Пылающая луна - Джо Уотсон

Предложение?!

Блин! Какая я дура! Они женятся, все дети, наверное, будут супермоделями. Умные астрофизики-супермодели, они, наверное, родятся с классными прическами и кубиками на животах.

Разумеется, меня он не любил. Разумеется, не сох по мне все это время в позе зародыша. Он, наверное, отрывался по полной, трахался напропалую.

Ненавижу его.

Нет, люблю!

Сволочь!

Блин, ну и бардак у меня в голове!

Надо было бежать. По-быстрому, пока Дэмиен не увидел. Сомневаясь, что перенесу унижение личной встречи, я попятилась назад – трясущиеся ноги едва не подкашивались. Я почти добралась до лестницы, но тут кое-что меня остановило.

Мысль.

Я проделала такой путь. Я рисковала, я была готова открыть ему всю душу, подставиться по полной. И теперь стесняться нечего. Просто удалиться, не сказав ничего… Я же буду жалеть об этом до конца жизни!

Так что, несмотря на дикую боль в ногах, в животе, а также на громкий стук сердца, бьющегося уже глубоко в желудке, я развернулась и пошла обратно.

Дэмиен все еще возился со свечами, готовясь к своему трахофону. Я совершенно не знала, что сказать. Что в таких ситуациях вообще говорят? Ведь никаких учебников и рекомендаций не печатают типа «Наставления для идиоток о том, как разговаривать с мужчиной, ради которого ты перелетела на другую сторону земного шара, чтобы признаться в своей бессмертной любви, а любовь оказалась безответной».

– Дэмиен, сюрприз-сюрприз! – сказала я едко.

Возможно, это не самое сокрушительное начало для многозначительного разговора, но ничего другого я не придумала.

Он посмотрел на меня.

Удивленно.

Блин, какой он красавец! Так и хотелось рожу ему разбить!

– Лили… я тебя не ждал…

– Ну конечно, не ждал! – резко перебила я с просто адским сарказмом. – Вопрос в том, кого ты ждал, а?

Это мое «а», наверное, получилось слишком громким и сильным, особенно с учетом того, что я уперла руки в боки для усиления драматического эффекта.

Мне вдруг показалось, что я играю роль собственной матери. Но если мне удалось бы стать дерзкой и драматичной, возможно, Дэмиен увидел бы, как мне больно.

Я поднялась на террасу, осмотрела все вокруг с наигранным презрением; я даже (не менее наигранно) подняла цветок и швырнула его так, что лепестки полетели по ветру. Я даже ждала, точнее, была готова к тому, что сейчас непременно зазвучит какая-нибудь драматичная музыка. В тот момент я была звездой собственной мыльной оперы.

Дэмиен сделал шаг вперед, открыл рот.

– Я ждал…

– Я знаю, кого ты ждал, – снова перебила я. – Я знаю все про тебя и эту немецкую девицу. Ты с твоей этой маленькой… – я принялась быстро подбирать что-нибудь обидное. – Штруделицей! (Возможно, не лучший выбор, но то было не время для самокритики.) Я вижу, что ты, похоже, собрался сделать ей предложение, жениться и нарожать красивых детишек с милым немецким акцентом и…

Как только эти слова слетели с языка, вся моя бравада растаяла. От мысли о грядущем счастье Дэмиена у меня не осталось сил даже стараться быть крутой, спокойной и вообще продолжать этот скандал. Грубая саркастичная маска лопнула…

– Дэмиен, я просто поверить не могу, что я за дура… – я начала ходить из стороны в сторону, голос повысился, наверное, на две октавы. – Я… я прилетела сюда, не пойми куда в джунгли, хотела найти тебя и сказать, сказать… – подступали слезы, слова застряли в горле. – Сказать… гм… сказать, блин, что я тебя, блин, люблю, ясно? Любила все это время, а когда встретила Джесс, и она мне сказала про тебя, про твои чувства и… все такое. Я подумала, что у нас может быть шанс, но теперь вижу, что нет…

– Лили, погоди. – Дэмиен пытался меня остановить, но я не хотела его слушать.

– Нет, ты погоди! – рекой потекли теплые слезы. – Я весь этот путь проделала потому, что думала, что ты, может быть, «тот самый». Родственная душа, называй, как хочешь. Ведь прошел целый год, а я так и не смогла перестать думать о тебе и…

– Лили, остановись…

– Я еще не закончила. – чем сильнее он старался меня остановить, тем больше я заводилась. Мне кажется, я еще и немного спятила и начала бредить от усталости и жажды. – Но ничего, Дэмиен. Все нормально. По сути, я рада, что я это увидела. Теперь я точно знаю, без тени сомнения, что все кончено.

– Лили!

– И смогу вернуться к своей жизни. Может, я еще найду кого-нибудь, мы поженимся и заведем детей, собаку и будем жить в пригороде в доме с розами и…

– Лили, да ради бога…

– Желаю тебе с твоей подругой всего самого лучшего, а я…

Дэмиен буквально перелетел через всю террасу и…

Поцеловал меня.

Я замерла.

Поцелуй был жаркий и уверенный, Дэмиен крепко сжимал мое лицо ладонями. Чуть ли не до боли.

А потом он немного отстранился и посмотрел на меня: наши лица снова – как всего-то год назад! – оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Лили. Замолчи. Пожалуйста. Очень прошу, закрой рот хоть на секунду и дай объяснить…

У него на лице играла улыбка, значение которой я не могла понять. Он что, издевался надо мной?!

– Эй! – я оттолкнула Дэмиена. – Не надо меня затыкать. И как ты смеешь меня вот так целовать? Это не…

И он снова это сделал!

Поцеловал.

Но на этот раз нежнее. Его губы были мягче, чем в моих воспоминаниях. Пальцами он нежно гладил меня по щеке, а вторую руку положил мне на талию. Дэмиен прижимал меня к себе, и, несмотря ни на что, несмотря на отчаянное сопротивление мозга, я все же поцеловала его в ответ.

Я готовилась к этому поцелую больше трехсот дней, и он вышел потрясающим. Нежный, медленный, деликатный, сексуальный. Ох, какой сексуальный!

– Лили, – сказал Дэмиен с придыханием, отстраняясь и глядя мне прямо в глаза.

Я таяла.

– Лили, это все для тебя. Все. Я знал, что ты едешь, просто не думал, что ты сама меня найдешь. Я собирался спуститься и встретить тебя!

– Что? – услышанное жахнулось на меня как снег на голову. – Как это?

– А ты что, думаешь, что Джесс умеет хранить секреты?

– Она тебя предупредила?

Дэмиен улыбнулся.

– Она не умеет держать язык за зубами.

Я все еще сомневалась, в основном из-за перепадов эмоций, как на американских горках, на которых я только что прокатилась. Когда мое недоумение начало сходить на нет, ко мне быстренько вернулся оглушающий стыд. Что я наговорила? Весь этот кошмарный психический бред!

– Значит, это… – я посмотрела на террасу, – цветы, свечи… для меня? И другой нет?