Роковой дом - Мари Аделаид Беллок Лаундз

Честер проворно взбежал по каменным ступеням и дернул колокольчик.

Дверь отворил сам мсье Польперро. Этот веселый деятельный человечек выглядел еще более погруженным в хлопоты, чем обычно: мадам Польперро на два-три дня уехала.

— Я хотел бы знать, — коротко осведомился Честер, — не сдадите ли вы мне номер, бывшая комната графа де Вирье, полагаю, сейчас не занята?

— Трудно сказать, мсье… нужно посмотреть!

Мсье Польперро не знал, как поступить с этим высоким англичанином, который явился, можно сказать, среди ночи, имея при себе только один небольшой чемодан.

И тут он внезапно вспомнил! Ага, это приятель обворожительной и богатой мадам Бейли, английский джентльмен, который останавливался в «Пансионе Мальфе». Джентльмен, напомнивший ему знаменитый сыр… ну да, его фамилия Честер.

Значит, отъезд мистера Честера из Лаквилля был не более, чем притворное отступление — уловка, чтобы избавиться от графа де Вирье, который тоже влюблен в эту молоденькую и прехорошенькую вдовушку!

Ого! Мсье Польперро очень развеселился. Никогда он не слышал ничего забавней! И все же напрасно этот влюбленный англичанин надеется, что перед ним открылась гладкая дорога: возникло еще одно препятствие, какого не мог бы предвидеть заранее ни один разумный человек!

— Да, мсье, — смиренно сообщил мсье Польперро, — все верно. Я совсем забыл. Как вы говорите, комната графа де Вирье не занята, но… — он помедлил и с лукавым видом продолжал: — Есть и еще одна комната, куда лучше, с видом на озеро… та, которую занимала мадам Бейли.

— Комната мадам Бейли? — машинально повторил Честер. — Разве мадам Бейли поменяла комнату?

— Нет, мсье! Она сегодня вечером уехала из Лаквилля. Я только что получил от нее письмо.

Маленькому человечку стоило труда говорить серьезно. Ох, эти англичане, зря говорят, что у них рыбья кровь! В любви они ничем не отличаются от всех прочих.

Честер уставился на него недоумевающим, гневным взором.

— Что за очаровательная дама, мсье! Мы с мадам Польперро будем по ней скучать. Мы надеялись, мадам Бейли проведет с нами все лето. Но, может быть, она вернется… теперь, когда здесь мсье. — Последнее замечание вырвалось у него помимо воли.

— Уехала из Лаквилля? — недоверчиво повторил Честер. — Но это невозможно. Не более чем три часа назад мы простились у поезда. Тогда она не собиралась покидать Лаквилль. Вы говорите, что получили от нее письмо?

— Да, мсье.

— Будьте так любезны, покажите мне его.

— Разумеется, мсье.

Мсье Польперро, за которым по пятам следовал Честер, вошел в свою контору — маленькую комнатку, устроенную под лестницей. Именно здесь трудилась обычно мадам Польперро.

Без жены мсье Польперро чувствовал себя потерянным. Медленно и методично он принялся перерывать бумаги на письменном столе, который вместе со стулом занимал всю площадь конторы.

Между этими чудаковатыми англичанами произошла, очевидно, любовная ссора. Жаль: когда джентльмен, как то и положено, является просить прощения, оказалось, что птичка уже упорхнула — в таких поэтических выражениях описал себе хозяин гостиницы поступок Сильвии Бейли.

Сентиментальный южанин, мсье Польперро восторгался оттого, что его заведение почтила своим присутствием такая хорошенькая англичанка: она была не только выгодной постоялицей, но и украшением отеля.

Миссис Бейли никогда не задавала вопросов по поводу дополнительных строчек, которые приписывала к ее еженедельным счетам мадам Польперро; кроме того, она, в отличие от других дам, не имела обыкновения злиться, когда проигрывалась в Казино.

Эти печальные мысли проносились в мозгу мсье Польперро, когда он рылся в лежащих на столе бумагах: счетах, каталогах, письмах.

Но он был по натуре оптимистом и, хотя и сожалел о столь внезапном отъезде мадам Бейли, все же не мог не признать, что образ действий вполне соответствовал представлениям об идеальном английском клиенте. Оплатив свой недельный счет за полупансион всего лишь два дня назад, мадам Бейли прислала в уплату за последние два дня целую тысячу франков с распоряжением разделить остаток между слугами…

Конечно, никакой беды не случится, если он отдаст этому верзиле-англичанину письмо мадам. И все же мсье Польперро досадовал, что мадам Польперро отсутствует и приходится принимать решение самому.

— Вот оно, — сказал он наконец, вынимая из ящика листок бумаги. — Я спрятал его сюда, чтобы дать прочесть жене, когда она вернется. Мадам была очень великодушна… — мсье сам в этом убедится!

Принимая из рук маленького француза сложенный листок почтовой бумаги, Честер испытывал странные дурные предчувствия.

Он вышел в холл и остановился у стеклянного канделябра.

— Вы ошиблись, — тут же воскликнул он, — это рука не миссис Бейли!

— Нет же, мсье, это написала миссис Бейли! Видите, внизу стоит самая что ни на есть разборчивая подпись!

Честер взглянул туда, куда указывал палец мсье Польперро.

Странным незнакомым почерком там были написаны два слова, которые вначале ничего не сказали Честеру: «Сильвея» и «Бэйли». Почерк, крупный и угловатый, так же мало походил на наклонный почерк Сильвии, как эти два слова — на правильное написание ее имени и фамилии.

Острый ум законника пронзили жуткие, пугающие подозрения.

Медленно и внимательно он прочел странное письмо:

«Мсье Польперро (послание было написано по-французски).

Я покидаю Лаквилль этим вечером, чтобы присоединиться к своей подруге, мадам Вольски. Поэтому прошу вас отослать мой багаж в камеру хранения при Гар-дю-Нор. Вкладываю в письмо тысячефранковую банкноту — она покроет мой долг вам. Остаток распределите, пожалуйста, между слугами, заверяю вас, что мне было очень удобно на «Вилле дю Лак», и я стану рекомендовать ваш отель своим знакомым.

Искренне Ваша

Сильвея Бэйли».

Круто развернувшись и ни словом не извинившись перед мсье Польперро, чье удивление сменилось негодованием. Честер ринулся прочь из холла и вниз по каменным ступеням, туда, где стояло такси.

— Ну что? — выдохнул Поль де Вирье.

— Идемте в дом сейчас же! — отрывисто крикнул Честер. — Произошло что-то из ряда вон выходящее!

Мгновением позднее оба уже были в холле, и на них испуганными глазами взирал мсье Польперро.

— Письмо якобы пришло от Сильвии Бейли, — хрипло произнес Честер, — но на самом деле ничего подобного! Все до единой строчки — подделка. Почерк совсем другой — и посмотрите на эту нелепую подпись. Что это значит, Вирье? Вам ничего не приходит в голову?

Пробежав глазами тонкий листок бумаги, граф де Вирье поднял голову. Испуганный и злой. Честер не мог все же не заметить, как преобразилось его лицо. Здоровый загар сменился смертельной бледностью, которой неяркий электрический свет придавал зеленый оттенок.