Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

чуть ли не бегом и постоянно оглядываясь, успел вскочить в речной «трамвайчик», когда трап был уже убран, и теплоход с полметра как отвалил от причала. Так он избавился от проныры. Перебравшись на корму, Лёвик посматривал во все глаза назад, но ничего подозрительного, слава богу, не заметил. Тип, видно, неискушённый «топтун» и, конечно, не из органов профессионал, сам испугавшись провала, растерялся и отстал. «Теперь избавиться от груза, и, считай, наполовину спасся, – затеплила надежда; мысль эта восстанавливала рассудок. – И немедленно сообщить Арону Соломоновичу. Он выручит».

…Тогда, смилостивившись, судьба больше не испытывала Лёвика; ему всё удалось. Он благополучно доставил груз назад дяде, получив увесистый подзатыльник за неосторожность и заслужив дружеский щипок за находчивость. Кроме того, ему была дана обстоятельная и исчерпывающая инструкция, как себя вести, если вызовут в органы или эти органы вдруг явятся сами. И на том, казалось бы, конец.

Однако нет. Теперь Лёвик не мог ни есть, ни спать. Он боялся оставаться один. В ломбарде время проходило томительно, но терпимо; оставаясь в своей однокомнатной квартире, он мучился. Как только переступал порог, враз запирался на ключ и задвигал приделанный по совету дяди засов, но проходил час, другой, сумерки падали на землю, и ему чудились шаги, звуки, шорохи за спиной и в углах. В первую же ночь он проснулся от этого. На кухне кто-то ходил! Он оставил там с вечера невыключенным свет, но продрожал в постели больше часа, мокрый от ужаса, прежде чем догадался, что это соседка наверху. До утра Лёвик не спал, а с работы позвонил Арону Соломоновичу. Тот прислал таблетки. Они не помогали, хотя Лёвик сглотнул первую ещё в ломбарде.

Вторую ночь совсем не ложился, промучился на кухне. Эту, третью ночь, он ждал с ужасом.

Хайса

Шапочное знакомство тяготило, и хотя прошло лишь несколько суток как состоялось его официальное представление в райкоме партии, Ковшов начал подумывать побывать самому в конце недели у Сугарлиева. В административном отделе, познакомившись с заведующим, он узнал, что пятница – наиболее свободный день, и если прийти к восьми, то первого секретаря можно застать одного. Некоторые, не имея возможности попасть к нему всю неделю, перехватывали утречком и таким образом решали свои проблемы.

– И надо сказать, – подмигнув, пояснил заведующий Даниле, – вполне успешно.

Далее Лукпанов дал понять, что такие интимные отношения клали на душу томную доверительную привлекательность, по-особому сближали и впоследствии обеспечивали деликатное расположение Хайсы. Первый любил нестандартные подходы и умел ценить умных.

Однако раздался телефонный звонок из организационного отдела и сообщили, что Сугарлиев хочет видеть вновь назначенного прокурора района сам.

Хайса опередил.

– Как впечатления? – спросил он, будто и не расставались.

– Вникаю, Хайса Имангалиевич, – слегка опешил Ковшов.

– Где был?

– С милицией успел познакомиться, был в районном суде, в райисполкоме.

– Не выезжал никуда?

Данила хотел было заикнуться про сломанный «козлик», но пошутил:

– Вы же не велели без вас, – вспомнив совет секретаря, обронённый тем ещё при первой встрече, когда его представляла райкомовским кадровичка Течулина. – Вот, дожидаюсь.

– Ну и молодец, – похвалил Сугарлиев. – А кто был?

– Приёма ещё не проводил, – развёл руки Ковшов. – Народа не было. Не знают ещё люди о новом прокуроре. Да и времени, по правде сказать, не хватает. На райисполком только двое суток потратил, пока со всеми перезнакомился. Мудрый человек Котин!

