Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 148
Перейти на страницу:
жди.

– Чего ждать-то?

– Когда поймёшь, – хохотнул Поспелов и шагнул к борту.

Макс и его система

Он понимал всё, и от этого ярость захлёстывала сильнее.

Он сам создавал себя таким – жестоким до беспощадности, справедливым до слёз. Генерал милиции, начальник областного управления, он, Максинов, другим быть не должен.

Под себя создавал систему. Ломал старую, строил свою. Максиновскую. И не скрывал ни от кого. А кого ему бояться? Он был убеждён: именно за его системой – мобильной и жёсткой, мгновенно реагирующей на каждое происшествие, умело локализующей любую криминальную ситуацию, чётко нейтрализующей матёрого преступника – за ней будущее. В определённом смысле – роботы, а не милиционеры, инженеры, а не сыщики, без эмоций и рефлексов, аппараты, немедленно исполняющие любую его команду, – залог успеха.

Задача его, начальника, – поставить цель. Эта цель должна безусловно выполняться. Никакого человеческого фактора не должно присутствовать.

Он понимал, без жёсткости задуманного не достичь. Но если с этим удалось, со справедливостью не получалось. Его самого заносило, а когда преобладает жестокость даже ради дела, справедливостью не пахнет.

Как ни странно, он это понимал, но поделать с собой уже ничего не мог.

Тогда, чтобы насаждать страх среди подчинённых не своими руками, он сделал одного приглянувшегося лейтенанта исполняющим обязанности начальника городского отделения милиции. Когда о фаворите, быстро прославившемся свирепостью, заговорили, он навесил ему звёздочки капитана и назначил одним из своих заместителей. Эксперимент себя оправдал, но это было вопреки всем правилам и традициям, среди засидевшихся в креслах подполковников поднялся гам, выплеснувший скандал за пределы ведомства, и его вызвали в обком партии к секретарю по идеологии. Второе лицо в обкоме, древний велеречивый еврей, что-то долго и витиевато, не называя вещи своими именами и вообще не упомянув ни одной конкретной фамилии, втолковывал ему об истоках и причинах возникновения в органах «ягодок», «ежовых рукавиц», «бериевщины» и ещё бубнил чёрт-те что. Он тогда поднялся из-за стола, надел генеральскую фуражку и, приложив пальцы к козырьку, сухо спросил:

– Ко мне есть вопросы, товарищ секретарь?

– К вам?

– Может, жалобы какие поступили?

Секретарь смутился, долго разглядывал его подслеповатыми глазами, высморкался в большой клетчатый платок, наконец с сомнением ответил:

– Что вы, Евгений Александрович! Какие жалобы? Я вас пригласил побеседовать, так сказать…

Он, как ни пытался, так и не нашёл подходящего слова завершить фразу и спросил:

– Обстановка нормальная?

– Без особых происшествий, – выговаривая чётко и ясно каждое слово, отчеканил генерал.

– Ну тогда, как говорится…

– Спасибо.

И он вышел, не увидев, как обычно, руки для пожатия.

– Ну и хрен с тобой, – уже за дверью в сердцах выругался; они не любили друг друга, впрочем, это выражение вряд ли было уместным для определения их взаимоотношений с Ольшенским; они друг друга ненавидели.

И он в тот день до самого вечера просидел у себя в кабинете, никого не принимая. Дожидался развития событий, анализируя происшедшее.

Старый седой лис, второй секретарь обкома, как говорится, задницы не отрывал от стула, не посоветовавшись с первым. Лишь заручившись одобрением Боронина, затевал интригу: прощупывал почву и предпринимал какие-то свои ходы. Теперь, после их более чем холодного расставания, он, конечно, побежал докладывать. Что сказать? Максинов ощутимо щёлкнул по носу «идеолога»: не лезь, ушлый маразматик, своим рылом, куда не приглашали и в чём не разбираешься! Ольшенский таких позорных пощёчин не получал даже от чиновников из ЦК за всё долгое время работы в партийной системе. А здесь его одёрнул милиционер! Пусть главный в области! Но милиционер!..

Тогда, вернувшись из обкома, дежуря у телефона и переживая, он, мертвецки напившись, так и заночевал в своём кабинете. Всю ночь прождав звонка Боронина, он анализировал ситуацию в полном одиночестве. Сам с собой. И раньше, со времён пребывания военным советником в Йемене, он пристрастился к еженедельным самоанализам, чрезвычайная обстановка обязывала. Здесь, на гражданке, особой нужды не имелось, но, когда взялся за реформу системы и появились первые тупики и неудачи, невольно душа потребовала расслабления. И тогда – дверь на ключ, пачка сигарет и бутылка на стол.

Никто о его увлечении не знал и не догадывался. Утром быстренько умывался в комнате отдыха, принимал стакан горячего кофе – и как заново народился. А привычка выручала.

Со временем ночные бдения стали нормой. Случалось, он доставал из сейфа древний томик Макиавелли в кожаном переплёте, открывал испещрённые чернильными пометками главки «Государя» и погружался в чтение. Книжкой он дорожил, она была подарена ещё во времена учёбы в Академии одним из преподавателей его приятелю, досталась ему при расставании в обмен на такой же памятный презент. Он пожертвовал часы, но в книжке не ошибся, она оказалась необыкновенной. Не потому что «Государем» зачитывался сам Сталин, а своим содержанием. Управление милиции, которым он командовал, конечно, не государство, а он не царь, но как прав был древний итальянец, этот Макиавелли, ещё десятки веков назад! Как греют, жгут сердце его строчки, бьющие точно в цель, в главное!.. Разве это не правда: «Государю, желающему держать подданных в повиновении, не следует обращать внимание на обвинения в жестокости»? Фраза сказана мудрецом будто специально для него! И остаётся современной. Или ещё: «…Люди меньше боятся причинить обиду тому, кто вселяет в них страх!..» И это в точку!

Его стратегия верна, он правильно перестраивает систему – всё более и более убеждался Максинов. И методы его оправданы. Пройдёт несколько лет, он согнёт эту пресловутую кривую роста преступности в обратную сторону, и она неуклонно устремится к снижению; он поймает последнего вора в области и, как легендарного разбойника когда-то, провезёт в клетке напоказ по Москве. Тогда о нём заговорят в столице. Тогда сам Щёлоков задумается…

Нет, он не был фантазёром. В его-то годы! На всю преступность он не замахивался. Но последний вор будет отловлен, как редкий зверь, в его области! Смогли же это сделать в предвоенной Германии немцы[20]. А почему не попытаться здесь ему?

А выживший из ума «идеолог» – просто гнилой корнеплод, его давно надо менять, но Боронин этого не делает только потому, что самому следует уходить. Боронин с некоторых пор начал бояться молодых. Чуть что, выпроваживает их на повышение. Вот и Астарьева в Белокаменную спровадил, возглавлять будет прыткий толковый парень какое-то всероссийское общество по борьбе с зелёным змием. А Астарьева-то метили на место самого Боронина… Вовремя тот узрел опасность. Нет, Боронин не станет поддерживать Ольшенского в драчке с ним, Максиновым.

И он не ошибся в своём прогнозе. Боронин не вступился за

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 148
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?