Крещение огнем - Анджей Сапковский

– Тревога! Тревога! Трево-о-о-га!!! Они бежали. Геральтзверски выругался, слыша крики, свист, топот и ржание. Позади. И впереди.Удивление его было недолгим, хватило одного внимательного взгляда. То, что онпринял за спасительный лес, оказалось приближающейся к ним лавиной конницы.

– Стой, Лютик! – крикнул он, мгновенно поворачиваясь всторону настигающего их галопом патруля, и пронзительно засвистел, сунув пальцыв рот.

– Нильфгаард! Нильфгаард наседает! – заорал он что былосил в легких. – В лагерь! Назад в лагерь, дурьи головы! Играть сбор!Нильфгаард!

Выдвинувшийся вперед конник преследующего их патруля осадиллошадь, глянул в указанном направлении, громко вскрикнул и хотел завернуть, ноГеральт, решив, что и без того достаточно много сделал для цинтрийских львов итемерских лилий, подскочил к солдату и ловким рывком стащил его с седла.

– Запрыгивай, Лютик! И держись!

Повторять дважды не потребовалось. Конь слегка присел подтяжестью дополнительного седока, но, получив по бокам двумя парами пяток,помчался галопом. Сейчас приближающиеся массы нильфгаардцев были гораздоопаснее Виссегерда с его корпусом, поэтому беглецы пустили коня вдоль кольцалагерных постов, пытаясь как можно скорее уйти с линии готового вот-вотразгореться столкновения противников. Однако нильфгаардцы были уже ближе изаметили их. Лютик крикнул. Геральт оглянулся и увидел, как из темной стенынильфгаардских конников в их сторону начинает выдвигаться черное щупальцепогони. Он не колеблясь направил коня к лагерю, обгоняя ретирующихсяохранников. Одинаково хорошо он видел и мчащуюся на них со стороны лагеряконницу. Поднятый по тревоге корпус Виссегерда на удивление быстро оказался вседлах. А Геральт и Лютик – в западне.

Выхода не было. Ведьмак снова изменил направление и выжал изконя все возможное, стараясь выскользнуть из опасно сужающейся щели междумолотом и наковальней. Когда засветила надежда, что им все-таки повезет, ночнойвоздух неожиданно заполнился шумом перьев. Лютик взвизгнул, на этот раздействительно громко, и впился пальцами в бока Геральта. Ведьмак почувствовал,как что-то теплое потекло ему на шею.

– Держись! – схватил он поэта за локоть и сильнопритянул к себе. – Держись, Лютик!

– Убили меня! – завыл поэт, удивительно громко дляуоитого. – Истекаю кровью! Умираю!

– Держись!

Град стрел из луков и арбалетов, которым осыпали друг другаобе армии, оказавшийся роковым для Лютика, одновременно стал и избавлением.Обстреливающие друг друга войска сбились в кучи, нажим ослаб, а вот-вот готоваязахлопнуться щель между фронтами оставалась щелью еще достаточно долго, чтобытяжело храпящий конь успел вынести обоих ездоков из ловушки. Геральт нещадноколотил пятками коня, заставляя того продолжать галоп, потому что хоть передними уже и маячил спасительный лес, позади не умолкал гул копыт. Коньвзвизгнул, споткнулся. Возможно, им и удалось бы убежать, но Лютик вдругзастонал и обмяк, стягивая с седла и Геральта. Геральт машинально натянулповодья, конь встал на дыбы, и оба они слетели на землю, упав между невысокимисосенками. Поэт бессильно повалился и не вставал, продолжая душераздирающестонать. Вся левая сторона головы и левое плечо у него были в крови, отливающейчерным в лунном свете.

Позади них с гулом, грохотом и ревом столкнулись конники. Нонесмотря на кипящую битву, нильфгаардские преследователи не забыли о беглецах.Прямо на них мчались галопом трое наездников.

Ведьмак вскочил, чувствуя вздымающуюся в нем волну леденящейярости и ненависти. Прыгнул навстречу преследователям, отводя внимание конниковот Лютика. Нет, он не собирался жертвовать собою ради друга. Он хотелубивать...

Первый выдвинувшийся вперед наездник налетел на него споднятым топором, но ведь он не мог знать, что перед ним ведьмак. Геральт легкоувернулся от удара, ухватил наклонившегося в седле нильфгаардца за плащ,пальцами другой руки стиснул широкий пояс, сильным рывком стянул конника сседла, навалился на него, прижал к земле и только тут сообразил, что у него неторужия. Тогда он ухватил поваленного солдата за горло, но удушить не смог,мешал железный ринграф. Нильфгаардец дернулся, ударил его железной перчаткой,рассек щеку. Ведьмак придавил его всем телом, нащупал на широком поясепротивника короткий кинжал, вырвал его из ножен. Солдат почувствовал это изавыл. Геральт оттолкнул все еще колотящую по нему руку с серебряным скорпиономна рукаве, замахнулся кинжалом.

Нильфгаардец заорал.

Геральт врубил ему кинжал в раскрытый рот. По самую рукоять.Вскочив, он увидел коней без седоков, трупы и удаляющуюся в сторонупродолжающегося боя группу конных. Цинтрийцы из лагеря разгромилинильфгаардскую погоню, а поэта и дерущихся на земле даже не заметили во мраке,заполняющем лесок.

– Лютик! Куда тебя? Где стрела?

– В го.., голове... В голову вонзилась...

– Не болтай глупостей! Черт, повезло тебе... Толькочиркануло...

– Я истекаю кровью.

Геральт сбросил куртку и оторвал рукав рубахи. Наконечникстрелы прошел у Лютика над ухом, расцарапав кожу до виска. Поэт то и делоприжимал к ранке трясущуюся руку, потом рассматривал кровь, обильно пачкающуюладони и манжеты. Глаза были дурные. Ведьмак подумал, что перед ним человек,которому впервые в жизни причинили боль и ранили. Который впервые в жизни видитсобственную кровь в таком количестве.

– Вставай, – сказал он, быстро и кое-как обматываяголову трубадура рукавом рубахи. – Это ничего, Лютик, всего лишь царапина...Вставай, надо побыстрее сматываться отсюда...

Ночная битва на лугу продолжалась, звон железа, ржание икрики все усиливались. Геральт быстро поймал двух нильфгаардских коней, нонужен оказался только один. Лютик сумел встать, однако тут же снова тяжелоуселся на землю, застонал, громко зарыдал. Ведьмак поднял его, прижал к себе,усадил в седло. Сам сел позади и погнал коня. На восток, туда, где повыше ужевидной на небе бледно-голубой полосы рассвета висела самая яркая звездасозвездия Семи Коз.

***

– Скоро рассветет, – сказала Мильва, глядя не на небо,а на блестящую поверхность реки. – Сомы крепко белорыбиц гоняют. А ведьмака иЛютика ни слуха ни духа. Ох, не испоганил ли дело Регис...

– Не накличь беды, – буркнул Кагыр, поправляя подпругугнедого жеребца.

– Тьфу-тьфу... Так ведь оно как-то уж так идет... Кто сэтой вашей Цирей столкнется, так все одно что башку под топор поклал...Несчастье эта девка приносит... Несчастье и смерть.

– Сплюнь, Мильва.

– Тьфу-тьфу от сглаза, от порчи... Ну и холодина, ажтрясет всю. И пить хочется, а в реке у берега обратно труп гниющий видела...Брр... Тошнит меня... Не иначе – блевать буду...