Царь царей - Дмитрий Александрович Билик

глядел на меня сейчас Илия, как на врага народа. Будто это я сам нанял человека, чтобы он напал на меня и попытался убить.

А вот Инга удивила. Пока воевода отрицательно мотал головой, явно стараясь отогнать от себя дурные мысли и не желая верить в услышанное, она стала что-то быстро шептать ему на ухо.

Я же помнил, что у Травницы к Илие отношение было примерно такое, как у посетителя кафе к повару, который подал «сельдь под шубой» с тертым яблоком. То есть весьма неоднозначное. И воевода платил ей тем же. Потому что не надо смешивать личное и работу.

Однако все это не помешало моей замиреннице переступить через себя и теперь в чем-то убеждать своего бывшего. Более того, успешно, потому что он повернулся к ней и заговорил. Почти как с приятельницей.

— Да, он приехал именно с ним.

— И все указывает на то, что это очень старый рубежник, — продолжила Травница уже не таясь. — В «Созвездии» таких всего двое. Старик и Дед.

— Минин и Трепов, — еще больше нахмурился воевода. — Они приехали вдвоем. Неужели это…

Он не договорил, переведя взгляд сначала на меня, а затем на труп. Я его понимаю. Если бы я оказался на месте Илии, мне бы меньше всего хотелось влезать в жир двумя ногами из-за Матвея Зорина. Это чего теперь начнется-то?

С другой стороны, на душе приятно потеплело. За все время я от своего княжества видел только попытки поставить меня в коленно-локтевую позу с дальнейшими вариациями. А теперь за меня явно собираются впрячься. Неужели жизнь налаживается? Так жутко, что даже не верится.

— Не мне тебя учить, — сказал Инга. — Соберешь виновников, выскажешь свое воеводское слово, послушаешь. А потом уже примешь решение.

— Верно, все верно. Только ни к чему хорошему это все равно не приведет. Ладно, Гриня, труп забери. Пока он нужен будет как доказательство. Позже камнем придавим и погребем. Осмотрите все тут, вдруг что еще найдете.

Илия повернулся ко мне, и я с явной неохотой вытащил мошну с деньгами.

— За поездку в Тверские земли. Значит, говоришь, и Егерь, и Бедлам видели Трепова и этого рубежника вместе?

— Ага.

— Плохо, — честно признался Илия и отошел в сторону, продолжая отдавать распоряжения. А уже потом обернулся и крикнул. — Матвей, завтра в полдень у меня. Будем разбираться.

Зато меня перехватила Травница, крепко взяв за локоток. Забавно, сейчас по рубцам я превзошел ее, но сила с которой меня потащила прочь Инга, была ощутимой.

— Теперь уже нет смысла таиться, — сказала она.

— Я не очень понимаю, о чем ты.

— И это плохо. Я думала, что ты поумнее. Его послал Дед, в этом нет никаких сомнений. И здесь точно Минин, видишь, в каком состоянии труп? Значит, рубежник был очень старый.

— Лет двести-триста?

— Больше тысячи, — со вздохом ответила Инга. — Считается, что время не властно над нами, но это не совсем так. Мы стареем, только намного медленнее. Заметнее всего, как ты понимаешь, у ивашек, ведуны могут разменять несколько сотен лет без всяких изменений, кощеи и того больше. Про кронов вообще молчу. Эти, может, с определенного момента и не стареют вовсе. Но все остальные точно.

Она замолчала, явно переживая сказанное внутри. Это понятно, что для мужчин естественный процесс природы, для женщин — трагедия.

— И Дед, и Минин — старые, — продолжила Инга. — Конечно, можно все свалить на то, что они просто не тратят хист на такие мелочи и принимают себя такими, какие есть. Только это будет ложь. Никто не хочет стареть, никто не хочет умирать. И если тверские кощеи выглядят как старики, можешь представить, сколько им лет?

Травница серьезно посмотрела на меня, словно пыталась разгадать какую-то загадку.

— Только есть одна странность, — заметил я. — Этот кощей был не старым. Скорее наоборот. Полный сил, во всех смыслах.

— Это плохо, очень плохо. Значит, он был напитан заемной силой и все равно погиб. Такого уничтожить сложно. Ты опасный человек, Матвей.

— Мне женщины такое часто говорят… Ладно, вру, не говорят.

— Ты хоть иногда можешь быть серьезным?

— Пробовал, мне не понравилось. Смех — единственная адекватная защита от нашего неадекватного мира.

— Едва ли он защитит тебя от Трепова. Заемная сила, «Созвездие»… Не могу понять, что задумал Дед. Он явно ожидал другого исхода, но голову даю на отсечение, предполагал и подобное развитие событий.

— Он прям такой злой гений?

— Трепов очень опытный рубежник. Но что самое главное, не умеет проигрывать. И пойдет на все ради достижения своих целей. Когда ты думаешь, что расстроил его планы, это лишь значит, что ему удалось обмануть тебя.

— Мне часто говорят…

— Ох, Матвей! — не выдержала Инга. — Просто будь осторожен.

— А тебе какая радость от всего этого? Только давай без этих басен про замиренников и все дела.

— Ты так и не усвоил основную суть рубежничества. Союзники и враги в жизни часто меняются. И главная задача в том, чтобы найти баланс в этой реальности. В открытую против Трепова я никогда не выступлю. Но если он будет гореть на костре, то я с удовольствием подкину дровишек.

— Наверное, поэтому у тебя и нет друзей.

Инга ничего не ответила, махнув рукой и давая тем самым понять, что на этом разговор закончен. А я поплелся домой, где обнаружил довольно интересную картину.

Многострадальный забор, который некогда снесла Куся, а теперь окончательно повалил на землю свистун из Твери, ратники воеводы постарались поставить обратно. Там, где это представлялось возможным. И вот именно возле него, иллюстрируя картину «простой деревенский парень в свитшоте пришел на свиданку к любимой», стояли Рехон с… Зоей. Они не просто стояли, но еще и разговаривали. Скажу больше, Зоя… смеялась.

Всем известно, что лакмусовой бумажкой женской симпатии является смех. То есть если вы порете жесточайшую чушь, а ваша собеседница смотрит с горящими глазами, то все, можете тащить ее в загс, пока это наваждение не прошло.

Я даже попытался вспомнить, сколько раз в своей жизни смог рассмешить Зою. И не сказать чтобы у меня так легко получилось. А тут иномирец, который до сих пор не знает все нюансы нашего быта, вдруг выступал с сольным стэндап концертом. У меня внутри неприятно кольнуло. Это была даже не ревность, скорее какое-то уязвленное самолюбие.

— Зоя, иди, пожалуйста, в дом.

Все игривое настроение с девушки слетело, как незавязанные плавки при нырянии с вышки. Вот посмотрела она на меня, точно как жертва домашнего насилия на на абьюзера. Или как я гляжу на Гришу, когда