Князь Александр Невский - Ирина Александровна Измайлова

Князь не отвечал, разворачивая коня, чтобы ехать дальше. Внезапно накатившая дурнота застала его врасплох, и он, почти как накануне, резко пошатнулся, наклонился в седле.

– Ты что, княже?! – как сквозь туман, донёсся голос Митрофана.

Вскрикнул ещё кто-то из дружинников. Но Александр сразу же овладел собой. Обернулся:

– Почто испугались, дружиннички? Ничего со мной не поделалось. Давно уж коней-то не укрощал.

И добавил тихо, говоря это уже себе одному:

– Этот, чаю, последний был!

Глава 5

Шпион

Внутренность шатра, не такого большого и богатого, как у великого хана, но тоже просторного и богато украшенного коврами, с развешенным по стенам оружием и щитами, была к тому же согрета пылающим в центре небольшим очагом.

Очаг светился алыми жаркими углями, по которым временами пробегало пламя. Его одинокие языки время от времени вскидывались над краями очажка.

На подушках возле огня, удобно расположившись, сидели с чашками в руках приближённый великого хана Карим-мурза и Эрих фон Раут.

Рыцарь снял плащ и шлем, но остался в кольчуге. Карим не спеша наполнял чашки из большой кожаной фляги. Тонкая струйка, льющаяся из горлышка, была белая, будто снег. Эрих, взяв одну из чашек, с видимым удовольствием отхлебнул напиток раз, потом ещё.

Карим-мурза улыбнулся в широкие усы:

– Сколько вас, рыцарей, приезжает в Орду по разным делам, а никто кумыса не любит. И ты не любишь его, Фараут. Но пьёшь, да так, что кажется, будто тебе нравится. Как так научился притворяться?

Эрих, не отрываясь от чаши, поднял глаза на хозяина шатра. Неспешно вытер губы тыльной стороной ладони и произнёс на почти чистом татарском языке:

– Я же посол, Карим-мурза. Много лет уже с посольствами езжу. На Русь, в Литву, к вам вот, в Орду. Посол – это человек, которому должно нравиться чужое, не то он вольно-невольно выкажет неуважение к хозяину. И кто после этого станет с ним о чём-то договариваться? Тут не до того, что ты на самом деле любишь. Нужно всё принимать, что тебя окружает, не обижаться, если что-то не такое, как то, к чему ты привык. Даже если твоё имя произносят совсем не так, как оно звучит. Ты вот знаешь, что я – Эрих фон Раут. И это совсем нетрудно произнести. А ты зовёшь меня Фараут – тебе просто так больше нравится. Да? Думаешь, я обижаюсь? Ничуть! Потому что, так надо – принимать то, что тебя окружает там, куда ты послан с посольством.

– Ты хорошо умеешь скрывать свои чувства! – проговорил Карим-мурза.

– Особенно скрывать их в нашем с тобой случае не приходится. Ты не вынужден делать ничего такого, что бы меня оскорбляло или заставляло опасаться. Ну а что до кумыса, то, если уж хочешь знать, к нему я как раз привык и в самом деле нахожу его вкусным.

И Эрих ещё раз сделал большой глоток белого напитка.

Татарин тоже отпил из своей чашки и вновь растянул усы в улыбке:

– Ну а всё же: к чему ты не привык, Фараут?

Немец тихонько засмеялся:

– А вот об этом говорить не полагается!

– Даже мне? Да что ты! Со мной же ты разговариваешь не как посол, да? Ты мне деньги платишь, чтобы я тебе рассказывал, как, кто и что говорит при великом хане. Я тебе продаю ханские секреты. Головой рискую. А ты что-то держишь в секрете от меня?

Эрих покачал головой:

– Но мне-то никто не платит за то, чтобы я рассказывал о том, какую люблю еду и какое питьё. Но ты ведь не о кумысе хотел меня спросить, Карим-мурза, так? Тебе интересно, отчего я вдруг уехал, а потом вернулся в Орду?

– Интересно. Ты так просто ничего не делаешь.

Немец слегка нахмурился, потом проговорил:

– Неужели ты, знающий здесь всё и про всех, не знаешь, что могло меня заставить ускакать, не дождавшись приёма у хана, а потом вернуться, не страшась, что вдруг да он звал меня за это время, хватился и впал в гнев: как это посол уехал, не будучи принят? На это ведь нужна была серьёзная причина, да? Как думаешь?

Татарин допил свой кумыс и снова потянулся за флягой.

– Думаю, случилось что-то особенное, Фараут. Ты – смелый воин, но почём зря никогда не рискуешь. Так в чём дело?

Эрих наклонился к Кариму и совсем тихо произнёс:

– В опасности мой друг. Мне надо понять, откуда эта опасность исходит. И ты поможешь мне в этом, Карим-мурза.

Заметив, что татарин смутился, фон Раут так же тихо добавил:

– За твою помощь я заплачу больше, чем ты получил от меня за все эти годы. Мне нужно знать, кто затеял отравить князя Александра.

Карим-мурза отвёл взгляд в сторону. Какое-то время молчал, потом спросил:

– А где твой товарищ? Тот русский, с которым ты вернулся?

– Сава? Думаю, среди ваших воинов. Ему есть что им показать.

Немец не ошибся в своём предположении. Выйдя из богатого шатра Карима-мурзы и пройдя шагов триста в сторону от центра татарского становища, Эрих вышел на довольно широкое свободное пространство между шатрами. Он уже бывал здесь – это было что-то вроде плаца для ежедневных боевых упражнений.

В центре этой площади горел костёр. Большая группа татарских воинов широким кольцом окружала другую группу из десяти – двенадцати человек, которые, вооружившись кривыми мечами, со всех сторон наседали на Саву. Русский ловко отбивался от них, даже не используя щита. Одного за другим он обезоружил нападающих, однако никому не нанёс ни одной раны, даже ни единой царапины. В конце концов все оказались безоружны и с досадой отступили, переглядываясь и что-то бурча каждый себе под нос.

Собравшиеся, не принимавшие участия в этом своеобразном сражении, напротив, одобрительно зашумели.

– Многие говорят: с русскими лучше не воевать! – бросил один из зрителей.

– Но мы же завоевали их земли! – возразил второй.

– Пока завоевали! – крикнул третий. – И хорошо, что пока их князья не особенно ладят между собой…

Сава не обращал внимания на эти возгласы. Он невозмутимо заправил меч в ножны. Потом обратился к татарам, сразу ко всем:

– Я выиграл!

Богато одетый татарин выступил вперёд и, усмехаясь не без досады, протянул русскому саблю в нарядно украшенных ножнах:

– Бери. Никогда не видел, чтоб воин так владел мечом. Оставайся в Орде. Хан будет тебе платить больше, чем платит князь Александр.

Сава недоуменно посмотрел на него:

– Почём ты знаешь, сколько мне платят? Может, у хана столько и нет? Шучу. А что меч у меня быстрый да