Умоляй меня - Грейс Дрейвен

Главный стол, которым веками не пользовались, стоял в центре зала. Его огромные размеры когда-то вмещали за ужином до пятидесяти человек. Баллард вспомнил времена, когда он устраивал банкеты, пока кочевой двор короля Уолерана неделями жил в Кетах-Торе. Кормление стольких людей опустошило его кладовую, уменьшило его охотничьи угодья и нанесло значительный ущерб его казне. Он был верен своему королю, но Баллард праздновал, когда двор покинул его замок ради другой вотчины и другого дворянина, чтобы обнищать его.

Магда накрыла только на одном конце стола. Поверхность накрыли белой скатертью, украшенной вышитыми салфетками и зажженными свечами из пчелиного воска в серебряных подсвечниках. Серебряные тарелки мерцали в свете свечей и делили пространство с несколькими блюдами с едой и оловянными кувшинами, наполненными пряным вином и сладким молоком. Скамьи покрывали подушки, а место, где сидел хозяин замка, занимала дантеска. [Дантеска — тип мебели, кресло с высокой спинкой, локотниками, украшенными резьбой, готическим орнаментом, и сиденьем, обитым красным бархатом.] Сбоку лежала небольшая кучка свертков, завернутых в шелк, лен и шерсть, — подарки женщинам на Модрнихт.

Зал был увит зелеными гирляндами, развешанными по стенам. Украшенные лентами дубовые галлы и ягоды рябины уютно расположились на ветвях, и нос Балларда дернулся от прохладных ароматов вечнозеленых растений и сушеной артемизии. Зелень светилась мягким светом — трюк, без сомнения, использованный Эмброузом, — который добавлял теплой атмосферы залу.

Эмброуз присоединился к нему у огня, одетый в прекрасные одежды из коричневого и янтарного шелка. Он, протянув Балларду кубок вина, постучал по своему в безмолвном тосте и уставился на мезонин между лестницами.

— Я узнал, что сестры похитили Магду, связали ее по рукам и ногам, и прямо сейчас заставляют ее надеть шелковый корсаж и завязать ленты в волосах. Гэвин отправился туда, чтобы спасти ее.

Баллард недоверчиво фыркнул:

— Я бы скорее поверил, что солнце взошло в полночь или что у барана, которого ты кастрировал на прошлой неделе, выросла новая пара яиц, — он внимательно посмотрел на своего чародея. — Мне кажется, ты бы очень хотел увидеть свою женщину в бархате и лентах.

Небрежное пожатие плеч Эмброуза ни на мгновение не обмануло Балларда.

— Это бы отличалось от обычного фартука и шерстяного платья. Я не думаю, что Магда сможет уложить волосы… — он замолчал, и Баллард проследил за его взглядом на второй этаж.

Женщины из его семьи столпились на верхней площадке лестницы, смеясь и махая двум мужчинам, которые наблюдали за ними из холла. Гэвин появился позади них, как богато одетый гусак, окруженный такой же стаей гусынь с яркими перьями. Он склонился над рукой Циннии и повел ее вниз по лестнице. Цинния была одета в платье темно-зеленого цвета, которое облегало ее изгибы и переходило в элегантный шлейф, который колыхался позади нее, когда она спускалась по лестнице под руку с Гэвином. Ее светлые волосы мерцали в колдовском освещении Эмброуза, и, как всегда, Балларду пришлось отвести взгляд от такой возвышенной красоты.

Он обратил свое внимание на Магду, Джоан и Кларимонду. Рядом с Циннией все трое поблекли, но он одобрительно кивнул, глядя на их платья синего, желтого и цвета ржавчины, на их волосы, заплетенные в замысловатые косы или покрытые паутинкой вуалей. Баллард взглянул на Эмброуза, который с волнением уставился на покрасневшую Магду. Он протянул руку и прикрыл рот колдуну:

— Хорошо, что сейчас не сезон мошки, Эмброуз.

