ну и пусть. Построим загородный дом и будем жить.

Я заглянула в голубые глаза Игоря и в очередной раз поняла, что согласна на всё, лишь бы рядом с ними. Моими мужчинами. Потянулась к его лицу, чтобы с благодарностью чмокнуть одну из его ямочек, когда на кухню ворвался Арсений.

— Родители, я понял! Это же получается, что вы теперь бабушкой и дедушкой станете!

А уже в следующее мгновение наша квартира наполнилась смехом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец