Под скорбной луной - Карен Одден

мебелью гостиную. Ни одной фотографии — ни на стенах, ни на каминной полке.

Только на столе стоял фотопортрет в кожаной рамке. Три молодых человека, все трое светловолосые. Двоим — лет по восемнадцать, третий несколькими годами младше. Я взял снимок и внимательно его изучил. В гостиную вернулась миссис Уилкинс с крошечной чашечкой и сердито сунула мне ее в руку. На поверхности воды собралась пена. Неужели плевок…

— Как похожи, — заметил я, поставив чашку на столик. — Крепкие ребята.

Хозяйка потянулась за фотографией, однако я отстранился и спросил:

— Который из них Нед?

Она скрипнула зубами, скрестила руки на груди и указала слева направо движением подбородка:

— Дэйвид, Кристофер, Нед. — Прищурившись, добавила: — Если надумаете искать остальных, то Дэйвид уехал из Лондона, а Кристофер умер.

— Мне очень жаль, мэм.

Миссис Уилкинс окинула меня тяжелым взглядом, и складки в углах ее рта углубились, заставив меня задуматься: не имеет ли полиция отношения к смерти Кристофера?

— Если увидите Неда, попросите его зайти на Уоппинг-стрит. Мы должны получить от него показания.

— Скажу, если увижу, — напряглась хозяйка и снова протянула руку за снимком.

— Верну его вашему сыну, когда он появится в участке, — бросил я, спрятав фотографию в карман.

Миссис Уилкинс то ли заворчала, то ли тихо зарычала.

— Вы можете забрать что угодно, а я не имею права и слова сказать, так ведь? Все вы одним миром мазаны.

Я попрощался, дивясь ее желчности. Чем ей, интересно, насолила полиция? Конечно, полицейские тоже люди и порой совершают ошибки…

Закрывая за собой дверь, я заметил, как хозяйка обводит взглядом комнату. Должно быть, высматривает, что еще утащил у нее незваный гость. Можно подумать, в дом пробрался воришка…

Глава 24

Джон Конвей выглядел лучше, чем вчера, хотя все еще был бледен, да и повязку с головы пока не сняли. Тем не менее на сей раз он сидел, опираясь на полосатые подушки. Больной, неподвижно лежащий на спине, внушает куда меньше оптимизма.

Я вытащил из кармана фотографию братьев Уилкинсов.

— Вы вчера рассказывали, как на вас напали и попытались сбросить за борт. Узнаете этого человека? — спросил я, указав на Неда.

Конвей прищурился.

— Похож. Но все же это не он. У того лицо более полное. — Внимательно изучив снимок, он указал дрожащим пальцем на второго брата. — Вот этот. По-моему, он.

Дэйвид Уилкинс…

У меня перехватило дыхание.

Получается, что Нед был на одном судне, а Дэйвид — на другом? Миссис Уилкинс сказала, что Дэйвид уехал из Лондона. Я проклял себя за то, что не спросил, когда именно, не уличил ее во лжи.

— Вы уверены?

— Вполне. Я хорошо разглядел его при свете луны. Пусть всего на секунду, и все же это не тот, другой. Кто он?

— Его зовут Дэйвид Уилкинс. Никогда не видели его раньше?

Конвей покачал головой.

— Я ведь на «Замок Байуэлл» попал впервые.

Придется спросить его о приостановке лицензии — хотя бы для того, чтобы отчитаться перед Винсентом.

— Можете рассказать, как вы очутились в прошлом году у Гудвин-сэндз, да еще и в метель?

— О… — Конвей возмущенно поморщился. — А что мне оставалось делать? Лоцман, который должен был сменить меня в Грейвзенде, на борт не прибыл. Мы прождали целый час, но там надолго вставать на якорь нельзя. С каждой минутой течение все усиливалось, и наконец капитан меня уговорил. Я остался у штурвала. Как я мог бросить судно без лоцмана?

— На вас наложили штраф?

— Наложили, но не слишком большой, ведь это был первый промах в моей биографии. — Он пожал плечами. — Честно говоря, сегодня я поступил бы точно так же.

— И не только вы. — Я положил руку ему на плечо и ободряюще улыбнулся. — Рад, что вам лучше. Что говорит доктор?

— Горло еще саднит, да и плечо побаливает, — ответил лоцман. — Но мисс Брэдфорд сказала, что меня скоро выпишут.

Мне подобная перспектива совсем не понравилась. Похоже, к его попаданию на борт «Замка Байуэлл» привела целая цепочка заранее подстроенных событий. Допустим, Конвей оказался невольным сообщником и свое предназначение выполнил, и все же братья Уилкинсы решили его устранить. В конце концов, он был еще и свидетелем.

— Что такое? — подозрительно уставился на меня лоцман. — Почему вы так смотрите? Доктор сказала вам что-то другое?

Наводить на него страх я не собирался. Какой смысл?

— Нет-нет. Просто беспокоюсь за ваше здоровье. Вам не следует выписываться до полного выздоровления.

— Понятно. — Конвей заворочался на подушках. — Что вам известно об этом Уилкинсе? Вы знаете, где он?

— Пока нет, — признался я. — Как только разыщем — обязательно вам сообщу.

— Надеюсь, что разыщете, — нахмурился он. — Хотелось бы потолковать с этим негодяем. Что это он такое надумал? Зачем на меня напал?

Мы распрощались, и я нашел доктора.

— Похоже, наш больной идет на поправку?

— Да-да, никаких признаков кровотечения мы не больше не выявили, лихорадки нет, осложнений тоже. — Мисс Брэдфорд улыбнулась. — Он выздоровеет.

Я облегченно выдохнул.

— Слава богу! Но… не могли бы вы отложить на некоторое время выписку? Подержать его еще несколько дней?

— Если нам потребуется свободная койка — то ничего не выйдет, — серьезно ответила врач. — Мы ведь маленький госпиталь, мистер Корраван.

— Тогда сделайте одолжение, сообщите мне загодя о дате выписки. Я должен обеспечить безопасность мистера Конвея.

— Понимаю, — пробормотала она, окинув меня долгим взглядом, и, покрутив стетоскоп, добавила: — Куда прислать сообщение?

— В участок речной полиции, с пометкой «срочно».

Поблагодарив ее, я вышел на улицу.

Порыв ветра приподнял мою шляпу; пришлось нахлобучить ее на уши. Придется искать след братьев Уилкинсов. Задача представлялась нелегкой, и я мрачно поплелся в Уоппинг под пронизывающим ветром. Дело к дождю…

Пересекая Доул-стрит, подошел к охрипшему мальчишке-газетчику. Вручил ему монету, и тот, не тратя лишних слов, кивнул и сунул мне газету.

Стоило ли надеяться, что новости о крушении «Принцессы Алисы» исчезнут с первых полос?

Разумеется, этого не случилось. Мой взгляд сразу наткнулся на жирный заголовок.

На борту «Принцессы Алисы» обнаружен динамит!

Проклятье! Быстро сработано… Но где «Обсервер» раздобыла подобные сведения?

Ни Стайлз, ни Вуд не стали бы рассказывать репортерам о находке — тут и думать нечего.

Тогда кто же? Человек, который пронес взрывчатку на борт… Судя по всему, братья Уилкинсы преследовали свои цели и воспользовались газетой, чтобы распространить слухи. Только как им удалось убедить редактора принять на веру слова простого речника?

Стайлз уже сидел за столом, углубившись в свои записи. Я остановился у него за спиной, однако он настолько