Тайна дома Морелли - Маленка Рамос

– А что говорит Ларк? Когда мы вернулись, он был встревожен и почти не разговаривал.

Алан усмехнулся и глубоко затянулся сигаретой. Джим впервые видел, как он курит.

– Я оставил его в клинике с Томми и Элен. Что он может сказать? Этот человек отдал нашему городу всю свою жизнь. Но о том, что здесь творится, он тоже будет молчать, пока мы не узнаем что-либо определенное и не выясним, как нам избавиться от этого духа. Он сказал, что очень беспокоится за старика лесоруба, Пола Джонса. Если не ошибаюсь, он собирался к нему заехать с утра пораньше. Его удивляет, что старик с его генеалогическим древом до сих пор ничего не почувствовал. – Он покосился на Джима и умолк. Со стороны казалось, что он пытается прочесть его мысли. А может, просто ищет подходящие слова. – Слушай, у Рудольфа ты упоминал про какое-то письмо. Якобы тебе отдала его Элизабет.

Джим внимательно рассматривал железную решетку и цветы, украшавшие сумрачный сад.

– Наверное, надеялась, что мое воображение поможет извлечь из этого письма что-нибудь ценное, – осторожно предположил он. Посмотрел на Алана: тот не сводил с него глаз. – Да ладно. Это всего лишь письмо. Не думаешь же ты…

– Она доверилась тебе, Джим. И ее мать тоже. Честно сказать, мы все в тебя верим.

Слова прозвучали как предупреждение, замаскированное лестью. Джим щелкнул языком и, обнаружив на ступеньке пачку сигарет, вытащил одну и закурил.

– Боюсь, не рановато ли. Мы оба знаем, что Элизабет – умная девочка. Я чувствую в ней сильную личность. Буду с тобой откровенен, – он повернулся и посмотрел Алану в глаза. Затем пожал плечами. – Не стану отрицать, она мне кажется привлекательной и было непросто пресечь некоторые ее действия в отношении меня. Но клянусь, я ее и пальцем не тронул.

– Действия Элизабет в отношении тебя?

– Именно так. Представь себе, для моих книжек я создал идеальную героиню. У Катрины есть все, что необходимо автору, подобному мне: красота, ум, наивность девушки-подростка и одновременно сила взрослой женщины. Когда я встретил Элизабет, я увидел Катрину. И страсть, которая меня охватила, была направлена именно на Катрину, воплотившуюся в Элизабет. Наверное, меня понял бы художник. Влюбиться в собственное творение – вот это случилось у меня с Элизабет.

Алан ответил сдержанной полуулыбкой.

– Что ж, спасибо за искренность. Но только, пожалуйста, не разбивай ей сердце.

– Господи помилуй, Алан… Это она мне того и гляди сердце разобьет, а не я ей. Мне тридцать семь. Единственные мои родственники, оставшиеся в живых, парочка бабулек, пахнущих камфарой, которые время от времени напоминают, что у меня есть семья и ее члены-долгожители. Я ни разу не был женат, у меня не было времени на так называемые отношения. Я жил и дышал ради Катрины, мечтая сделать из нее нечто выдающееся. И ты считаешь, что возраст и опыт позволяют мне разбить чье-то сердце? Я не из той породы мужчин. Мне даже подростком побыть не удалось. Сразу родился стариком.

– Но ты рано или поздно уедешь, – Алан покачал головой. – Возможно, не сейчас и не завтра. Но дом твой не здесь, Джим. Твоя жизнь – это Сан-Франциско, и я хочу, чтобы ты про это не забывал.

