Игра в кроликов - Терри Майлз

– Почему?

– Скарпио затворник, это все знают, и все же он узнаваемый человек. Но он исчез. У нас было несколько камер и микрофонов, которые регулярно перехватывали его активность, а теперь он попросту… испарился.

– Испарился… прямо как Фокусник, – говорю я.

Толстяк кивает.

– А это что? – спрашивает Хлоя, указывая на желтые звездочки, появившиеся в разных частях карты за время нашего разговора.

– Это ТПА, – отвечает он. – Точки появления альтераций. Звездочками показаны места, где игроки отметили потенциальные случаи альте- раций.

– Что это вообще такое? – спрашивает Хлоя.

– Альтерации? Ситуации, которые развиваются не по ожидаемому сценарию, а совершенно иначе.

– Ты про эффект Манделы, как с мишками Беренштейнами? Про ложные воспоминания? – спрашивает Хлоя.

– Именно, – отвечает Нил. – Но кто сказал, что они ложные?

– И откуда они берутся? Из других измерений? Параллельных миров? – интересуется Хлоя, но я понимаю – речь не о том.

– Ты про фактор Мориарти, – говорю я.

Толстяк улыбается.

– Но фактор Мориарти просто подразумевает, что какой-то огромный интернациональный конгломерат забрасывает всех деньгами, чтобы подталкивать игроков в нужном направлении, разве нет? – спрашивает Хлоя.

– Ходит такая теория, – соглашается Нил. – Якобы игру устраивает богатая могущественная организация.

– А ты думаешь, что это не так? – спрашиваю я.

– Не знаю. Я уверен только в одном.

– В чем? – спрашивает Хлоя.

– Мориарти – злодей.

Нил замолкает, уставившись на меня; в воздухе повисает тишина, и я вновь вспоминаю Кроу, представление, которое он устроил в автобусе, и слова, сказанные после.

– К чему ты клонишь?

– Среди нас есть немало сторонников теории, что кто-то активно… саботирует игру.

– А это возможно? – спрашивает Хлоя.

– Вспомните того министра из Лондона. Уж слишком публичное получилось дело, – говорит Толстяк.

– И что? – спрашиваю я.

– «Дверь открыта»? Вы же в курсе, что это пароль?

– Ну да, – отвечаю я. – Но ведь это просто слова.

– По-твоему, это совпадение? – говорит он.

– Не обязательно, но несколько лет назад Джессельман уже использовал этот лозунг в своей предвыборной кампании. Не факт, что его самоубийство связано с «Кроликами».

– Он был замешан в скандале с Детьми Серого Бога – это языческая секта, базирующаяся в Англии, в том числе в Гластонбери-Тор. Его застукали за сексом с тремя несовершеннолетними девушками оттуда. Вой подняли знатный.

– Как ты сказал, Дети Серого Бога?

– Ага. Те самые, которые ранее уже упоминались в контексте «Кроликов». Это они…

Нил не договорил, потому что мониторы вдруг замерцали активностью. Он нажал пару клавиш, и тут же на телефоне выскочило уведомление.

– Простите, надо работать.

– А можно будет зайти на неделе? Может, завтра? – спрашиваю я.

– Не-а, – отзывается Нил, выводя нас из подвала и выставляя за калитку.

– Что? Почему? – спрашивает Хлоя.

– Просто не лезьте больше в игру, – советует он и запирает замок.

Наш разговор явно окончен.

Оставив Толстяка Нила возиться с его кустарной системой слежения, спрятанной в подвале секс-шопа, мы возвращаемся к машине Хлои. Не успевают за нами захлопнуться двери, как она поворачивается ко мне.

– Ну и что это было? Мишки Беренштейны, самопальные шпионские компы… что за херня вообще?

– Мишки Беренштайны, – поправляю я.

– Ха-ха, очень смешно, – говорит Хлоя.

– Я не шучу.

– Хватит нести херню, они Беренштейны, и я не собираюсь с тобой спорить.

Если вас вдруг обошла стороной неразбериха с Беренштайнами, вот вам краткое изложение: есть популярная серия детских книг, «Мишки Беренштайны». Любопытно, что многие, включая Хлою, почему-то считают, что они Беренштейны. И это не просто мелкий спор о правописании, который можно решить одним запросом в Гугле. Приверженцы Беренштейнов уверены, что правы именно они, и отказываются признавать ошибку.

Так в чем же дело?

По наиболее распространенной теории, в какой-то момент в одной точке пересеклись то ли разные измерения, то ли потоки времени. Наш мир переменился – соскользнул в параллельный мир. И в этом параллельном мире – точнее, в нашем прошлом мире или даже в одном из прошлых миров – не существовало никаких мишек Беренштейнов, а были только Беренштайны.

Подобные теории окружают не только их, но и несуществующий фильм из девяностых, «Шазам», в котором роль джина якобы исполнил комик Синбад, а также эффект Манделы – этот термин ввела Фиона Брум, самопровозглашенная «консультант по паранормальным явлениям». Брум заявляла, что Нельсон Мандела, бывший президент ЮАР, умер в тюрьме в 1980-х годах, хотя на самом деле он дожил до декабря 2013-го.

Появление ложных воспоминаний легко объяснить на примере. Люди якобы помнят «Шазам», вышедший в девяностых, по нескольким причинам: во-первых, в 1994 году комик Синбад выступал на презентации серии фильмов про Синдбада-морехода, причем одет он был в костюм джина. А в 1996 году вышел фильм с похожим названием – «Казаам! Джинна вызывали?», где в главной роли снялся баскетболист Шакил О’Нил.

То есть либо мы массово помним то, чего на самом деле не было, либо наша реальность в какой-то момент разветвилась, и мы живем в альтернативном ее потоке.

Кстати, забавный факт: в подвале Нила висел постер «Казаам».

– Какой Нил интересный человек, – говорю я. – Совершенно точно не псих.

Хлоя вскидывает руки, словно сдается.

– Без комментариев.

Пару минут мы едем в тишине.

– Ну, что делать будем? – спрашивает она чуть позже.

В словах слышится напряжение. Я бросаю взгляд на руль, в который она вцепилась так крепко, что побелели костяшки. Хлоя редко доводит себя до такого состояния, но сейчас она жутко устала и потихоньку начинает звереть.

Такое уже бывало. Одержимость игрой – проблема, которая встречается не только у меня.

Спустя пару лет после нашего с ней знакомства начали ходить слухи про какое-то масштабное событие, связанное с «Кроликами», и все тут же полезли выяснять, не началась ли очередная итерация.

Хлоя наткнулась на зацепку с пропавшим офицером береговой охраны и в итоге залезла на северный пролет моста Джорджа Вашингтона в поисках подсказки, якобы высеченной на камне. Разумеется, она поскользнулась и чуть не разбилась насмерть.

На мосту она просидела несколько дней, пока до меня не дошло, куда она могла деться. На тот момент она давно уже не спала, не пила и не ела, и ее отказались выписывать из больницы. В итоге пришлось разыскать ее алкоголичку мать и приплатить ей, лишь бы она забрала свою дочь.

Как и большинству одержимых игрой, «Кролики» подарили Хлое возможность на время соприкоснуться с иным миром – миром, в котором не было места реальной жизни.

Потому что в реальности нас ждет лишь разочарование, и в магическом царстве «Кроликов» мы видим свое спасение. Причины у всех разные: Хлоя, например, хочет на время выкинуть семью из головы и заняться тем, что ей действительно интересно.