Хранитель памяти - Ханна Трив

– Мистер Хеншолл скончался. Ну, тот старик с Альцгеймером. И эта новенькая, Ребекка, вот-вот отправится следом.

При этой новости Зои сникла.

– О нет. Как она?

Майлз поморщился.

– Неважно. Если честно, не знаю, сколько еще ей осталось. Вскоре после полуночи она провела тяжелые пару часов. Сейчас она под кайфом от морфия.

– Она все еще настаивала, что никого не хочет видеть?

– Именно. – Майлз подавил зевок и полез в свой шкафчик за курткой. – Не знаю, удастся ли тебе сотворить магию, когда она проснется. Боюсь, может быть слишком поздно.

– Думаю, есть только один способ выяснить это.

Попрощавшись с Майлзом, Зои направилась к комнате Ребекки и, подойдя ближе, услышала чьи-то тихие стоны. Она осторожно толкнула дверь и застала Ребекку в слезах. Сердце сжалось от сочувствия к ней, когда Зои подошла к ее кровати.

– Как ты?

– Х-х-хорошо, – прошептала женщина.

– Тебе больно?

– Не больше, чем обычно.

Зои внимательно посмотрела на женщину. Ее глаза покраснели и опухли от слез, из-за чего бледная кожа казалась еще более тонкой и полупрозрачной. Зои взяла ее за руку, сразу замечая, какая она холодная.

– Что я могу для тебя сделать? – осторожно спросила Зои.

Услышав вопрос, Ребекка закрыла глаза, как будто усилие, связанное с необходимостью ответить, могло сломить ее. На мгновение Зои подумала, не скончалась ли она, но хриплое поверхностное дыхание подсказывало, что Ребекка все еще держится.

– Моя мама, – прохрипела она. – Я хочу видеть маму.

Зои сразу же вспомнила список имен, который Ребекка передала ей по прибытии.

– Ты хочешь, чтобы я позвонила ей?

– Да, – прошептала Ребекка, теперь явно из последних сил.

– Хорошо, я позвоню ей сейчас же. – Зои накрыла ладонью руку Ребекки, чтобы женщина знала, что она не одна.

– Она может не прийти, – прохрипела Ребекка, ее глаза наполнились новой порцией слез. – В последний раз мы сказали друг другу… много чего… не очень приятного.

Зои сжала ее руку.

– Ты отдыхай и не беспокойся об этом. Все мы порой говорим своим близким то, чего на самом деле не имеем в виду.

– Но я не разговаривала с мамой десять лет, – выговорила Ребекка с внезапным приливом энергии. – Она не знает, что я больна.

Зои на мгновение задумалась.

– Она твоя мама, она любит тебя. Все, чего она захочет, это быть рядом с тобой.

– Может, и нет, – Ребекка всхлипнула, как ребенок, который расшиб коленку, упав на детской площадке.

– Ребекка, я тоже мама, – мягко порговорила Зои, – и могу заверить тебя, что, если бы ты была моим ребенком, никакие твои грубые слова не помешали бы мне быть рядом с тобой. Позволь мне позвонить ей.

Эмоциональное усилие, связанное с просьбой, сказалось на Ребекке, потому что она погрузилась в тихий, но глубокий сон. Зои наблюдала, как поднимается и опускается ее грудь, радуясь, что молодая женщина больше не испытывает страданий. Она снова сжала руку Ребекки, затем потянулась за дополнительным одеялом, сложенным в изножье кровати, и осторожно подоткнула его вокруг тельца Ребекки.

Зои была довольна, что ее помощь оказалась востребованной. Больше всего ей хотелось помочь Ребекке. Но, набирая номер, указанный в списке, она издала стон разочарования, когда включился автоответчик.

– Это Пернилла Нюборг. Вы знаете, что делать, – произнес певучий голос.

После звукового сигнала Зои оставила сообщение, которое всегда давалось ей с трудом.

– Миссис Нюборг, меня зовут Зои Эванс, я – старшая медсестра хосписа «Оукс» в Бате. Ваша дочь Ребекка у нас, и она хочет вас видеть. Не могли бы вы перезвонить мне как можно скорее. Большое спасибо.

Отчеканив номер телефона хосписа, прежде чем положить трубку, Зои вернулась к Ребекке и обнаружила женщину в полудреме.

– Она придет? – пробормотала Ребекка.

Зои присела рядом с ней на корточки и нежно провела рукой по ее мягким волосам.

– Да, Ребекка, не волнуйся, она придет.

Услышав эту новость, Ребекка моргнула, ее глаза распахнулись, и в них промелькнул неподдельный восторг.

– Правда?

– Да, она садится на первый же поезд.

Хотя Зои терпеть не могла лгать своим пациентам, она знала, что если скажет Ребекке, что мать не ответила на звонок, это повергнет женщину в отчаяние.

Поднимаясь на ноги, Зои почувствовала знакомое шуршание блокнота, который она держала в кармане брюк. Подойдя к изножью кровати Ребекки, она потянулась за планшетом, прикрепленным к спинке. Записи представляли собой тягостное чтение. Ребекке действительно оставалось недолго, и Зои сомневалась, что миссис Нюборг прибудет вовремя. Подумав о своем блокноте, она с тяжелым сердцем осознала, что другого выхода нет.

– Ребекка. – Зои осторожно вернула планшет на место. – Не хочешь оставить записку своей маме? Просто на всякий случай…

Когда голос Зои затих, Ребекка кивнула, избавляя ее от продолжения разговора, поскольку точно знала, что имела в виду медсестра.

– Да. Я бы хотела.

Снова присев на край кровати, Зои потянулась за блокнотом и ручкой.

– Не беспокойся о смыслах. Ты просто говори от чистого сердца, хорошо? – предложила Зои.

Ребекка кивнула, ее глаза снова наполнились слезами, и она зашептала. Зои записывала, как делала это уже тысячу раз, но когда слова, идущие от сердца Ребекки, ложились на бумагу, знала, что они принесут балерине освобождение.

Глава 41

Зои никогда не переставала удивляться тому, каким ироничным порой бывает этот мир. Деревья утопали в зелени листвы, благоухали цветущие живые изгороди, поля пестрели яркими оттенками красного и желтого. Волшебство английского сельского пейзажа с его буйством красок взывало к жизни, и все же здесь, в крошечной комнате хосписа, выделенной для родственников, Зои сидела рядом с Перниллой Нюборг, горько скорбевшей о дочери, с которой не виделась и не общалась более десяти лет.

Пернилла прибыла через три часа после сообщения Зои. Она не потрудилась перезвонить Зои, просто нашла адрес хосписа и сразу поехала туда. К сожалению, было слишком поздно. Потому что, несмотря на все попытки Зои продлить пребывание Ребекки на этой земле, танцовщица скончалась вскоре после того, как произнесла свои последние слова.

Зои так и не отходила от Ребекки. Она гладила ее по волосам и держала за руку, утешала как могла. Ребекка то приходила в сознание, то снова впадала в беспамятство, иногда принимая Зои за мать. Зои не возражала. Единственное, что требовалось от любой медсестры в такие моменты, – быть рядом. И она оставалась рядом, пока Ребекка не испустила последний вздох. Правда, это служило слабым утешением для Перниллы.

– Я должна была находиться здесь, – всхлипнула она. – Я бы бросила все, лишь бы быть с ней. Я подвела ее.

Зои обняла женщину за плечи. С