Джиму хотелось добавить, что его дом может быть в любом конце света, все, что ему нужно, – это компьютер и немного вдохновения, чтобы снова и снова создавать милые вещицы; что его тошнит от одиночества. Он бросил сигарету, поднялся на ноги и оказался напротив входной двери. Фасад дома, каждый кирпичик на нем внезапно показались ему чрезвычайно выразительными. Они будто бы разговаривали с ним. Этот дом казался ему наделенным собственной жизнью, излучающим особую неповторимую энергию. Трагедию окружал ореол поэтичности, во всем происходящем ощущался привкус романтики, которую сейчас, в непроглядных ночных сумерках, различал только он, Джим. Он не мог ненавидеть этого человека, он даже его не боялся; так или иначе, Люсьен был всего лишь несчастным юношей, влюбленным в свою супругу, юношей, которого предали. Он – жертва, волей судьбы превратившаяся в палача. Джим смутно помнил бледное лицо у окна в комнате Мэри Энн, слабую торжествующую улыбку, которой этот человек встретил вошедших. Затем вспомнил про то, что он натворил в их городе. Есть что-то еще, размышлял Джим, чего никто пока не знает, и это что-то витает в доме, в его стенах, никем не видимое, но от этого не менее грозное.

«Надо лишь хорошенько поискать», – подумал он.

– О чем ты думаешь?

Голос Алана вернул его в реальность. Джим чувствовал, что вибрации дома притягивают его с неодолимой силой. Он отбросил наваждение, посмотрел на часы и улыбнулся.

– Между прочим, уже три часа утра, а у нас впереди полно дел. Думаю, надо отдохнуть, чтобы встать пораньше. Дом большой, искать придется долго. Ты рассказал Роберту, что мы узнали?

Алан кивнул.

– Завтра он служит мессу на похоронах двоих несчастных парней. Но больше всего его беспокоит Дэнни Колеман. Я посоветовал ему пару дней подождать. Раньше мальчика все равно не выпишут, и, если Роберт хочет с ним поговорить, он должен хоть немного прийти в себя. Завтра узнаем, как у него дела. По-моему, малыш просто до смерти напуган.

– И что Роберт, согласен с тобой?

– Надеюсь. Амелия пойдет с ним на мессу, а затем он собирается навестить ту женщину, гадалку. В глубине души эта идея кажется мне вполне здравой. Уж если кто и разбирается в вуду, колдовстве и прочей чепухе, то это как раз она. А мы с вами тем временем займемся домом. Мне нужно съездить в клинику переговорить с коллегой доктором Лопес, это займет час-другой. Ей придется хотя бы на пару дней взять на себя моих пациентов и, разумеется, присматривать за Томми. Хочу подержать его в клинике, да так, чтобы его ни на минуту не оставляли одного. Доктору Лопес я полностью доверяю. Всю историю рассказывать ей совсем не обязательно, просто скажу, что у Томми галлюцинации и паранойя. Услышав, что его преследует марионетка, она сделает те же выводы. Ларк пообещал, что Элен нам поможет.

– Но Элен работает. Приемная шерифа не может оставаться пустой.

– Полицейский участок расположен напротив, и большую часть времени Томми будет под присмотром. А мы займемся своими делами. Элен в курсе происходящего и понимает, что Ларк не хочет, чтобы дело получило огласку. Она предана старику и очень любит Томми. Из них всех Элен наиболее адекватна. Она найдет общий язык с доктором, если в мое отсутствие возникнут какие-то сложности.

– Общими усилиями мы рано или поздно получим ответ, Алан. В Сан-Франциско у меня есть знакомый детектив, в случае необходимости он отправится в Новый Орлеан или отправит кого-то вместо себя, чтобы добыть максимум информации о семье Тобиаса Мори и этой Магали. Завтра я с ним поговорю.

– Отлично, держите меня в курсе: расходы я возьму на себя.

Джим искоса посмотрел на Алана и покачал головой.

– Ни в коем случае. Это мое дело. Я чужак, в ваших краях недавно, эти события напрямую меня не касаются. И все же я в них втянулся, как и ты. Моя задача – помогать. На что мне еще, по-твоему, тратить деньги? На что вообще годятся эти чертовы деньги, если не на помощь другим людям, когда это необходимо?