– Мудрый, мудрый, на то он и председатель исполкома. – Хайса зажмурился, как кот на завалинке под солнцем. – Они там все мудрые. – И коготки на маленьких пальчиках его коротеньких ручек сжались, как будто сцапали мышь. – Такие мудрые, что порой так и хочется…

Он не договорил, что ему хочется в таких случаях, но коготки довольно откровенно вцепились в ладошки его же рук до белых пятен.

– Председатель суда толковый человек… запомнился.

– Этот тоже, – согласился Хайса. – Городской.

– В прокуратуре коллектив понравился.

– У нас там кто секретарь партийной организации? – вскинул маленькие глазки на Ковшова первый секретарь.

– Прокуратура объединена с судом, Хайса Имангалиевич, – напомнил Данила, – секретарь ячейки судья Санакаев.

– Фёдор?

– Фарит Курбанович.

– А почему ячейки?

– Пять человек всего, – Ковшов улыбнулся, – коммунистов-то.

– Забыли, забыли. – Первый поморщился. – Лукпанову подсказать надо. Следует расширять.

– Объединиться бы нам? – Данила пометил крестиком один из пунктов в своей записной книжке, с которой пришёл. – С милицией. Эффективней было бы рассматривать вопросы укрепления законности на совместных заседаниях. Общение сплачивает. Лучше узнаёшь… Слабые места, сильные стороны… Как вы полагаете, Хайса Имангалиевич?

– Глазастый. – Первый упёрся посерьезневшим взглядом в новичка. – Не спеши. Осмотришься, обогреешься, прочувствуешь. Будут предложения – пусть секретарь партийной организации доложит их в организационный отдел. Или лучше Лукпанову в административный. Обсудим. А пока, если желания и надобность останутся, сам приходи на их партсобрания. Ты им нечужой. Прокурор везде свой, а? Тем более в милиции. Учи Виктора Сергеевича, если что. Не стесняйся. Он, правда, не очень любит, когда его учат, но пусть терпит. Прокурор же! А?

– Мне кажется…

– Да тебе не до этого будет. – Хайса зажмурился. – У нас в районе и днём, и ночью гуляют. Городская шпана, конечно. Город весь наш район опоясывает. Из города нам преступления везут. Да ты сам знаешь, что я тебе говорю.

– Мне представляется…

– Вот что, – не дал договорить Ковшову первый секретарь, – сегодня у нас пятница. Ты правильно сделал, что с утра забежал. Приходи ещё. А сейчас давай-ка я попрошу нашего подполковника показать тебе район. А? Не возражаешь?

– Я не планировал…

– А чего тут планировать? – Первый уже поднял трубку телефона. – Начальник милиции на месте. Только что обстановку в районе мне докладывал. Всё тихо у нас. Денёк погодистый. Езжай, посмотри. Потом расскажешь.

Сугарлиев, не поднимаясь с кресла, протянул руку для пожатия, давая понять, что его дожидаются другие важные дела. Ковшов вышел. За дверью он столкнулся с заведующим административным отделом.

– Данила Павлович, – улыбнулся ему Лукпанов, – ты меня дождись. Я с вами поеду.

– Чётко у них тут, – пожал плечами Данила, спускаясь вниз и выходя на улицу.

К райкому шариком подкатывался милицейский уазик, из которого махал рукой и таращился усами начальник районного отделения милиции подполковник Поспелов. Но Ковшов уже ничему не удивлялся.

Утро заканчивалось, день только начинался, и Поспелов повёз его на самый край района в отдалённый рыболовецкий колхоз.

– Пока доедем, как раз к обеду успеем, – усмехался он, теребя усы. – Как, Алексей Лукпаныч?

– Ты быстрей домчишь, – ответил заведующий отделом, кряхтя, размещаясь на заднем сиденье к Ковшову. – Протрясёшь кишки старику. Не мог что помягче взять?

Вне кабинета Лукпанов выглядел толстоватым, неуклюжим и неповоротливым.