Баллард перевел взгляд на группу и остановился на Луваен. Он резко вдохнул, так же ошеломленный ее видом, как и Циннией, только не отвел взгляда. Одетая в платье цвета свежей крови, она приподняла подол, чтобы освободить ноги, и нахмурилась. Ткань ниспадала извилистыми складками по ее телу, намекая на длинную линию ног и придавая ее бледной коже перламутровый блеск. Она завила волосы и откинула их со лба, подчеркнув изгиб бровей и высокий изгиб скул. Она повернулась, чтобы откинуть шлейф в сторону, и Баллард застонал сквозь стиснутые зубы, при виде ее элегантной спины, обнаженной чуть ниже лопаток и частично скрытой длинными локонами.

«Милосердные боги, — мысленно взмолился он. — Пожалуйста, пусть красная повелительница исчезнет». Сильный толчок в плечо вырвал его из умоляющей задумчивости, и он повернулся, чтобы хмуро взглянуть на самодовольного Эмброуза.

— Хорошо, что мы не в гуще битвы, господин.

Баллард не ответил и последовал перед Эмброузом, пересек комнату, чтобы встретиться со свитой Гэвина у подножия лестницы. Он низко поклонился каждой из женщин, даже Кларимонде и Джоан, которые покраснели и захихикали при виде почтения своего господина. Пристальный взгляд Луваен, встретившись с его взглядом, задержался, когда она проходила мимо него по пути к столу. Слабая улыбка изогнула уголки ее рта, становясь глубже, когда его рука потянулась, чтобы скользнуть по складкам ее платья. Желание, горячее, как ее взгляд, захлестнуло его, и он едва удержался, чтобы не схватить ее в объятия.

Они собрались вместе, пока Эмброуз наливал по кружкам пряное вино или сладкое молоко и косился на скромное декольте Магды. Были произнесены тосты, а также благословения на крепкое здоровье, обильный урожай и мирные дни. Баллард занял место рядом с Луваен и заговорил достаточно тихо, чтобы его слышала только она.

— Мне повезло, что я человек стойкий и здравомыслящий, госпожа Дуенда, потому что вы испытываете и то, и другое. В следующий раз, когда ты появишься в зале в таком наряде, я подниму тебя на стол и возьму среди тарелок с абрикосами.

Луваен не сводила глаз с Гэвина и Циннии, пока двое потенциальных любовников разглядывали друг друга. Она ничем не показала, что его слова задели ее, если не считать мертвой хватки на ножке бокала и хриплого голоса.

— Это обещает быть липким, милорд, и восхитительным.

Он положил руку ей на локоть, с намерением повести ее вверх по лестнице в свою комнату, будь прокляты Модрнихт и нежные чувства Циннии, когда Магда разрушила этот план. Она хлопнула в ладоши и повелительным жестом пригласила всех сесть и начать пир:

— Мы работали, как проклятые, весь день не для того, чтобы оставить всё несъеденным. Займите свои места. Никаких особенных кухонных изысков, просто больше, чем нужно.

Баллард тихо зарычал, и на этот раз Луваен бросила на него лукавый взгляд:

— Ночь только началась, Баллард, и мое тело снова принадлежит мне. Если хочешь, я сама принесу абрикосы, — затем она улыбнулась и оставила его, чтобы занять свое место на скамейке рядом с сестрой.

Они начали с блюд из сушеных яблок и груш, политых медом, пирогов с каплунами [Каплу́н — специально откормленный на мясо кастрированный петух], похлебки из баранины, тушеной с картофелем и морковью, и соленой рыбы, сваренной на медленном огне в бульоне из шафрана. Затем последовали блюда с жареным гусем и свиной корейкой, смазанной соусом из миндального молока и масла. Драже из ломтиков сыра и кусочков сахара со специями завершали трапезу, и вино лилось так же свободно, как и беседа. По своему обыкновению, Баллард молчал во время застолья и сосредоточился на том, чтобы не слишком явно восхищаться Луваен. Кулинарные шедевры Магды были потрачены на него впустую. С таким же успехом он мог бы жевать свой ботинок, если бы уделял еде столько внимания. Луваен спорила с Эмброузом, смеялась над едкими шутками Магды и слизывала мед со своих пальцев таким образом, что Баллард так сильно сжимал вилку, что погнул металл. Он потянул за высокий воротник своей котты и помолился, чтобы ужин поскорее закончился.