Роковой дом - Мари Аделаид Беллок Лаундз

Увы! Поцелуи поцелуям рознь, как и объятия объятиям; давно утративший иллюзии француз был убежден в том, что со временем Честер завоюет Сильвию.

— Не стоит ли нам узнать, когда отправляется швейцарский экспресс? — спросил Честер. — Или вы уже решили, каким поездом ехать?

— Нет, я еще не смотрел расписание.

Вместе они пошли в дом, а Сильвия села в одно из кресел-качалок, которыми так гордился мсье Польперро.

Она смотрела вслед двум мужчинам с чувством печального недоумения. Значит, они оба уезжают — оба покидают ее?

После того, что случилось сегодня, как странно, как абсолютно неестественно было расставаться… Возможно, она никогда больше не увидит Поля де Вирье.

Остаток дня прошел, как сон — фантастический, нереальный сон.

Сильвии не пришлось больше увидеться наедине с графом Полем. Вечером она отправилась с Честером кататься. О поездке они еще вчера договорились с Вахнерами, и не было никаких причин менять свои планы.

Затем миссис Вахнер, услышав, что и Честер, граф де Вирье уезжают, прониклась, как обычно, сочувствием и тепло пригласила Сильвию тем вечером поужинать в Шале де Мюге. Сильвия, раздумывая, согласилась. Наконец настал момент расставания.

— Я провожу тебя до станции, — сказала она грубо, и тот, немного удивившись, попробовал отклонить ее предложение.

— Я так хочу, — раздраженно сказала она, — но ты, Билл, все решаешь за других.

И она пошла на станцию… чтобы потом об этом пожалеть. Поль де Вирье, в последний раз крепко сжав ее руку, смертельно побледнел. Когда Сильвия отправилась назад в Казино, на встречу с Вахнерами, ее преследовали его полные упрека и отчаяния глаза.

Было около девяти, и Казино выглядело опустевшим: дневная публика разошлась, а вечерняя партия, как пренебрежительно выражался мсье Польперро, то есть случайная толпа поздних посетителей Лаквилля, еще не прибыла из Парижа.

— А теперь, — внезапно сказала мадам Вахнер, — не пора ли нам немного подкрепиться?

«Гражданка мира» в это время наблюдала за своим мужем, а Сильвия играла в баккара. Оба были в выигрыше, Сильвия с готовностью отдавалась лихорадочному возбуждению игры.

В ее ушах звучали тихие прощальные слова графа Поля, повсюду в нарядно украшенном зале ей виделся его облик.

Сильвия изо всех сил старалась отделаться от мыслей о нем. Назавтра, говорила она себе, ей предстоит обратный путь в Англию, в Маркет-Даллинг. Там она забудет о самом существовании такого места, как Лаквилль, и изгонит Поля де Вирье из сердца и памяти.

Да, ничто не удерживает ее здесь, в этом непонятном месте, где она — во многих смыслах — вкусила от горького плода древа познания.

С глубоким невольным вздохом Сильвия поднялась из-за стола.

Она оглядела зеленое сукно и окружавших ее людей со странным чувством, что все это совершенно нереально. Ее сердце и мысли были далеко отсюда — с двумя мужчинами, каждый из которых по-своему ее любил.

Затем она с невеселой улыбкой обернулась к своей спутнице. Было бы некрасиво обременять этих любезных людей своими печалями. Они проявили большую доброту, пригласив ее на ужин Шале де Мюге. Ей было бы ужасно одиноко в этот вечер в «Вилле дю Лак»…

— Я готова, — сказала она, обращаясь к мадам Вахнер, и все трое вышли из Клуба.

— Не взять ли нам коляску? — неуверенно предложила Сильвия, поскольку знала, что ее тяжеловесная приятельница не любит ходить пешком

— Нет, нет, — коротко ответил мсье Вахнер, — Сегодня не стоит. Вечер прекрасный, да и идти недалеко.

В подобных случаях решение почти всегда принимала на себя его супруга, поэтому Сильвия была слегка удивлена, тем более, что путь от Казино до одинокого Шале де Мюге был очень неблизкий. Но мадам Вахнер кивком согласилась со словами мужа, и гостья не стала возражать.

И они отправились вперед, в лунную ночь. Сильвия легким, пружинистым шагом поспешила за ами Фрицем, в то время как его супруга чуть отставала. Как обычно, мсье Вахнер хранил молчание, предоставляя своим спутницам болтать сколько угодно.

В тот вечер, правда, мадам Вахнер изменила своему обычному такту и начала обсуждать обоих молодых людей, уже находившихся, без сомнения, на пути в Швейцарию. По поводу отъезда из Лаквилля графа де Вирье она высказалась удивленно-пренебрежительно.

— Я рада, что граф уехал, — весело щебетала она. — Он всегда держал себя надменно, совсем не так, как этот милейший мистер Честер! Ума не приложу, что побудило мистера Честера взять его себе в компаньоны. Но никуда он не денется, дорогая моя Сильвия! Скоро вернется — как пить дать!

Мадам Вахнер сопроводила свои слова хриплым смехом. Сильвия ничего не ответила. Ей подумалось, что она никогда больше не увидит графа де Вирье, и эту мысль невозможно было вынести. Ей было больно слышать сейчас напоминание о нем, да еще от женщины, которая откровенно не любила его и не уважала.

Внезапно Сильвия пожалела, что приняла приглашение Вахнеров.

Сегодня путь в Шале де Мюге казался нескончаемым — куда более длинным, чем в последний раз, когда Сильвию сопровождал граф Поль. Те времена словно бы отодвинулись в далекое прошлое…

Сильвия обрадовалась, когда завидела, наконец, знакомую белую калитку.

Каким поразительно одиноким выглядел в летних сумерках расположенный на отшибе маленький домик!

— Не могу понять, — сказала Сильвия, обращаясь к ами Фрицу, который за всю дорогу от Казино не проронил ни слова, — как вы с мадам Вахнер не боитесь каждый день оставлять дом совсем пустым! Служанка ведь уходит сразу после второго завтрака?

— У нас нечего красть, — ответил он коротко. — Мы всегда носим деньги с собой, как в разумные люди в Лаквилле и в Монте-Карло.

Мадам Вахнер догнала Сильвию.

— Да, — вмешалась она, слегка запыхавшись, — Фриц прав, и надеюсь, вы, моя дорогая, прислушались к тому, что я вам по этому поводу советовала. То есть, что вы не оставляете деньги в отеле.

— Конечно, нет, — с улыбкой отвечала Сильвия, — С тех пор, как вы подарили мне этот хорошенький кожаный кошелечек, я всегда ношу деньги в нем, на талии. Вначале было немного неудобно, но потом я привыкла.

— Вот и правильно, — удовлетворенно заключила мадам Вахнер. — Мошенников полно всюду, наверное и на «Вилле дю Лак» без них не обходится! — И она рассмеялась в темноте своим заливистым добродушным смехом.

Внезапно она обратилась к своему мужу:

— Кстати, ами Фриц, ты написал письмо на «Виллу дю Лак»? — Она пояснила: — Мы хотим взять комнату в вашем замечательном отеле для одного своего богатого друга.

На мгновение Сильвии показалось — она не понимала, почему — что вопрос жены привел мсье Вахнера в крайнее раздражение.