Счастливый неудачник: Как Дональд Трамп растратил состояние своего отца и создал иллюзию успеха - Russ Buettner

сотни видных ньюйоркцев. Гарри Хелмсли, современник Фреда, владевший в то время огромным портфелем недвижимости, включавшим Эмпайр-стейт-билдинг, кружился и кружил свою жену Леону по залу. Светловолосые официантки рассыпались веером, предлагая шампанское и эскарго в бриошах. Здесь были штрихи, свидетельствующие об уникальном чувстве гламура Дональда, о стиле, который вызвал бы тихие насмешки со стороны старого Манхэттена: блестящие золотые скатерти, львиные головы, покрытые золотом, и скульптура из латунных прутьев, свисающая с зеркального потолка. Водопад, блестящие бронзовые колонны и толстые плиты итальянского мрамора Paradiso в фойе - все это придавало помещению современный вид, которого требовал Дональд.

Ивана, гламурная в белом атласном платье Galanos, сверкающем стразами, провела большую часть вечера за столом с банкирами Дональда. Она рассказывала, что вымоталась за восемнадцать месяцев работы на стройке, без выходных, и все ради того, чтобы каждое желание ее мужа было исполнено. Он с азартом работал в зале, общался с Роем Коном и политиками, с которыми подружился благодаря взносам на избирательную кампанию, например с Эндрю Стайном, президентом района Манхэттен, и губернатором Кэри.

Он отдал дань уважения своему отцу, Фреду Трампу, который сделал возможным весь проект, но с удовольствием остался в стороне, пока его сын ставил себя в центр событий. Мэр Эд Кох сказал, что Дональд "взял ухо свиноматки и превратил его в шелковый кошелек". Губернатор Кэри назвал отель "последней жемчужиной" в короне Нью-Йорка. Толпа регулярно взрывалась аплодисментами при упоминании имени Дональда Трампа.

Когда вечер уже заканчивался, Дональд и Ивана подошли к Барбаре Рес и ее мужу Питу - оба были немного не в своей тарелке в комнате, где собрались крупные манхэттенские грузчики. После знакомства Дональд обратился к Питу. "Барбара - потрясающая девушка", - сказал Дональд. "Она будет работать на меня". Он снова повернулся к Барбаре и велел ей договориться с Иваной о встрече в их квартире. Рес чувствовала себя ошеломленной тем поворотом, который, казалось, только что приняла ее жизнь.

В последующие недели Дональд совершил победный круг, дав ряд интервью и выступлений. Он говорил о "склонности сделать что-то очень большое" в области филантропии. По его словам, он был настолько востребован, что отказывался от "больших маленьких сделок, милых маленьких сделок". Ему было тридцать четыре года, и он сказал, что чувствует себя почти парализованным масштабами своего раннего успеха. "Это тяжело", - сказал он репортеру UPI. "Если ты делаешь отель "Гранд Хаятт", конференц-центр Нью-Йорка, то психологически очень трудно заключить еще одну сделку".

Он начал приписывать себе заслуги в преобразовании района Гранд-Сентрал. Если он забывал упомянуть об этом, кто-нибудь из команды по связям с общественностью Говарда Рубинштейна вступал в разговор: " Когда вы пришли в этот район, он был ужасен. Вы вернули его обратно. Вы начали возрождать этот район".

Реальность оказалась сложнее. За четыре года, что отель оставался закрытым после того, как город одобрил налоговые льготы Трампа, кварталы вокруг Гранд-Сентрал пережили здоровый подъем. Опасения, что район разрушится, если "Коммодор" закроется, - страх, который побудил городские власти к быстрым действиям, - оказались необоснованными. Прилив компаний, покидающих центр города, приостановился. Компания Mobil Oil решила остаться на Сорок второй улице. Компания Philip Morris строила здание на углу Парк-авеню и Сорок второй улицы. Владелец Крайслер-билдинг, который приближался к лишению права выкупа, пока Дональд вел переговоры по "Коммодору", начал реконструкцию стоимостью 23 миллиона долларов, одну из самых крупных в мире для одного здания.

В течение этих четырех лет наблюдался бум строительства отелей. Коскинен продал три других манхэттенских отеля Penn Central - Barclay, Biltmore и Roosevelt - за 45 миллионов долларов корпорации Loews. Гарри Хелмсли только что открыл пятидесятиодноэтажный отель , более крупный и с более высокими ценами на номера, чем Grand Hyatt, в девяти кварталах от Commodore, и заканчивал строительство второго отеля, Harley of New York, в одном квартале к востоку от Commodore. В 1979 году заполняемость отелей в Нью-Йорке достигла тридцатилетнего максимума - 81,4 процента.

Окончательные расходы на строительство Commodore вдвое превысили первоначальный бюджет Дональда. Но его спасло то, что доходы отеля и района Гранд-Сентрал изменились в лучшую сторону. В первый год работы отеля Grand Hyatt стоимость номеров и уровень вакантных мест были на 50 % выше, чем прогнозировали Трамп и Hyatt в 1975 году.

Коскинен, внимательно следивший за деловой активностью Дональда в последующие десятилетия, сказал: " Я думаю, что это, возможно, лучшая сделка, которую он когда-либо заключал".

К моменту открытия отеля уникальный PR-подход Дональда принес более ценные дивиденды, которые отличали его от молчаливых королевских семей Нью-Йорка, занимающихся недвижимостью, - таких редко звучащих фамилий, как Рудин, Дерст, Тишман и Роуз. Эти семьи никогда не видели плюсов в том, чтобы публично рассказывать о себе или своих проектах, по крайней мере до тех пор, пока не появлялись вакансии, которые нужно было заполнить. Но Дональд, годами добивавшийся внимания к тому, чего так и не произошло, - масштабным жилым комплексам в Вест-Сайд-Ярде, конгресс-центрам в Нью-Йорке и Вашингтоне, покупке Всемирного торгового центра, - создал себе репутацию, которая намного превосходила реальность. Независимо от того, реализовал ли он мастерский замысел или навязчиво питал неутолимый голод, его стремление привлечь к себе внимание позволяло забыть, что за плечами у него всего одно здание. Теперь, после многих лет, когда казалось, что он везде и сразу, он стал национальной фигурой, тридцатичетырехлетним мужчиной, чьи мысли о макроэкономике и мировых делах имели ценность.

В течение месяца после открытия Grand Hyatt он записал два интервью для национальных новостных программ. На канале NBC Том Брокау попросил Трампа дать "совет людям, которые заинтересованы в инвестициях в недвижимость", и поинтересовался: "Что осталось в вашей жизни?". В расширенном интервью Рона Барретт, также с NBC, спросила Трампа, как он сделает Америку идеальной и не собирается ли он баллотироваться в президенты. "Вы многого добились, хотя вам всего тридцать четыре года", - сказала она. "Я знаю, что вы многое можете сделать в ближайшие годы. Почему бы вам не посвятить себя государственной службе?"

"Потому что я считаю, что это очень подлая жизнь", - ответил Дональд. "Я бы любил и посвятил свою жизнь этой стране, но я вижу, что это подлая жизнь. И я также вижу это в ком-то с сильными взглядами, а кто-то с такими взглядами, которые, возможно, немного непопулярны, что может быть правильным, но может быть непопулярным, не обязательно будет иметь шанс быть избранным против кого-то с не очень большим мозгом, но большой улыбкой". Это печальный комментарий к политическому