Чувство реальности. Книга 1 - Полина Дашкова

"И все-таки он чего-то недоговорил, – терзалсяАрсеньев, возвращаясь домой, – вроде бы все логично, понятно, но чего-то оннедоговорил. Или просто я ждал большего от этой встречи? Теперь я знаю, какпистолет попал к Вороне. Ну и что? Еще я знаю, кто обстрелял проституток.Кстати, это было именно здесь”.

Арсеньев чуть сбавил скорость. Под рекламным щитом фирмы“Сони”, перед поворотом на Лыковскую улицу, дежурили две девицы, по видудовольно дешевые и несчастные. Впрочем, им, кажется, повезло. Возле нихостановился черный “Фольксваген-гольф”. Арсеньев ехал очень медленно, покрайней полосе, не удержался и посветил фарами. Было видно, как девицы подошлик машине. Возможно, это был тот же, что уже пытался снять себе девочку, нораздумал и проехал мимо. Но возможно, и совсем другой. Ночью отличить цветмокрого асфальта от черного довольно сложно, а номера Арсеньев заметить неуспел.

Водитель на этот раз проявил решительность. После недолгихпереговоров одна из девушек нырнула в салон. “Фольксваген” увез ее с шоссе наЛыковскую улицу и скрылся из виду. Отъехав, Саня заметил в зеркале одинокуюфигуру второй девицы. Она осталась стоять, ожидая своей удачи уже водиночестве, из чего следовало, что девушки были бесхозными, без сутенера и“мамы”, без компании товарок. Возможно, вообще не профессионалки, алюбительницы, которые жили где-то поблизости и иногда, от нечего делать,выходили подработать на шоссе.

11 августа 1984 года президент Рейган, проверяя микрофонперед пресс-конференцией, заявил на всю страну: “Дорогие американцы! Я радсообщить вам, что только что подписал закон об объявлении России вне закона навечные времена. Бомбардировка Москвы начнется через пять минут”.

Это была не самая удачная шутка бывшего голливудскогоактера, однако многие смеялись.

В тот же день военный трибунал за измену родине заочноприговорил бывшего полковника КГБ Григорьева Андрея Евгеньевича к высшей меренаказания. Трибуналу предшествовало долгое путаное расследование.

В декабре 1983 года полковник Григорьев исчез при странныхобстоятельствах. Поздним вечером, за двое суток до отлета в Москву в очереднойотпуск, он вызвал по телефону “скорую” ветеринарную помощь для своего кота,который, по свидетельству его жены, майора КГБ Григорьевой Клары Никитичны,действительно серьезно заболел. Далее вахтер видел, как в начале первого ночи кподъезду подъехал микроавтобус с надписью “Скорая ветеринарная помощь”, какГригорьев сел туда с котом на руках. Домой он не вернулся.

На следующее утро майор Григорьева по телефонному справочникуобзвонила все ветеринарные клиники. Нигде ночной вызов не был зафиксирован, нив одной из клиник сотрудник советского посольства Григорьев со своим котом покличке Христофор не появлялся. Клара Никитична отправилась в посольство, чтобысообщить об исчезновении своего мужа вместе с котом его непосредственномуначальнику Всеволоду Сергеевичу Кумарину лично, не по телефону, посколькуизвестно, что практически все телефоны сотрудников советского посольствапрослушиваются.

Прежде чем что-либо предпринять, Кумарин срочнойтелефонограммой поставил в известность московское руководство, высказавпредположение, что полковник Григорьев мог быть похищен вражескимиспецслужбами. Затем жена полковника обратилась в полицию, поскольку ничегодругого не оставалось.

Клара Никитична запомнила номер такси, на котором приехалдомой ее муж в тот вечер, таксист сразу был найден и допрошен. Он опозналГригорьева по фотографии, рассказал, что этот пассажир сел к нему машину настоянке на Каролин-стрит. К стоянке он не шел, а бежал, был запыхавшимся ивстревоженным. Когда машина подъехала к дому на Борроу авеню, пассажир долговыгребал мелочь из карманов, сообщил, что, возможно, оставил бумажник вконторе, и тут как раз появилась его жена, она дала таксисту недостающие двадоллара.

Любопытные свидетельские показания были получены также отполицейских, которые патрулировали район 16-й улицы и Каролин, именно в товремя, когда Григорьев должен был идти пешком от здания посольства до стоянкитакси. Они рассказали, как к невысокому мужчине в темном плаще, с портфелем изонтиком (несомненно, это был полковник Григорьев), привязался нищий. Ничегопримечательного и достойного их внимания полицейские в этом эпизоде не увидели.Обычный вашингтонский нищий, чернокожий с косичками, какие носят уроженцыострова Ямайка, просил милостыню у обычного прохожего, по виду чиновника иликонторского служащего. Тот дал ему какую-то мелочь. Потом побежал, вероятнопотому, что просто спешил, опаздывал или хотел поскорей спрятаться от дождя.Нищий его не преследовал и не пытался скрыться.

Что касается микроавтобуса с надписью “Скорая ветеринарнаяпомощь”, то никаких его следов найти так и не удалось. Вахтер номера незапомнил, а кроме него никто этого микроавтобуса не видел.

Изучив обстоятельства дела, полицейский детектив заявил, чтоне находит в нем никаких признаков преступления. Америка свободная страна, ичеловек волен исчезнуть из дома на несколько дней, не докладывая об этом дажежене, даже если это советский человек.

Драгоценное время было упущено. Серьезными поискамиГригорьева полиция занялась только через неделю после его исчезновения, однакотут возникли новые проблемы. Большая часть информации о личности Григорьева иего окружении оказалась строго конфиденциальной и совершенно секретной. Никомув посольстве не хотелось, чтобы полиции стало известно о том, что товарищГригорьев являлся полковником КГБ. Детективы задавали бестактные вопросы и, неполучая вразумительных ответов, обвиняли сотрудников посольства в том, что онимешают им работать. Советские дипломаты не оставались в долгу, заявляли, чтополицейские нарочно тянут, не хотят как следует искать в своих замысловатыхимпериалистических джунглях простого советского гражданина.

В результате следствие совершенно запуталось. Формально Григорьевапродолжали искать. Американская сторона принесла свои официальныесоболезнования, выразила готовность сделать все возможное и невозможное и такдалее. Советская сторона соболезнования приняла, поблагодарила за готовность,от обвинений и каких-либо официальных заявлений предпочла временновоздержаться.

В посольстве ходили разные слухи. Одни считали Григорьевапредателем и перебежчиком, другие – жертвой провокации спецслужб или какой-тотемной уголовщины. Было известно, что среди его многочисленной агентурыпопадались члены террористических левацких организаций, криминальные репортеры,сотрудники “желтой” бульварной прессы, представители художественного авангарда.В этой среде немало наркоманов, тесно связанных с мафией.

Кумарин получил от московского руководства санкцию напроведение собственного, неофициального расследования. Он даже мысли недопускал о том, что Григорьев мог оказаться вероломным предателем. Онкатегорически пресекал все разговоры об этом, до хрипоты спорил с московскимруководством, отстаивая честь и доброе имя своего товарища. Впрочем, в этомблагородном заступничестве были у Всеволода Сергеевича и личные резоны.Понятно, что главе резедентуры крепко надают по башке, если один из ближайшихего подчиненных слиняет к врагу.