Перст судьбы - Марианна Владимировна Алферова

проглотят тут же. Поэтому чужаков можно приглашать лишь в комнаты второго или третьего этажа или на кухню. В коридорах или комнатах первого этажа чужак обречен».

Я вспомнила Ирму и ее ужас в ту ночь, накануне карнавала, когда она потеряла ключ. Неужели она решила провести в замок кого-то из горожан? Тайного любовника? Что же выходит: несчастный парень провалился на глазах Ирмы в ловушку, о которой та даже не подозревала? И она позвала меня на помощь, не предупредив, ни единым словом не намекнув об опасности. Она заставляла меня идти первой, проверяла, не поглотит ли меня неведомый колодец.

«Тот, кто провалится в ловушку на первом этаже, обречен. Он навсегда останется в подземелье замка под неусыпным надзором демонов. Даже его тело не будет извлечено, оно так и сгниет на дне глубокого колодца, останется лишь скелет, и то ненадолго, кости рассыплются, когда сверху обрушится новое тело. У Мастера ключей нет ключа от колодцев подземелья демонов.

Для того чтобы сделать чужака своим, его надо обернуть в простыни и одежды обитателя замка и так держать один день и одну ночь, чтобы допущенный в круг избранных пропитался запахами и стал своим. А чтобы делать своего чужаком, надо опрыскать его «Эликсиром отчуждения», который я описал во втором трактате «О снадобьях», и демон тут же его поглотит».

Меня стала бить дрожь. Я вспомнила, что бабушка обожала духи и в ее комнате всегда стоял странный запах.

Витали говорил, что в гробнице королевы Марии нет тела, что это всего лишь пышный кенотаф, подле которого удобно проливать фальшивые слезы. Кто знает, быть может, король опрыскал жену «Эликсиром отчуждения», и демоны утащили ее в подземелье? А моя мать? Я ее совсем не помню. И никто не желает отвечать на мои вопросы. Быть может, она тоже внезапно сделалась чужой и…

«Глупые люди, обитающие в замке, воображают, что красные ковровые дорожки защищают их от ловушек! Какие наивные! Неужели старый коврик может помешать демону подземелий вырваться из-под каменных плит и захватить добычу?!»

Я содрогнулась. Все эти дни и ночи я почитала себя в безопасности, ступая по красным ковровым дорожкам. А на самом деле, выходит, это сплошной обман, и в одну минуту, лишившись милости короля, я могу сделаться добычей демона? Вдруг Густав решит опрыскать меня «Эликсиром»? А вдруг кому-то еще известен состав «Эликсира отчуждения»? Так вот почему Витали не рискнул идти коридором первого этажа, а предпочел механические ловушки второго безжалостным демонам подземелий? Что же получается? Лурс знал о демонах подземелий, тогда как никто из нас даже не догадывался об их существовании? Чужак был осведомлен гораздо лучше обитателей замка?

Я принялась читать дальше.

Вдосталь потешив свое тщеславие рассказом об ужасах подземелий, Беман перешел к описанию механических ловушек второго этажа. О, могу представить, с каким удовольствием он сочинял свой трактат! Говорят, он был лурсом, пленным, к тому же родственником убитого герцога, и, желая выслужиться перед королем Бруно, предложил новому господину оборудовать замок хитроумными ловушками. А еще говорят, что сын Бруно, добрый король Чакко, велел выключить все ловушки, и четыре года страшные колодцы пустовали. А на пятый сам Чакко провалился в «Колодец правды», тот, что рядом с сокровищницей. Неведомо, кто ее включил в ту ночь. От всех прочих этот колодец отличается тем, что в нем нет воды, зато из пола торчат острые пики. Чакко упал на эти пики спиной и умер мгновенно. А его сын и наследник приказал включить все ловушки замка.

Беман, лурс, пленник, сын побежденного народа превратил короля-победителя и его семью в жалкие марионетки!

Так и хотелось воскликнуть «браво» и захлопать в ладоши.

* * *

«Колодец дьявола» значился в списке Бемана вторым. Его описание шло сразу же после схемы «Колодца стонов». Оказывается, там, наверху, в коридоре, нельзя наступать на плиты в том месте, где коридор делает поворот в сторону верхнего зала библиотеки – сразу провалишься в ловушку. Но можно встать на черный бордюр у стены. Пятый камень от угла, восьмой снизу нажать – и люк сам собой откроется. Через два камня еще один секретный: если повернуть его – появится углубление в стене, и в том углублении – ворот с веревкой. Обвязавшись веревкой, можно спуститься в колодец, но при этом надо непременно держать в руках тонкую веревочку приводного механизма. Как только дернешь за эту веревочку, сработает тайный механизм и пружина барабана в вороте вытянет тебя обратно. Все предусмотрено хитроумным мастером ловушек.

* * *

Я оторвала от свитка начало – со схемами двух первых колодцев – и спрятала под платье. Если бы магистр Густав увидел, как я изувечила драгоценный трактат, он бы наверняка потребовал сбросить меня в «Колодец стонов».

Ну вот, теперь все зависит от того, хватит ли у меня смелости сегодня ночью сойти с красной ковровой дорожки и добраться до того места, где коридор второго этажа делает поворот. Сумею я открыть «Колодец дьявола»? И, главное, отважусь ли я в него спуститься? Помня, что никого и никогда не выпускают из ловушек.

* * *

Первая, хотя и не самая сложная задача – не заснуть вечером. Если я засну этой ночью, Витали придется провести в «Колодце дьявола» еще целые сутки. А у него и так вид ужасный. Почему-то из правого глаза течет кровь. Кто знает, даже если я его вытащу из колодца, сумеет ли он добраться до выхода? Хватит ли сил?

Днем я выпросила на кухне бутылочку с бульоном. Сказала, что завела котенка. Кухарка мне поверила. Бутылочка спрятана надежно. Надеюсь, в этот раз ни Ирма, ни Арабелла ничего не сумели пронюхать. Вот так постепенно я становлюсь взрослой, учусь обманывать. И мне это удается. Иногда.

На столе аккуратно сложены учебники и тетради. А между ними – обрывок свитка. Если я вытащу лурса, дальше идти придется по коридору второго этажа и при этом не свалиться в «Колодец стонов». Я заметила, что Арабелла не роется в моих бумагах, если на столе все прибрано. Аккуратность исключает ослушание – такова логика Арабеллы. Заранее приготовлен фонарик, висит над столом. После карнавала многие еще пару месяцев украшают комнату красными и желтыми фонариками. Фонарик ни у кого не вызывает подозрений.

Еще у меня припасен нож. Ну, на всякий случай, если все кончится очень плохо. Нож я запрятала в Трактат о природе чисел. Да, да, вырезала странички и положила в углубление нож. Арабелла не станет смотреть книгу про числа. Она