Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

связи с этим резко возросла роль СССР как поставщика нефти для Европы. Сильно пострадала и японская экономика. Супертанкеров (500 тысяч тонн и выше) тогда еще не было. Суэцкий канал был жизненно важным для мировой торговли.

В таких условиях какая-либо борьба за демократические реформы в СССР становилась крайне сложной. Наши аргументы состояли в том, что расширение творческой свободы может лишь усилить страну и что знание всей исторической правды служит надежной опорой для правильной национальной и государственной политики, гарантией неповторения ошибок прошлого. Между политическими лидерами и народом должно быть доверие и взаимопонимание.

Политическое развитие стран происходит не только в результате экономических процессов, постепенно меняющих классовый состав общества. Важную роль играют и идеи. Теория становится материальной силой, как только она овладевает массами, – этот тезис Маркса полностью отражал реальную действительность. В 1967 году, при всей противоречивости происходивших событий, массами людей в СССР и в странах СЭВ начинали овладевать идеи социалистической демократии, или демократического социализма («социализма с человеческим лицом»), и идеи свободы интеллектуального творчества, не ограниченного политической цензурой. В наиболее яркой и убедительной форме критика открытой и тайной цензуры литературного творчества была сформулирована Солженицыным в его ставшем знаменитым письме IV съезду Союза советских писателей.

Процесс проникновения новых политических идей вылился в массовое народное движение в конце 1967 года в Чехословакии и привел к событию, получившему название «Пражская весна». Существовало множество причин для того, чтобы политическая цензура в социалистических странах впервые была отменена именно в Чехословакии. Событие это не было исключительно чехословацким феноменом, ему способствовало множество международных исторических факторов и даже то, что наиболее либеральный международный политический журнал «Проблемы мира и социализма» выходил на многих языках именно в Праге и не подвергался, благодаря авторитетной редколлегии, дополнительной цензуре. Сказалось и то, что Чехословакия была очень молодой страной, возникшей лишь в 1919 году как социал-демократия после подписания Версальского договора, пережила нацистскую оккупацию и была насильно реформирована с применением террора в 1945–1948 годах в коммунистическую диктатуру. У Чехословакии не было длительной национальной и политической истории. Чехи и словаки, объединение которых в одной стране было искусственным, все еще искали для себя национальную идею. Другой ключевой фактор состоял в том, что именно в Чехословакии выдвинулся новый популярный коммунистический лидер Александр Дубчек, пользовавшийся доверием народа. И как лидер он сформировался не в «номенклатурном» партийном или государственном аппарате, а пройдя путь рабочего, воина, подпольщика-антифашиста и получив впоследствии юридическое и партийное образование. «Пражская весна» воодушевляла и советскую интеллигенцию, которая воспринимала события в Чехословакии как начало нового этапа в развитии социализма. Мы надеялись, что такой процесс начнется и в СССР.

Глава 10

По Протве в Пущино

В первых числах июня 1968 года, в начале школьных каникул, мы со старшим сыном Сашей решили совершить байдарочный поход из Обнинска в Пущино, новый город, построенный как научный биологический центр Академии наук СССР. Строительство его началось в 1962 году на правом берегу Оки в очень живописном месте, и к 1968 году здесь уже работали пять научных институтов: биофизики, белка, биохимии и физиологии микроорганизмов, почвоведения и фотосинтеза. Существовал и проект создания там филиала МГУ.

В Пущине в вычислительном центре работал инженером мой старый школьный друг Юра Седов, тоже оказавшийся в Тбилиси в эвакуации в 1942 году. Впоследствии он закончил Институт связи в Баку. Мне хотелось посмотреть новые научные институты.

Нескольких ученых, работавших в Пущине, я знал давно. В Москве строительство новых институтов и даже расширение старых было уже затруднительно – для них просто не было места. Но уезжать далеко от Москвы известные ученые не хотели. Пущино же находилось в Московской области, и директора институтов и некоторые заведующие лабораториями могли работать там, а жить в Москве, получив при этом в Пущине вторую, «служебную» квартиру.

Запланированный маршрут составлял почти 120 км по Протве и еще около 30 км по Оке. Собрав нашу трехместную байдарку на садово-огородном участке, расположенном на берегу реки, ниже по течению, но уже за плотиной Обнинского водохранилища, взяв два одеяла, запас продовольствия и воды, мы отправились в поход. Ночевать мы надеялись в прибрежных деревнях, тогда это было просто. За пять рублей легко можно было снять комнату в какой-нибудь избе. Одинокие вдовы военных лет с пенсиями 15–20 рублей радовались любым гостям. Колхозы здесь были бедные, половина жителей в деревнях – пенсионеры, дети которых, закончив школу, любыми способами стремились уехать в города. К 1968 году крестьян для работы на полях и на животноводческих фермах не хватало, поэтому, как я уже рассказывал, в напряженные сезоны местные власти отправляли городских жителей – служащих, а также школьников и студентов и даже солдат из военных частей для временных работ на полях, уборки картофеля и овощей. Животноводство все больше переходило на импортные корма и создание промышленных птицефабрик и свиноферм вокруг городов. Бригады комбайнеров, закончившие сбор урожая в южных областях, перебрасывались с июля по сентябрь по железным дорогам на север и на восток – на целинные земли. Деревни в средней полосе России беднели, и сельское хозяйство требовало все больших и больших субсидий.

Путешествие по Протве оказалось для нас огромным удовольствием. Места вокруг были очень красивые. Но на быстрой Протве немало перекатов. В одном месте, где когда-то была плотина для водяной мельницы, мы перевернулись и потеряли запасы продовольствия. Вскоре, возле деревни Дракино, севернее знаменитой Тарусы, взгляду открылось величественное впадение Протвы в полноводную Оку. На правом высоком берегу Оки мы развели костер, испекли картошку и здесь же переночевали.

На следующий день путешествия часам к пяти вечера увидели вдали высокие дома научного города Пущино. Большие здания институтов строились там по проектам известных архитекторов. Недалеко в небольшом городке Протвино строился на большой глубине под землей самый длинный тогда в мире ускоритель элементарных частиц. Его кольцо по диаметру было почти равно кольцу Московского метро.

На следующий день мы с Юрой Седовым пошли осматривать город. Все институты выстроились по обе стороны широкой Институтской улицы. Вокруг стояли жилые дома. Городского транспорта не было, на работу все ходили пешком. Население Пущина уже приближалось к 25 тысячам. На берегу Оки были пляж и лодочная станция. На противоположном берегу раскинулся уникальный Приокский заповедник, где сочеталась растительность доисторических времен, тайги и южных степей. Там же создали огороженный заповедник для зубров.

Гордостью Института белка были американские ультрацентрифуги, скорость вращения которых позволяла разделять белки по их молекулярному весу. Закупленные через посредников в нейтральных странах за крупные