Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

Друзья…

Пока я одевался, он снял с пояса продолговатый чехол. Я взялего – внутри оказался длинный нож.

Друзья.

Брюки оказались чуть узкими, и я не мог справиться сзастежками. Мужчина помог мне одеться. Теперь меня могли принять за него.Хотелось на это надеяться.

– Спасибо вам, – сказал я. Пусть они не поймут слов, онидолжны понять тон. – Спасибо.

Потом мужчина дал мне пистолет. Странная конструкция –толстая рукоять, широкий казенник, короткий ствол, заканчивающийся рубиновогоцвета полусферой. Мужчина передернул затвор – и очень осторожно положилпистолет в мою руку. Показал на спусковую скобу.

– У вас будут неприятности, – только и сказал я.

Тем временем старик достал из объемистой сумки лист бумаги изабавное, примитивное стило. Кажется, это был кусок графита, вставленный вдеревянную оболочку. Начал рисовать схему – простенькую и вполне понятную.

Кружок – моя камера. Линии, ведущие от нее, – туннели вкомнату охраны и в это помещение. И ветвящаяся линия – дальнейший путь.

Если масштаб соблюден правильно – не так уж и далеко добольшого помещения. Видимо, надо пробираться туда.

– Мне нечем вас отблагодарить, – сказал я. – Но если мнеудастся уйти…

Старик дал мне листок и поцеловал в лоб. Словноблагословляя.

– Не надо оружия, – сказал я. – Алари поймут, откуда оно.

Видимо, они думали о том же. Мужчина взял меня за руку ибыстро поднес ее к своему лицу. Вопросительно посмотрел на меня.

– Я не хочу, – сказал я. – Понял, но не хочу!

Они ждали. Тогда я размахнулся и изо всех сил ударил его полицу. Мужчина пошатнулся, прижал к лицу ладони.

Может быть, алари поверят, что я отобрал у него оружие?

– Я благодарен вам, – прошептал я. – Спасибо. Мы будемдрузьями.

Три поворота туннеля я прошел без всяких проблем. Но дальшетуннель расширялся, выходя в темный зал. Я замедлил шаги.

Очень тихо. Неправильная тишина. Нечеловеческая.

Я поднял подаренное оружие. Хорошо бы было его проверить, ноя не знал, каков в нем боезапас. На крайний случай у меня оставались нож,удавка и судно. Богатейший арсенал…

Зал был ромбовидной формы, почти неосвещенный, толькокое-где в стенах мерцали прозрачные булыжники. И он был полон алари. Черные,как ночь, и почти белые, они лежали на полу перед причудливой формывозвышением. Прямых линий, похоже, эти существа не признавали. Возвышениенемного походило на трибуну, но на нем никого не было.

Что они делают?

Последние минуты обогатили меня таким количеством новыхпонятий, что я мог выдвинуть массу гипотез. Молитва. Отдых. Работа.

Какая разница, мне надо прорваться сквозь зал, что бы в немни происходило.

Подаренный пистолет вряд ли имел большой энергозапас. Да истрелять из него значило немедленно поднять тревогу. Я взял оружие в левуюруку, а в правой сжал металлическое судно. Шнурком примотал его к кисти.Глубоко вздохнул и вышел в зал.

Вся надежда была на то, что для Алари люди – на одно лицо. Ябыл в одежде эксперта, который не являлся пленником. Быть может, мне удастсяпройти.

Первые десять шагов я прошел абсолютно спокойно. Дажеперепрыгнул через какого-то алари, разлегшегося прямо на дороге.

Потом они начали шевелиться, поворачиваться в мою сторону.Три десятка остреньких мордочек уставились на меня. Все – неотличимые друг отдруга, лишь цвет варьируется от черного до белого. Я тоже для них неотличим.Неотличим! На мне одежда эксперта. Я медленно иду по своим делам… Выношу ночнойгоршок…

По рядам алари побежал шелест. Тихий, а от этого еще большепугающий.

Может быть, эксперт не имел права ходить здесь. Может быть,их удивил пистолет или судно. А может быть, они прекрасно различали наши лица.

Маленький черный алари прыгнул на меня. Я ждал этого и успелсреагировать – вскинул навстречу руку с пистолетом и нажал на спуск.

Сверкнул тонкий белый луч. Лазерное оружие… Алари, в прыжкеналетевший на световую иглу, взвизгнул. На его груди вспыхнула шерсть, онзадергался и, слегка задев мою руку, повалился на пол.

Алари зашумели, вскакивая. Я снова спустил курок – ипистолет дернулся, неуклюже выплевывая маленький керамический цилиндрик, что-товорочая в своем нутре.

Да что же это такое – ручное оружие, которое перезаряжаетсянесколько секунд!

Я отбросил пистолет вместе с надеждой легко пробиться сквозьряды не-друзей. Выхватил нож и бросился бежать.

Алари набросились на меня всей кучей.

Нет, в рукопашной схватке они были куда слабее меня.Отчаянно смелы, быстры, но гораздо слабее. Я бежал, отвешивая удары ночнымгоршком, так что гулкое эхо ударов сливалось в ровный гул. Будь металлическийсосуд потяжелее, им бы не поздоровилось. А так полуоглушенные алари отскакивалив стороны, тупо мотали головами и кидались снова.

Крупный светло-серый алари прыгнул на меня, вцепился зубамив куртку на груди, а длинными передними лапами замолотил по лицу. По глазам он,к счастью, не попал, но из щек полилась кровь. Я ударил его в бок ножом, иалари отвалился, мигом утратив весь боевой запал. Но остальных это толькоразъярило. На мне висли еще три раза, спасало лишь, что приемы были абсолютноодинаковы – вцепиться в грудь и бить лапами по горлу и лицу. Куртка защищалатело, но лицо превратилось в сплошную рану, кровь заливала глаза.

– Получайте! – кричал я, прохаживаясь судном по мохнатыммордам. Я уже заметил их слабое место – черный кончик носа. От удара по немуалари откатывались куда быстрее и больше приближаться не рисковали. –Разойдись!

Нет, меня не понимали. Но у них все-таки был инстинктсамосохранения, и они расступились. Слишком многие алари повизгивали от боли поуглам, слишком многие корчились на полу в лужах темной крови.

Я выбежал из зала, оставив позади толпу разъяренных и раненыхалари. Броситься следом они не рискнули – несмотря на то что коридор большеподходил им по размерам, на преследование они не решились. В узком проходесражаться пришлось бы один на один – и у них совсем не осталось бы шансов.

Но теперь я утратил свое главное преимущество – внезапность.О моем побеге знали и могли принять меры. Стоит перекрыть люки – и я окажусь взападне…

Я бежал изо всех сил, временами спотыкаясь, но даже тогда неостанавливаясь. Если верить схеме, то этот коридор должен кончиться большимпомещением. Что там будет – я не хотел даже задумываться.