Пылающая луна - Джо Уотсон

Приблизительно такой.

Я приезжаю на «Пылающую луну», выгляжу, как богиня, разумеется, немедленно нахожу Дэмиена, который, несомненно, уже устроился в своем любимом местечке для созерцания луны. Я уверенно подхожу к нему, зову. Он оборачивается, мы смотрим друг на друга, он улыбается мне своей кривой соблазнительной улыбочкой, фирменной ухмылкой плохого мальчика.

Он одет в черное – выцветшая не совсем чистая футболка с дырками. Волосы отросли, они не расчесаны. Я улыбаюсь, а потом бегу и прыгаю к нему в объятия. Мы обнимаемся, признаемся друг другу в любви, говорим, что отныне хотим быть только вместе. Мы целуемся, и это восхитительно. Луна потихоньку краснеет, мы занимаемся любовью… и все.

Просто мы с Дэмиеном вместе.

Конец фильма. Титры. Аплодисменты.

Я посмотрела эту кинокартину несколько раз, постоянно добавляя какие-то детали то тут, то там. На третий раз Дэмиен был без футболки, в четвертый – вообще сразу голый, и далее еще несколько вариаций на эту тему, не уверена, что их следует пересказывать. Сами представьте… лететь долго, ясно? Но, кажется, где-то на шестом просмотре мне-таки удалось заснуть…

До Таиланда мы долетели в целости и безопасности, несмотря на турбулентность при посадке. Я посмотрела в окно: беспросветная стена дождя, все залито водой и сверкает. Мне вспомнилась первая ночь с Дэмиеном. Я столько раз о ней за прошедший год думала. Я не хотела ничего забыть ни о нем, ни о том, что мы пережили вместе. Я частенько представляла себе его во всех мельчайших подробностях: крошечный шрамик на брови, конопушки, рассыпанные по плечам, изгибы татуировок на спине, темные глубины его чернильно-черных глаз.

Самолет остановился, я подскочила, на этот раз быстро схватила вещи: мне не терпелось сойти как можно скорее. В конце концов, меня там ждала моя судьба, и мне нужно было мчаться и хватать ее за хвост. Оглянувшись, я увидела, как Энни продирается ко мне, расталкивая пассажиров. Я очень радовалась тому, что она прилетела со мной. Может, если повезет, и она кого встретит в Тае и бросит своего противного Тревва (кстати, подтвердилось, что он Треввор, с двумя «в» – даже имя тупое).

Аэропорт в точности соответствовал моим воспоминаниям, но на этот раз охранники мне улыбались. Никто на меня не кидался, не фотографировал, даже не пялился. Я быстро прошла таможенный контроль, а на выходе вдруг услышала знакомый голос.

– Лии-лии! – тайский акцент ни с чем не спутаешь, я узнала этот голос сразу.

– Привет!

Обернувшись, я оказалась лицом к лицу с тремя улыбающимися охранницами, с которыми познакомилась в прошлом году, Анг, Гинджан и Пити. Поразительно, как в точности повторяются события прошлого года, только в этот раз меня не тащат никуда в наручниках, а я сама не выгляжу и не пахну как бомжиха, в отличие от прошлого раза.

– Ты вернутся! – с таким энтузиазмом воскликнула Гинджан, что мы все как по команде принялись обниматься, словно друзья, давно потерявшие друг друга – наверное, в какой-то мере так и было.

– Да, – ответила я, почти до полусмерти стиснутая в ее на удивление крепких объятиях.

– А это кто? – они повернулись к Энни.

– Моя кузина Энни.

– Энни, – пропели тайки хором, словно и она – их давно утраченная подруга.

– Sawadee krap[2], – неловко сказала Энни, глядя на какую-то надпись на руке. Но охранницы дружно засияли от радости. – Я в самолете решила выучить простые выражения.

– Ты знаешь, ты прославится тот год после аэропорт, – сказала Пити, и все дружно закивали.

– Очень прославится!

– Да, фотографии везде, а мы говорит «мы знаем этот девушка», – добавила Анг.

Да, бесславная фотка жила своей жизнью даже после того, как я уже вернулась в ЮАР. Целый месяц она не сходила с экранов компьютеров, смартфонов и планшетов по всей планете. Я была повсюду, от Папуа – Новой Гвинеи до Патагонии.

– У тебя есть парень? – спросила Анг.

Я покачала головой.

– Нет.

– Значит, тот парень просто друг?

– Какой парень?

Анг показала на дверь.

– Который сейчас быть тут. Который и прошлый раз. Тонкий?

У меня заколотилось сердце – неужели правда? Я уставилась на Энни, а она смотрела на меня с таким же удивлением, которое, наверное, читалось и у меня на лице.

– Дэмиен?

Пити кивнула.

– Да. Татуировки и темные глаза.

Уровень адреналина достиг предела, все тело немедленно пробудилось.

– Дэмиен был тут?

Я смотрела туда, куда показала Гинджан, но его не видела.

Анг кивнула и глянула на часы.

– Только пять минут назад. Он таможня прошел, мы с Гинджан сказать: «Да, мы его знаем».

– Что?!

Своим визгом я испугала и таек, и оказавшихся неподалеку туристов. Я схватила Энни за руку и сжала ее от переизбытка чувств.

Компашка моих новых лучших друзей с любопытством смотрела на меня.

– Это хорошо или плохо?

– Хорошо. Очень хорошо! – ответила Энни.

– Я приехала сюда, чтобы его найти!

Анг, Гинджан и Пити выразительно посмотрели на меня, а потом начали говорить что-то друг другу по-тайски. Затем они поспешно схватили нас обеих и потащили через весь аэропорт. Я повесила рюкзак на плечо – на этот раз я решила путешествовать налегке.

– Эта очередь слишком долго. Выведем вас сразу вперед. Сюда!

– Как весело! – кричала Энни, когда мы неслись мимо длинной очереди.

Мы все снова обнялись, и когда мы с Энни уже подошли к таможенникам, Гинджан крикнула нечто такое, что я даже засмеялась и до сих пор улыбаюсь, вспоминая.

– Когда его встретишь, покорми! Слишком тонкий!

Анг согласно закивала.

– Слишком. Слишком тонкий. Дай ему сэндвич. Или два.

Знали бы они только, что у него там, под футболкой.

Мы с Энни немедленно кинулись к двери, к моему (надеюсь) «и жили они долго и счастливо».

– Беги! Быстро! – кричала я отстающей кузине.

Похоже, адреналин только мне придал невероятной скорости. Я представляла себе, что Дэмиен стоит у дверей аэропорта такой красивый, весь в черном, соблазнительный, таинственный и потрясно пугающий, каким я еженощно видела его во сне… Боже, как стыдно в этом признаваться! Но это правда, он снился мне практически каждую ночь.

Я выбежала из аэропорта и налетела на стену уже знакомого липкого жара, а на этот раз еще приправленного дождем. Но меня это не остановило, я даже обороты не сбавила.